Макияж для Фемиды
В настоящее время в судах республики рассматривается ряд нашумевших уголовных дел. Перспективы вынесения по ним справедливых вердиктов далеко не очевидны. Упущения, а чаще всего злонамеренные действия органов следствия, не позволяют суду вершить правосудие, даже если суд будет беспристрастным и объективным. Прокурор республики вынужден уже лично (!) вмешиваться в поддержание гособвинения по некоторым делам, не полагаясь на подчинённых.
6 июля Верховный суд РД вынесет приговор по обвинению Рашида Магомедова в убийстве председателя Новолакской территориальной избирательной комиссии Сулеймана Гаджимурадова, совершённого 27 августа 2010 г.
Процесс под председательством судьи Магомеда Магомедова превратился… в шоу. Свидетели отказывались от своих показаний, ссылались на... «забывчивость», возникали скандалы и… оказии. Судья и представители гособвинения тщетно пытались надавить на совесть свидетелей, отрезвить их память и привести участников процесса к подлинному правосудию. Но… на их глазах рушилась доказательственная база, на которой строилось всё обвинение. Гособвинители были в смятении, хотя старались изо всех сил и занимали принципиальную позицию.
А ведь и расследовать-то по большому счёту было нечего: раненный из пистолета Гаджимурадов умер не сразу после покушения, он назвал имя убийцы и своим родственникам, и многочисленным сотрудникам полиции, прибывшим на место происшествия. Было бы достаточно и месяца, чтобы, завершив следственные действия, передать дело в суд. Тогда и свидетели были бы намного «памятливее» и не имели бы повода ссылаться на «давность» событий. Но расследование тянулось чуть больше полугода. К примеру, сложнейшее дело об обрушении «Трансваальпарка» в Москве, в ходе которого было допрошено три тысячи человек и проведены сложнейшие экспертизы, расследовалось всего 20 месяцев. Но практика работы наших следователей показывает, что непрофессионализм и коррупция мешают им должным образом и в отведённые УПК сроки расследовать преступления. Хотят – тянут время, хотят – сворачивают. Воистину, «время – деньги».
Даже прямые улики не могут дать гарантии того, что преступник будет наказан. «Подрывная» работа следователя даёт шанс преступнику уйти от заслуженного наказания.
«Слупить» с подследственных побольше денег – чаще всего единственная забота следователя, старающегося как можно дольше затянуть следствие, чтобы иметь возможность злоупотреблять вплоть до фальсификации доказательств. А подследственным с их родственниками – дать «дозреть». Заступничество влиятельных лиц (обычная в Дагестане практика) – ещё одна серьёзная преграда для торжества правосудия.
По словам родственников убитого Гаджимурадова, в проведение предварительного следствия, а теперь уже и суда, вмешался двоюродный брат подсудимого – начальник УФСИН РФ по РД Муслим Дахаев. Подобное «участие» к судьбе обвиняемых – наивернейший путь к развалу дела.
Прокурор республики Андрей Назаров вынужден был экстренно вмешаться и в истекшую пятницу. Он выступил в суде с обвинительной речью, где отметил, что вина подсудимого полностью доказана и попросил назначить ему 17 лет лишения свободы в колонии строгого режима с учётом смягчающих обстоятельств: у подсудимого на иждивении пятеро детей. Вероятно, прокурор не мог не подумать: что о нас скажут люди, если столь очевидное дело мы провалим? А в Москве как отнесутся? И спешно бросился спасать честь прокурорского мундира. И в данном случае прокурору действительно есть что спасать: оперативники провели качественную работу, но следователи довели её до абсурда.
Однако есть вопрос и к прокурору. Почему Андрей Иванович столь же ревностно не заботится о профессиональной репутации в деле по подозрению сына… прокурора отдела республиканской прокуратуры Магомедрасула Вазирова? Его обвиняют в изнасиловании несовершеннолетней, шантаже и вымогательстве у неё денег. Это уголовное производство ведь тоже грозит стать провальным. И скандальным. Лишь после публикаций в СМИ Магомедрасулов-младший был заключён под стражу, и против него возбуждено уголовное дело, и то лишь по факту вымогательства. Но пробыл он под стражей всего пару-тройку дней. Как следует из ответа прокуратуры на официальное обращение «ЧК» по ходу расследования преступлений, совершённых Зурабом Вазировым (сыном прокурора), он фактически выпущен на свободу: 16 мая по ходатайству следователя Кировский районный суд изменил ему меру пресечения с содержания под стражей на… домашний арест. Теперь у подозреваемого Вазирова появились неограниченные возможности влиять на ход следствия – механизмы применения этой меры пресечения ещё не очень строго детерменированы законодательством. А тут ещё и отец-прокурор, говорят, грозится опубликовать порочащие потерпевшую сведения, если та не отзовёт заявление. В отношении же отца назначена всего лишь «служебная проверка». Кому, помимо прокурора, была бы позволена такая вольность, и кто в этом случае отделался бы служебной проверкой? Что на сей счёт говорит честь прокурорского мундира?