От ружейной охоты к тихой.
Моя первая встреча с волками произошла в предрассветных сумерках в чистом поле. На тот момент мне было 14 лет. Для меня, московского школьника, этот незначительный эпизод был настоящим событием. Тогда меня удивило то безразличие и, как мне показалось, то превосходство, с которым вожак стаи посмотрел в мою сторону. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы точно понять, что я не представляю для его семейства никакой опасности.
После этой встречи я впервые задумался, является ли человек венцом творения природы. А вдруг, то, что дано животным, давно утрачено людьми, в том числе, врождённое чувство опасности. Может быть, я не царь природы, а «придорожная трава».
Через много лет, будучи уже матёрым охотником, незадолго до рассвета, я пришёл на тетеревиный ток. Я расположился в скрадке собственной конструкции, который заранее был мною построен. Когда на востоке узкой полосой забрезжил рассвет, послышался призывный клёкот. Наверное, это была побудка. Я перезарядил правый ствол своей старинной «бельгийки» патроном, рассчитанным на дальний выстрел. Через некоторое время я увидел на фоне чуть розовеющего неба медленно набирающий высоту косяк гусей. Понимая, что расстояние до них сверхдальнее, я всё-таки выстрелил. В следующую секунду я увидел, что гусь, замыкающий клин, свалился на крыло и выпал из строя. Я выскочил из шалаша и побежал в направлении предполагаемого места его падения. Пробежал метров пятьдесят, и тут началось: прямо над моей головой из ближайших кустов к месту тока стали слетаться тетерева. Я пал ниц. Разглядев в сумерках размытое белое пятно, я понял, что это был мой гусь. Я по-пластунски пополз в обратном направлении по мокрой весенней земле в сторону своего шалаша. Забравшись внутрь, я отдышался и тут, как по мановению волшебной палочки, всё вокруг меня «забурбулило» и «зачуфыкало». Началось сакральное действо: тетеревиный ток. Звуки и вибрации этого вечного концерта забирались куда-то за шиворот и пробивали меня до самых пяток. Светало. Я уже мог разглядеть размытые чёрные движущиеся пятна токовиков. Ну и тетерева, наверное, меня разглядели, когда я подползал к шалашу. По мере нарастания, ток смещался от меня всё дальше и дальше. Конечно, стрелять можно было и по чёрным пятнам – они были от меня в десяти-пятнадцати метрах – но, наверное, мне хотелось насладиться красочным зрелищем. И это мне удалось. Но красавцы-петушки были уже не на выстреле. Неожиданно для меня на ток прилетел немного припозднившийся боец, а, может быть, и зритель – чуфачь. От меня он был не дальше двадцати шагов. Мой выстрел был удачным. Ток на несколько минут затих, а потом продолжился с новой силой, полностью приковывая моё внимание. Но какая-то необъяснимая сила заставила меня медленно обернуться назад: на фоне восходящего солнца, мерах в тридцати от меня, я увидел пару волков. Картина была сказочная, как кадры про Акеллу из мультфильма «Маугли». Наверное, услышав выстрелы, волки пришли на подранка. Я, как заворожённый, смотрел на них. Ну, как только у меня возникла мысль выстрелить, они в ту же секунду, не торопясь, как истинные хозяева положения, направились трусцой туда, где лежал мой гусь. Наверное, всё-таки, звери, когда им грозит опасность, умеют считывать убогие мысли охотника. В следующий момент мною возобладала ничем необъяснимая человеческая жадность. Я вылез из шалаша, подобрал добытого мною косача, тем самым нагло прервав тетеревиный спектакль, и побежал к своему гусю. Волки его не тронули. Он был ещё живой и лежал на земле, вытянув шею и распластав крылья. Мне вспомнились сказки Андерсена и, даже, показалось, что у него выкатилась прощальная слеза. Как потом выяснилось, всего одна картечина попала ему в область сердца, даже не пробив его.
На следующий день у меня была удачная охота на глухарином току. Были ещё, конечно, успешные, почти без промахов, охоты на вальдшнепиной тяге. В общем, недостатков в трофеях не было.
