(расчётное время вылета-пролёта-посадки — сокр.англ.авиац.термины)
13. Бейра
"Дум Сантуш" - старинная гостиница в двух минутах ходьбы от океана, поэтому экипажи предпочитали останавливаться здесь, а не в городе. Представляете - по коридору идешь, а вокруг - рыцари в латах, гобелены на стенах, пока еще не истраченные молью.
Обеды и завтраки жуткие своей бедностью. Но зато всегда полная гаррафа ледяной воды, иногда вечером - бутылка пива..
Когда возили президентский эскорт по провинциям - 16 заряженных "Хонд", самое впечатляющее зрелище было - как эти парни влетали в грузовой отсек по одному узкому трапу (чуть шире колеса), и парковали начищенные как яйца жениха мотоциклы — плотно,
один к одному.
Парнишка-мотоциклист за две недели полетов так и не научился разгоняться по бетонке, взлетать по отбрасывающему вверх, испещренному заклепками и набойками пролету в три ладони - за него это делали другие, и ни слова ему вкось, ни полслова.
Пару раз океан был агрессивен - жгучие медузы, мурены вылезали из нор. В воде мало не покажется такую страшилку встретить. Впрочем и мы не пай - били скатов из единственного на экипаж "подводника", потом их кухня ресторана готовила - ели, если они не успевали отравиться синильными своими брызгами.
Очень хотелось кушать. Работы невпроворот, условия — то в жар, то в холод, иногда и сон нормальный всего по четыре-пять часов...
И еще чего-то.
С нами почти все время - первые три месяца точно - летали мозамбиканские контрики,
так, на всякий случай: вдруг где-что организовать, или слабо пока знающий португальский переводчик не переведет как следует по быту, погрузке и проч., или деньги собрать с пассажиров борта, или свои дела слепить...
Один был Пиреш, лейтеха. Практически никакой. Другой - этого мы любили - Рикарду, молодой ушлый сержант, расстараться он умел - пиво и креветки в голодной Нампуле,
пару мешков кокосов в Келимане, да и мы его кормили практически как члена экипажа - жарят рыбу или борщ варят прапора: давай миску, фиолетовый! Навалим.
И все бы ничего, но однажды приключилась с другом моим оказия после почти двух месяцев воздержания - Рикарду вез какую-то куда-то - кровь с молоком - а штурман ей кабину своего колпака решил показать: солнце в горизонте, облака, земля, реки, кокосовые джунгли - фантастическое зрелище, я вам скажу . В общем, девчонка растаяла - и давай они там внизу на кнопки давить чем попало, в том числе и СПУ.
Мы так все и замерли: ох! бух! ай! вздох! - борт снижается потихоньку, переходим на Бейра-Подход, работаем и беззвучно ржем.
Рикарду ни фига не понял: он боялся как взлета, так и посадки - по ушам рубило, пока не пройдет железяка полторы тыщи...
Ну, сели.
Девчонка вылезает, глаза по полтиннику , лопочет на своем, Петя не торопится наружу из колпака, Рикарду считает метикалы - в кабине сопровождения еще шестерых перевезли, выключаемся. Стоянка.
Поехали в отель. Никто ни похабного слова. Штурман после ужина сразу к ним в номер - открыто. Только взялся за нее снова - шаги по коридору. Там же железные дядьки стоят в латах, уже говорил - так вот, эхо и звон, когда кто-то идет... Успел закрыться в ванной. Полтора часа там просидел, слушая, как Рикарду распекает сестру (как оказалось потом ), он ее вез сватать... Чтобы ни-ни и ни с кем. И на русских глаз не поднимала. Чтобы его карьеру не спалила, не дай бохх их католический!..
Опа!
А мы с ним поздно вечером ныряем в волну - вода теплая, пиво есть.
Так и подмывало спросить: ты зачем ее пятой точкой на кнопку переговорного устройства усадил? Мы чуть машину не потеряли, когда это всё услышали...
Да не спросил. И вряд ли уже когда-нибудь.
Далеко теперь Бейра.
И давно это было. Или не было?
14. Лишинга
Реально с душного океана долететь до границы с Малави, посадить Ан-12 на 1800 метрах (ныне 2,5 км) бетонки в горном рельефе и увидеть сосны и яблоки?
Запросто.
