Настроение взбудораженное. После ужина, когда все волки отправятся в притон, мы втроём выдвинемся к костру и придём к нему лишь на рассвете. Мой взгляд невольно замирает на вершине Волчьего кургана. Не близко и высоко. Да и идти по лесам тайги невероятно трудно. Дорог тут нет – только кое-где широкие протоптанные естественным путём тропинки. Сама бы я за ночь отсюда до костра, конечно, не дошла. Но Тор сказал, что он крупнее, и большую часть пути пронесёт меня на своей спине, так что доберёмся мы быстро. Хоть это и не самое комфортное передвижение. Матёрый оборотень – это всё-таки не осёдланная лошадь…
В дверь стучат. Словно, током пронзает от этого звука. Отшатываемся друг от друга. Рейн вскакивает с постели и так, голым, и идёт к двери, пока я зарываюсь в шкуры по самый нос. Приоткрывает, выглядывая.
– Собирайтесь, пора.
Узнаю хриплый голос Тора.
– Одевайся, Рин, время поджимает.
Мой волк уже собирает по полу нашу разбросанную одежду, кидает в мою сторону штаны, майку, плащ.
– Думаешь, всё у нас получится?
Рейн каким-то стремительным нечеловеческим движением пересекает пещеру и оказывается рядом. Обхватывает меня за плечи, встряхивая, смотрит в глаза, пытаясь убедить в своих словах и меня, и себя.
– В любом случае уже ничего не изменить. Других вариантов нет. Пошли!
– Пошли! – киваю заторможено, облизывая сухие губы.
Сложила в рюкзак новую одежду, присланную однополчанами Рейна, конверт отца, фигурку волка, подаренную Эриком, банку с витаминами для беременных. Вдруг всё получится, и мне удастся их допить. Надежда умирает последней… Рейн кидает мой рюкзак себе на плечо, берёт меня за руку, и мы выходим из пещеры, успевшей стать нам домом.
– Что за хер-р-рня пр-р-роисходит, пилот?! – громко басит смутно знакомый оборотень, внезапно появляющийся из темноты, – Ты её пер-р-реправить вздумал?! А нас, значит, тут сгнобят из-за суки твоей и щенков?!
– Стоять! – рычит мой волк, делая шаг в сторону, поближе к нему.
– Стой, где стоишь, Курт! – вдруг властно подаёт голос Тор, приближающийся к нам, – Я объясню!
Но по его бегающему взгляду вижу, что объяснить он не может, тянет время и лихорадочно соображает, как выкрутиться. Волк слушается вождя, останавливается и тяжело смотрит на нас исподлобья, давая шанс. Тор со смаком откашливается, судорожно пытаясь что-то придумать. Рейн рычит ругательство себе под нос и тянет меня куда-то назад.
А через секунду в этом уже нет необходимости, потому что из ночного мрака вылетает белоснежный волк и вгрызается в горло Курта, даруя нам возможность уйти незаметно.
– Спасибо, мой мальчик! – благодарно шепчет вождь и треплет нашего спасителя за загривок, – Только теперь тебе, и тут остаться нельзя, и с нами бежать – верная смерть… Уходи к кочевникам! Они примут…
Эрик тычется окровавленной мордой ему в ладонь, отворачивается, бросает на нас прощальный взгляд и быстро мчится в сторону выхода из долины.
– А как же дозорные, Тор? – спрашивает мой волк.
– Добавил им сонных трав в ужин, все уже спят. Только что проверил… – спокойно отвечает Тор, – Ну, что? Пора и нам уходить! «С Богом!» – как говорила, твоя мать, Дарина!
Тор отошёл, а через пару мгновений появился из-за деревьев, уже обернувшись, и невольно отпрянула, когда увидела отца в зверином обличии. Он больше быка напоминал, чем волка. Реально большой! Таких огромных и не видела никогда. Тор, скалясь и хрипло дыша, подставил мне свой серый бок, и Рейн играючи закинул меня ему на спину. Вцепилась в мохнатую холку, пытаясь удержаться.
Шансы, что самку попытаются отбить у двух матёрых волков, стремились к нулю, но нельзя было забывать о рыщущих кругом сворах одичалых. Они могли и кинуться, не думая о том, стоит ли игра свеч. Мои волки побежали, Тор зверем, Рейн человеком, но в таком стройном едином порыве, что мне казалось, словно, меня внутрь какой-то машины засунули. Где трясёт-трясёт-трясёт и ветки то и дело хлещут по лицу, норовя выколоть глаза.
Вцепилась в Тора бёдрами и руками, вжалась животом, пригнула голову, прижимаясь щекой к холке. Запах чужого волка откровенно раздражал, жёсткая шерсть лезла в нос, мышцы сводило от напряжения, но это был единственный способ не свалиться с этого гиганта. Чувствовала, как стремительно вся покрываюсь синяками. Очень быстро заныла спина. Выступили слёзы от боли, жалости к себе и судорожных попыток удержаться. Чёрный лес и звёздное небо прыгали перед глазами от неровного галопа Тора. Одно утешало – в голове не осталось ни одной мысли из-за этой странной скачки.