Приехав в Москву и получив апрельский номер журнала «Охота и охотничье хозяйство», я узнал, что загубленная мною птица – гусь-пискулька, занесённая в красную книгу, численность которого не установлена. Впервые я задумался: не пора ли переходить на фото и видео охоту. И действительно, через несколько лет, ружьё мне полностью заменила видеокамера. Это позволило мне узнать много нового о жизни и повадках птиц и животных. Это были настоящие бескровные охоты. Я убедился, что братья наши меньшие, на каком-то энергетическом уровне, прекрасно чувствуют, что у человека в руках: ружьё или камера. Хотя я продолжал участвовать и, даже организовывать охоту, но уже без оружия, в отличии от других, в руках и только в качестве оператора. Был у меня и свой эксклюзивный конёк: издавая определённые звуки, переговариваться с зайцами, а иногда и подманивать их. Причём, никаких манков я не использовал.
Однажды весной, после вечерней тяги, я прилёг на диванчик, который стоял во дворе нашего дома в Пустошке, и начал переговариваться с зайцами. Одет я был тепло и в какой-то момент впал в забытьё. Сколько это длилось, я не знаю, но во сне какая-то телепатическая сила заставила меня приподняться с дивана. В пяти шагах от меня, в свете фонаря, я увидел, показавшегося мне почему-то, не серого, а какого-то, в рыжину, волка. В следующую секунду, сделав прыжок, он растворился в темноте. Я не верил своим глазам: наверное, его привлекли издаваемые мной «заячьи звуки», а, может быть, запахи наших пищевых отходов. На следующее утро мы рассмотрели на проходящей у дома просёлочной дороге, волчьи следы, но, всё-рано, мне как-то не верилось. Мои сомнения развеял сторожил нашей деревни, Глебыч. Он без тени удивления, выслушав меня, сказал, что волк этот старый и давно тут ходит. Якобы он неполнозубый и серьёзной добычи ему не взять, а собаку, кошку или курицу, - это он может. Его слова, впоследствии, полностью подтвердились.
В 2007 году, когда американские гринго цинично повесили Саддама Хусейна, мы с Таней приехали на Смоленщину. По дороге мы заехали к моему старому приятелю, настоящему охотнику, Мише Давыдову. Год или два назад он купил у меня автомобиль ГАЗ-66. Рассчитался он не полностью и отдавал долг мёдом и клюквой. Однажды он спросил у меня:
- «Санёк, может, тебе чего из пушнины надо?»
Мне ничего не надо было, но, чтобы не обижать человека, я сказал:
- «Миша, если будет волчья шкура, возьму».
Миша встретил нас и пригласил в дом. Угостил самогоном и бужениной из лосятины. После чего, он сказал:
- «Пойдём, я покажу вам шкуру волчью».
Мы вышли во двор. Его жена подошла к вольеру и выпустила оттуда молодую, незаматеревшую волчицу. Вела она себя настороженно и держалась от нас на приличном расстоянии. Я подошёл к ней поближе, и она, прижавшись к забору, как мне показалось, с каким-то укором и грустью, смотрела на меня. Я не почувствовал в её взгляде ни страха, ни ненависти. Мне казалось, она понимала, что сейчас её судьба в моих руках. Подошёл Миша и спросил:
- «Ну, что с ней делать будем?»
- «Может, на волю выпустим?» - ответил я.
- «Стая его не примет, а в одиночку она вряд ли выживет. А если к людям придёт, то её сразу же и грохнут. Ты же шкуру хотел. Давай я по-быстрому всё и сделаю», - предложил Миша.
Тогда я понял, что моя глупая прихоть может стать причиной смерти этой благородной животине. Я сказал:
- «Нет, Миша. Грех на душу брать не буду. Решай сам, что с ней делать. И будем считать, что ничего ты мне не должен».
На том и порешили.
Позже я узнал, что Мише всё-таки удалось пристроить её в какой-то зверинец при охотхозяйстве. Это была моя четвёртая и последняя встреча с благородным представителем серых хищников. Наверное, не стоит убивать животных из-за их меха без какой-то острой, жизненно важной, необходимости, в угоду своей прихоти и капризам моды.
Вт общем, не надо посягать на чужую шкуру. Сберечь бы свою.
В результате этих событий я полностью отошёл от ружейной охоты. Пиксели победили порох и дробь.
Август 2023 г.