Еще и избушки там увидел, а не виллы - большей частью срубы, обшитые деревом, ибо высоко, холодно и по-уральски, - московски, - вологодски, - тобольски - не по-африкански как-то.
В Лишинге жили врачи - соответственно, при входе стояла 200-литровая бочка медицинского спирта. Врачи пахали в госпитале провинции, и совершенно точно здесь не было малярии - не долетают на такую высоту москиты. За горушкой была английская термопара со спецназом Ее Величества, но и те периодически ныряли к нашим белым халатам - в основном,
дипломированным ВМА спецам, и изрядно везде всех перелечившим. Мест перечислять не будем. Но их много.
С самолета принесли несколько коробок борт-пайков - самое в них ценное было паштетом из печени. Намазывать на "булашаш"-печенье и закусывать разведенный медициной напиток. Гудбай, печень ...
Они - практически гражданские, зряплата раза в полтора ниже нашей баксовой ставки, но...
Умудрились садик посадить, угадав климат - привезли яблони, долго терли с посольскими,
и таки посадили. Деревьев тридцать.
(Представьте яблоко в горах Мозамбика, по сути субтропической страны, где бананы и кокосы, манго и папайя - до омерзения надоедают?)
Причем, наши сорта - сергачские, мичуринские, подмосковные...
Филя - уж не знаю почему подполковника военмедслужбы так называли - долго и смешно рассказывал, как раз в месяц по графику они заказывают продукты для всех на точку -
их там семеро было: полный список, с копченостями, шоколадом и сырами, но не чаще раза в квартал привозят (нашими же бортами) только квашенную капусту в трилибанках, растворимый юаровский кофе и соки из Свазиленда - посольские-то рядом с магазином обитают, кто там за ними успеет?
Мы вот тоже с этими полетами промахивались постоянно.
В общем, еще коробок восемь с борт-пайками выгрузили... после бани.
Надо сказать, что бани хомо советикус строили везде и всюду: где бы ни был - и в залинованной по полгода дождями Аддис-Абебе, в международном, собственно, аэропорте, недалеко от палаток авиаотряда, и в Эль-Хаббании (Ирак), в те годы еще жирном,
роскошном и не побитом союзнике, и в Адене (Йемен) при +52 Цельсия, и в Мапуту, рядом с полосой и ангарами голландских "джетов" - нечто всегда собирали из чего-то, и там мылись-парились...
Здесь, в Лишинге был плюс из минуса - влажность в этих горах к вечеру всегда почти набрасывала на камни и зелень изрядный слой измороси - по три-пять сантиметров и более.
То есть из парилки задницей в снег - и ты почти как дома.
Незабываемые впечатления после месяцев стекающего пота и воняющей флоры саванн и джунглей, в т.ч. припортовых и городских. Миазмы, которые даже при двухразовой стирке с себя не убрать... Улетать не хотелось - после двух месяцев возиловки молодых необстрелянных аборигенов на фронт - в Накалу и Келимане, после того, как китайский парабеллум натер штанину справа, а кольт, подаренный комбригом в Куамбе - слева, а все носишь, ибо... Западный район Мапуту - тоже яблоко, и палят там иногда вечерами...
А тут двое из военмедов с косами, почти гражданка... Все же в штатском, а не...
И яблоки их - такие розовые, наши, настоящие.
Просто увидеть, а не потрогать, не съесть...
Улетали, словом, впополам (а иначе бы и не ушли), и долго-долго - из Лишинги четыре часа лету до базы - молились что ли.
За следующий урожай яблок.
15. Куамба
Кроме экипажа в Куамбе было еще несколько русских советников при танковой бригаде, они жили в двухэтажной вилле, у кадрового военного переводчика Димки была обезьянка-шико, у замполита Васильича - лемур с ладонь. Познакомились и подружились сразу - чаю, как водится, нахлебались...
Димон мне очень помог с португальским - отдал пару пособий из Краснознаменного Военного института, ведь всего несколько недель, как прилетели в страну - я совсем сырой в незнакомом языке... Кстати, обезьяну свою он увез в Москву - в сумке через таможню пронес - девушка в форме просвечивает сумку: это что? - обезьяна женского пола...
- да ну вас, шутников ! иди, красавчик.
То был канун восьмого марта...
Васильич страшно любил поспорить про идеологию, а я как раз подходящий объект для его словоизвержений про мир барыг и чистогана, после студенческой стажировки в Англии.
Он же договорился с командиром бригады, чтобы мы поехали на склад вооружений и выбрали себе что-нибудь. Мама дорогая: узи, чешские скоростные пистолеты, американское - со времен войны за Независимость до М16, беретты, магнумы, рпш, шмайссеры, винчестеры в смазке..
Музей, одним словом, но все стреляет и с завидным боезапасом.
Выбрал себе китайский парабеллум с удлиненным стволом и кольт 38", пока пристреливал - понравились, аж жуть.
Комбриг сперва нас невзлюбил - мы иногда мотались по деревне с АК-шками, как и все остальные здесь мужики, хоть и не черные. Второе - Рикарду начал ходить к его дочери, а мне потом пришлось сидеть между двумя их стволами (ПМы, кстати), и - то в жар,
то в холод бросит - объяснять на худом португальском, жестами и английскими идиомами этим джентльменам, что ничего же не произошло. Девушка цела, влюбившийся не трогал ничего...
Первый раз в жизни оба виска буровили две металлические дырки по девять мм каждая (не последний, как оказалось потом).
Рикарду предупредил: на километр к ней не подходи, скотина. Или забудь про экипаж - ты здесь сам по себе. Он понял, и отстал от девчонки, ей всего 16 было.
Когда понабрали каждый из его арсенала - комбриг подобрел...
А когда выехал с бригадой повоевать - и через три дня вернулся: все танки целы, боекомплект отстрелян, пленных - ни одного, но: - Вамуш! - Победа! На пир и нас пригласили.
На автобусе выехали на местную говнотечку - вода желтая, на берегу мангал (наши же и научили?), козлятина на шампурах, девчонки столовские пляшут и накрывают - губы
вооот такие!!!
Постреляли по висящим манго, хлопнули качулимо - видимо, мы с Васильичем побольше,
ибо он тосты произносил, а впсс переводил.
Он мне: на спор, на стакан - через речку и обратно, кто вперед - слабо?
- Давай!
Ныряем, плывем - он кролем, я брассом, он явно впереди.
Метра два отстаю. Смотрю, валится на том берегу - синька подвела, назад ныряем почти вместе - и оба брассом...
Смотрим, а на нашем берегу лица у всей публики потускнели как-то и побледнели.
И смотрят совсем не на нас...
Вправо глянул - метрах в ста кайманчики с песка резво сползают в воду, их много...
- Крокодилы, маши крыльями! - я ему.
Он понял, что гонка уже не за стакан.
Пересекли речку, дыхалка на ноле - сами зеленые, но уже совершенно трезвые, сколько
бы потом не наливали. Вот одного не понял до сих пор: почему с кучей винтовок и прочего нарезного добра с берега не пугнули этих голодных тварей? Или знали, что не голодные? Или знали, что доплывем и так? Или?
Шоу в общем, удалось.
Потом дрожь и синие губы, когда поняли оба, как где и почему.
Прав был великий Редьярд.
16.Куамба (продолжение)
Васильич учил меня правильно стрелять - в пояс, а не в голову. А потом с ним случилась большая неприятность...
В этой части Земли злодействуют не це-це, а манговые мухи (а мужики-то и не знают...)
Собственно, готовились к празднику - заполонившие все и вся летающие термиты теряют крылья. Именно в эти дни - начало января, зимние морозы по Северному полушарию, летний зной в Южном - их от крыльев освобождают и складывают на подогретый чьими-то горящими сушеными какашками широкий камень, очень ровный диск к тому же.
Руку поднесешь - нет руки.
В общем, аборигены жарили лепешку вкусную, а Васильич понравился мухе.
День проходит, второй: - Саш, горит рука.
Да иди ты, полуполковник! Наливаем...
На третий пришел и говорит: - У меня там в руке шевелится что-то. На четвертый уже не спит.
Дима, переводчик их группы, уехал - справочники в деревне откуда? Идем к местным: что за хрень?
Замкомбрига извлек откуда-то старую энциклопедию: не це-це явно. Мальчишка с улицы показал на руке заросшие дырки: они, дескать, созреют и улетят. Через 21 день от посева. Манговая муха. Потомство в чужую плоть селит. Ее детки жрут тихонько твое мясо и взрослеют - а потом улетают из тебя.
Тоже летчики, мля...
Васильич на шестую ночь приполз : не могу, давай уже что-нибудь делать.
А что делать-то?
Ему полтора стакана внутрь, себе стакан. Взял нож десантный, юаровский, выковырял этих тварей штук семь из руки. И еще по стакану в рот. Тем же обработал раны, откуда здесь другие анастетики?
Васильич спал после этой «хирургии» больше суток. Потом повязки, санитарство.
И лепешка из поджаренных насекомых с молоком - на завтрак.
Вкусно, куда деваться?
17. Накала
Не много в Мозамбике мест, где приходилось ночевать не в гостиницах, а у своих на вилле или в русском доме, как здесь.
Второй город-порт, сидады ды Накала - единственный, по-моему, до сих пор сити на многих иноязычных картах этой страны в силу исторических и стратегических причин.
Через Накалу шел местный экспорт, а портовые и рыбные благоприятности шельфа использовали траулеры целой кучи государств. Там нас накормили макрелью, выловленной советским судном в этих водах, зато из банок, где все по-японски...
Мистика какая-то.
Летали в Накалу больше месяца, каждый день - с чаем из подземелий Куамбы - еще португалы отстроили хранилища под землей, а совместная англо-франко-мозамбиканская компания грузила нас кубами высокогорного черного чая в фанерных ящиках - летай не хочу.
Пару раз были там небольшие заварухи, но чаще разгружались штатно - не с включенными двумя (на быстрый уход) .
На вилле, где раз заночевали, жили наши с базы техобеспечения, все в тельниках, с семьями - детишки, жены. Перестаешь удивляться, выпив по второй - как правило стоя -
за общим столом. У них со сладким было вообще никак - а у нас безмерные запасы галетного печенья "maria" из бортпайков. Зато рыбы наелись, оох!
После четвертой или пятой их старший Борис задумчиво так спрашивает:
- А давно мамкам-теткам своим не звонили?
Да откуда звонить, не через черный же ящик?
- Поехали...
Провел нас на корабль, о чем-то перетер со старпомом, в рубку заводит по одному, начсвязи набирает за тобой цифры:
- Говори, твои на линии.
Блинннн... Чудеса еще случаются. Причем везде и всегда. Звоню маме с отцом в Первоуральск - у них еще не было телефона, соседку поднял с кровати, потом в поселок Большевик Краснодарского края, где жена с маленьким сыном - как рядом слышимость, даже чувствую у кого больше голос дрожит: там или здесь.
Потом, конечно, всенощная и разговоры по душам - а им-то на службу с утра, а у нас вылет после обеда - погоды назад не было...
Самое смешное, что проснулись на кроватях хозяйских, а не в холле, где нам постелили вчера...
По-моему, все оставшиеся коробки с печеньем и паштетом выгрузили там же.
Мужики мои пару дней ходили обалдевшие совсем - ни пить, ни курить не хотелось.
Только рассказывать, что у кого дома.
18. Келимане
Привыкший с детства к бескрайним лесам, увидел здесь нечто похожее на тайгу - да, пальмы кокосовые. Десятки и сотни километров пальм. Сверху — такое же темно-зеленое море.
Стало больше мелких заварушек, и частенько приходилось выгружаться, не выключая один -два двигателя... Несколько раз слышно было, как ухают орудия в прибрежной зоне.
Пока возили из столицы призывной молодняк правительственных войск, насмотрелись...
Рота бойцов ни-уха-ни-рыла, но с автоматами и боекомплектом, под такелажем - недельный или месячный запас сухого корма в пайках — и вперед, на войну. Они порт отбивали, или делали вид, что отбивают - в общем перевезли мы их, этих мальчишек - наверное, не одно кладбище...
Да и они знали, куда и зачем летят.
Приземляемся - только маршалы аэропорта руки опустили - рампа вниз, и поехали. Пару-тройку сразу не догоняют - несутся как укушенные к пальмам, а кто их там искать будет? По 15-17 лет - дети, одно слово.
Либо автомат бросит на ходу - это опасно, эм-пи (военная полиция) могут завалить на бегу как дезертира, либо где-то под пальмой оставят, и в бега...
Потом месяц с небольшим перевозили туда бригаду танзанийского спецназа, и их же береговую охрану - стало чуть спокойнее, профи все же - оцепляют место разгрузки, не дают вернувшимся из джунглей дезертирам - чаще всего на выгрузку коробок и ящиков приходили они - растащить опять по джунглям.
Келимане из Мапуту - самый дальний маршрут, не любили ибо три с половиной часа лета, дальше только Муэда - родина местных вождей, масайские банту. Фронты стоят тропические, до 12-13 тысяч в рост, а мы груженые на 5-6 тянемся, дырки ловим.
Летчики - асы, безусловно, такие крены и пируэты на этом сарайчике выписывали!
Потом, когда летали из Дара туда же - полтора часа в один конец, даже раз потрафили местным коллегам: три рейса в день. Это называется налетаться до зеленых соплей.
А все равно воровства на аэродромах было - ужас какой-то.
Джип подходит - загрузил коробки с тушенкой, накладные честь по чести, отъезжает, а эм-пи ( милитари полис, повторюсь) вдогонку трассерами — видимо, повстанцев загрузили...
Как в Мекеле бывало... Хоть и совсем другая Африка.
Ах, да, я же про кокосы...Сначала, как положено, исправно лопали орехи, потом надоело: десны болят. Проковыряешь дырки ножом, молозиво выпьешь, а орех - в ведро...
19. Муэда
Мы открыли рампу, и не слезаем - толпа мальчишек 14-17 лет с заточенными передними зубами. Кидаем им печенье и не выходим из самолета - страшно... Съедят же.
Их человек сто собралось у самолета - сидим, рампу хочется закрыть. Потом пришел главный - вылезайте, давно уже людей здесь не едят. И вообще Муэда - родина президентов, хоть и бантустан вокруг.
В Муэде курицы величиной с собаку - двух нам зажарили. Улыбаются-то подростки своими точеными зубками весело - а жутковато все равно...Раньше они и людское ели, лет пятьдесят тому. И вот - главная деревня Мозамбика, танки их вождей вошли в Лоренсу-Маркеш в 74-ом. Родом многие в тогдашнем руководстве страны тоже из этих мест.
И чины из правительственной верхушки, и убитый об горушку Самора Машел.
( Через 25 лет по улице его имени в Москве часто водил гулять своего младшенького — опять просто совпадение?)
Сели-таки, закусили - а все равно мы для них как будто пища.
Масаи - охотники, воины.
Надарили нам истуканских девок из черного дерева, а мы парой коробок с печеньем откупились.
До сих пор одна статуэтка дома стоит. Языческое в них и в нас никуда никогда не исчезнет.
Теперь лучше понимаю покойного Апдайка. Его «Переворот» -
одна из настольных книг.
20. Дебре-Зейт
Это потом два моих экипажа, узнав, где вилла с катамараном и рыбалкой на голый крючок, тихонько в пять-шесть утра подъехали на пазике из Аддис-Абебы и расположились
на лужайке - костер развести, шашлык сварганить. Катамаран сами отцепили от замков - летчики, нигде не пропадут...
Просыпаемся - гай-гуй под окнами, вышел - оба-на! Те же любимые мозамбиканские рожицы, только теперь в Эфиопии! И мяса нажарили, и рыбки из озера Харрар под " массандру" и местный джин - кстати, отдельная песня..., и наговорились вдоволь до упаду: " а помнишь? - а ты помнишь?"
Но это всё было потом. А осенью 1987-го, после отпуска меня определили на базу местных ВВС в Дебре-Зейт, Лёшку через месяц-полтора отправили на авиабазу в Диредауа, его однофамильца - в Массауа, к морякам...
Пока входил в курс дела, подружился с минскими коллегами - дай им бохх здоровья, и их семьям добра.
Они через пару месяцев заканчивали двухлетний вояж на родину предков Пушкина, и по вечерам в субботу мы шумно и весело пели-танцевали под джин и двухкассетник (я его, сознаюсь, унаследовал от Лёни С. - за мелкую сумму местных денег).
Гитара шла по рукам. Андрей П. славно пел из розенбаума. Сам иногда травил душу под дольского, "воскресенье" и " битлов". Ни разу не помню, чтобы джина хватило на весь вечер - пара добровольцев отправлялась за колючую проволоку - наше стойбище из трех рядов деревянных бараков по четыре квартиры в каждом, было обнесено, за ним - черные парни охраны с «калашами». К лазу идешь: "гудыння, тыннастыллинь" - дескать, "привет, туварищ!" - это чтобы не полоснули по ногам очередью нечаянно. За пару сигарет пропускали до ближайшего ларька - а там нас ждали круглосуточно, ясен перец.
С утра на построении генерал нюхал только первую шеренгу, да и то иногда. Его видимо, нюхать приходилось первой шеренге. А было в строю человек сорок, одних переводчиков шестеро-семеро, плюс спецы, летчики, советники.
Каждый вечер с устатку - то волейбол: своя площадка у клуба, то пинг-понг и бильярд - на пиво. Периодически кино в клубе, и даже раз мы устроили разгромный КВН против спецов и управления: с нарядами, переодеваниями и песнями на мотив того, что было под рукой (в том числе и пугачева а.б.), на тему из покойного Леонида Филатова «Про Федота-стрельца". И генералу тогда досталось, и всем четверым полковникам нашим.
Ну, а собственно, чего от переводяг ожидать-то?
Несмотря на буксующую на исторической Родине перестройку, все-таки победили в неравной борьбе. Правда, и после ошеломительного триумфа пиво в буфет-магазин все равно
завозили нерегулярно и мало.
Поэтому другой отдушиной субботы была поездка за продуктами - языки говяжьи, обсиженные мухами, но свежие. Мясо - телятина, говядина. Фруктовая ферма, где папайи
и бананы с апельсинами.
Ну а потом гвоздь программы - местная кафешка "Лям-Лям" с коньяком или джином.
Возвращаешься слегка наклюканный - зато в полном удовольствии от общения...
Было два автобуса - утром с женщинами, обычно дежурный офицер тянул эту лямку тяжелую с дежурным переводчиком. Там - жесткая торговля, наши жены за каждый бырр (валюта здесь такая) - шкуру снимут...
И второй - ближе к обеду, когда душа раскрывается. В своей, чисто мужской компании.
Андрей улетел в конце осени в Союз, с сыном и Аленой.
Командир его - Петрович забрал меня на Ан-12, ну да, кого еще?
Страна большой - народу мало. Впереди Асмара любимая, Мекеле, Бахр-Дар, Годе и Диредауа с окрестностями...
21. Дебре-Зейт (продолжение)
Так не бывает...
Пишу про Дебре-Зейт, звонит Слава Д. : нечаянно проездом в Армавире, телефон взял у штурмана, который летал у Петровича, с кем вы в ущелье под Асмарой кидали противокозлин» - давай встретимся?
Ну так да!
Слава Д. летал с Петровичем до меня и до Андрюхи. Воспоминаний просто уйма. Сразу через него набрал Сашку С. - все же в столице: - как ты? - а ты?
Потом читаю Славке "крылья" под второй коньяк - там, где... Вижу - попал, в точку... Вытаскиваю фотографии из Дебре-зейта: Петрик, я с малышом, Плющ. Света. Борода... Петрик, Филин...
Позже уже, когда по прессе следил за эпопеей Бута и его авиаторов в Африке и Азии, дошло, что наш Женька и будущий Юджин Филин — тот самый старший переводчик группы в Дебре-Зейте, которого ненадолго застал в 1988-м.
Тогда ещё живой и меланхолично мудрый. Земля ему пухом...
На Плюще нас со Славой заклинило, звоним Вовчику: а помнишь, как свинку лечили тебе, взрослому амбалу? Высокий, у волейбольной сетки гроза соперникам, а столом, в душевной компании среди своих - флегма и хохмач. Вовка, по-моему, не уснет до утра - там столько всего: и волейбол, и йо-хо-хо и полтонны джина, перефразируя пиратскую плясовую...
Слава вообще-то ехал к Петровичу, у жены того случился юбилей — и никак не доехал. Люда - бохх наш. Всегда была строга к любителям стакана. А теперь боевого летчика (кажется,
микроинфаркт в конце 90-х) - только в Кисловодск отпускает и то ненадолго.
Славик мне: - А ты сруби себе ветеранскую пенсию.
- А Паша С.(наш старший переводчик дивизии) срубил? - спрашиваю.
- Да, нет, - говорит, - тормозит. Стесняется.
- Ну и мне зачем?
Петрович, когда возвращались с Бахр-Дара передал управление эфиопу-праваку, а тот был еле живой после бурной ночки. Родня у него там жила, хорошо встретили-проводили.
Никакой совсем - четыре-пять раз снижаемся над озером, где рядом наши семьи живут - и все раком или боком...
Уже и борщи остыли, а мы заход с прямой репетируем..
Не выдержал, ляпнул: - Командир, остывает там...
А он спокойно так:
- Кто понял жизнь, тот не торопится.
Правый, весь зеленый, уже даже не фиолетовый, пот градом - по новой «рога» в землю...
Сели в общем кое-как.... Первый раз в жизни наблюдал, как командир правому в дыню хотел заехать...(хотя нет — в ивановском учебном центре вывозили индуса на Ил-76, там тоже был случай комичный по-своему...).Видно было: аж кулаки чешутся. Желваки играют...
Сдержался, конечно.
Потом тот привез два литра виски отступного - урок что ли понял?
22. Асмара, Мекеле
Петрович ныне медом занялся - пасека у него, лет десять назад была посудина - возила в Турцию туристов и челноков. Потом разорился этот бизнес, продал посудину.
Летчик от бога.
Пока жили в деревянных бараках, за мной на гору взбиралась экипажная "Тойота", только с утра мусор вечно голодным гиенам вынесешь - пора в комбез. Рейсы тогда были беспросветные: Мекеле, Асмара - то тяжелое везем, то раненых забрать, то помощь вместе с "South Air" - тертыми Вьетнамом американскими летунами.
Однажды, вообще не выключаясь, разгрузились (перед этим за день Ан-12 на полосе горел - ребята из базового эфиопского полка боком сели, их вынесло с бетонки, движок вспыхнул, еле выскочили из машины - то ли попали в них, то ли косяк на посадке — кто там разберёт?) - так все коробки за пятнадцать минут черти вынесли из нашей грузовой - 12 тонн с лихом.
А мы на полосе развернулись - и уходим.
У тигрейцев опять появились нурсы и что-то типа пзрк - хоть и старинные, но мало не покажется при случае.
Потом они с прилегающих к Асмаре горушек подожгли этими штуками мыльный завод "ОМО", вертолет наших моряков с дахлакской точки, покрушили стены-окна нескольких вилл,
где спали такие как я и летсостав местного полка, ага - окна вылетели нафиг.
А мы повыскакивали из кроватей, сидим под стенками из ПВХ, как дураки, ждем, когда снова долбанет... Не знаю почему, но тогда думалось о парашюте.
Или катапульте как на истребителе.
Да, и Десаленнь после восьмой смены на МиГ-23 не вышел из перевернутого полета — врезался в гору, как к себе домой. Перелетал, блинн. Они вообще не спать умудрялись
эти две недели.
Боевые вылеты, смена за сменой.
Классный парень, лопали в офицерской столовке горящую в желудке говяжью требуху — тыбс. Их специи даже не Джамбул, и не Бомбей, и не Инчхон. Запивали водой ледяной - иначе поджелудочной сразу кранты.
Зато инфузориям смерть - в Эфиопии везде ломают кишечник местные бактерии.
А Джабба после третьего вылета поймал ракету - война, а хуле там... Самолёт потерял, но катапультировался. Правда шею повредил, зато цел остался. Вчера еще сидели-балагурили за пивом, и он рассказывал, откуда Ганнибалов род и т. п. Пушкина читал на русском - Фрунзенский летный учебный центр, потом Краснодарский, понятно да? Госпиталь - это всё-таки не сыра-земля эритрейская...
Летим в ночь - полный камуфляж, без радиообмена и без огней. Петрович за это Красную Звезду получил-не получил — врать не стану, не знаю, а мне ЗаБЗ, конечно, не дали (чья война-то - резонно зачеркнули наградной в ГУКе), повыкидывали 500-ки, не буду говорить чего, разорвали все ущелье к чертовой матери. Даже козлов горных - их-то как раз до сих пор жаль...
Ни за что.
Поутихли стрелки асмарские.
На обратном пути сели в Мекеле - полный самолет раненых и совсем неживых парней перегружали. У медсестренок эфиопских руки не трясутся колоть аналоги промедола,
а у меня дрожат - головы проволокой привязывать так и не научился.
Столько спирта не выпьешь все равно, за всю оставшуюся жизнь.
23. Годе
Еще в Мозамбике привык стирать свое носильное дважды в день, ибо влажность и жара -весь мокрый, а после взлета отбор воздуха включили - сразу потные солёные джинсы прилипают к коже... Мрак.
В Эфиопии тоже немало мест, где нестерпимо палит и течешь сразу. Одно из них - Годе.
Сели с грузом, наружу только высунулись - все, даже трофейный летный комбез поплыл на мне, хоть и продуман до мелочей, с разными вентиляционными дырками где положено.
Пока разгружали нас совершенно фиолетовые люди, мы прятались под тростниковым зонтиком поодаль - дышать нечем, кислород из воздуха выжжен. Как они там живут непонятно.
Местный с аэродрома, чтобы мы совсем не окочурились от жары, притащил литровый графин холодного сока. Папайя - тьфу, блин! - сладкая до немогу.
А еще рассказал, что именно юго-западные тогдашние провинции - Кэфэ и Гоффа - родина робусты африканской. И что название напитка всеми любимого в мире отсюда,
а не из Бразилии какой-то. В принципе, этимологию можно оспаривать сколько угодно,nно факт остается фактом: местный кофе совершенно изумителен. И до сих пор 60 %
экспорта страны.
Выйдешь из штаба авибазы в перерыв - внизу кофейня с итальянскими машинами, чашечку 30 мл хлопнешь - мотор выскакивает. А вкус-то какой! Божественный...
Однажды в гостях у начальника штаба ВВС генерала Соломона - вилла была рядом с моей - всю церемонию этого таинства наблюдал: вот отбираются зерна кофейные.
Они зеленые на самом деле, если кто не знает.
Ровные должны быть и очень сухие. Обжаривают медленно на огромной сковороде на огне во дворе, периодически помешивая, до цвета и запаха, которые как индикаторы готовности. Хозяин или чаще хозяйка знают, когда снять сковороду с огня -
не правда ли, воспитание вкуса?
Потом размол в кофемолке ручной. И теперь варят - улетаешь от одного аромата.
В Годе - это юго-восток и вечные засухи - мы возили продукты. Ну и кое-что еще - там близко граница с Сомали. Кстати, там снова услышал суахили, а не только
амхарский.
24. Особенности национальных полётов или Коровы не летают ( вместо послесловия)
Году в 85-м-86-м летели в Анголу. Маршрут был длинный как обычно: Джанкой - Кишкун Лацхаза - Алжир - Конакри - Луанда. И обратно. В Кишкуне у начальника автотракторного батальона родился сын. А мы посылку от жены из Москвы привезли - пирожки, варенье, носки и проч.
Обалдеть, Виктор, по-моему, так растаял, что сначала все за месяц награбленные форинты (это братской Венгрией тогда называлось) прессом спустили по дороге из Будапешта до части, с заездом на некий дивный пляж, где все голяком (уж так зарылись в песок кому чем было, что...), в подвальчик к мадьярам со скрипкой и в офицерское кафе после полуночи...
Но это ладно.
На обратном перелёте он нам от щедрот душевных корову подарил - натуральное хозяйство такелажем в Ан-12 закрепили поближе к рампе - какать, писять, смыть.
Взлетаем и скоро граница, зона Симферополя. Встречный борт переводит на запасную частоту и шёпотом: там фуражки синие и зелёные ждут вас. Стук-стук прошёл.
Понятно.
Командир показывает на пальцах: стрелка сюда.
Уже полтора километра на снижении прошли, по ушам не хлопнет.
Командир - стрелку :
- Рампу открой, когда отвяжешь. И в СПУ - ни слова!
- Ок.
Между вторым и третьим нечаянно открывается рампа - и уух!..
Садимся. Машина оцеплена погранцами по периметру. Четверо вбегают в грузовую - и ни фига...
Вонь. Моча... Тёплые коровьи мины...
Чьё? - спрашивает особняк. - Да вон, видишь, ведро помойное разлили...
Не единственный случай. Так что в известной кинокомедии и он позднее узнаваемо воскрес.
Хехх!..
Как всё в нашей жизни.
https://proza.ru/2012/04/12/795