Мы только к вечеру добрались до поместья «Волжский утёс». В руке зажат рюкзак, в нём документы и деньги. Десять тысяч марок Рейну выдали наличными на первое время. Признаться честно, выходя из самолёта, уже почти «любила» наших судей. «Чёрного» и «белого». Нежности не испытывала, но частично уважала. Да, конечно, поначалу они нагнали на нас страху, и всё могло закончиться плачевно. Но потом ситуация изменилась, не оставили жить на улице, снабдили «едой и водой», выпроводили вполне добро желательно, подвезли домой.
Старый управляющий меня узнал, мельком глянул свидетельства о рождении, браке и собственности в руках моего сурового супруга и лично проводил нас до особняка, предупредительно открывая все двери и снимая чехлы с мебели. За три года почти ничего не изменилось.
«Дом, милый дом!»
Как только мы остаёмся одни, Рейн увлёкает меня в спальню. Стоит ему прикоснуться ко мне - мозги стекают между ног и остаются там до тех пор, пока он не отпускает.
– Ты, правда, уйдёшь в отставку? – рассеянно вывожу узоры на покрытой испариной груди волка, цепляя тёмные колечки волос.
Рейн щурится, уставившись в потолок, и не сразу отвечает, делая паузу.
– Правда, – наконец тихо произносит, прижимая меня к себе ещё ближе.
Утыкаюсь носом в его горячую кожу и жадно втягиваю родной, такой будоражащий запах. Голова кругом идёт, разливая удовлетворённую истому по телу. Всё пропитано вокруг бессонной ночью, которая уже почти на исходе. Из окна на нас льётся серая предрассветная хмарь, играя тенями на расслабленных лицах.
– Зачем? – спрашиваю Рейна.
Разговор выходит ленивый, с большими паузами. Волк переводит на меня внимательный взгляд, чуть приподнимается на подушке и закидывает руку за голову. Секунда–другая, и на его лице расплывается кривая улыбка.
– Меня всё устраивает. Ты это хотела услышать? – Рейн это даже с каким‑то вызовом бросает мне в лицо.
– Нет, то есть да, – теряюсь от его немного агрессивного тона, – Просто, хотела, чтобы ты честно ответил. Это необычно…
– Что необычно, рыжая?
– Ну, ты же – альфа! И добровольно отказываешься от военной карьеры, перспектив, будущего, – мнусь, старательно подбирая слова.
– Я не отказываюсь от будущего, – фыркает Рейн, – Лишь не хочу больше того, что есть у меня сейчас. Это разные вещи.
– Почему? – всё равно, его не понимаю.
Всегда жила в твёрдом убеждении, что альфа-волки готовы глотки друг другу перегрызть за любой, даже самый маленький, шажок наверх.
– Потому что, – Рейн хмурится и закусывает губу, формулируя свою мысль, – Ну, а зачем мне больше, лиса? Владения, которые я получил, благодаря тебе, огромны! А больше? Я не нуждаюсь теперь в том, чтобы кому‑то что‑то доказывать. Прекрасно знаю, кто я и на что способен. Просто, хочу спокойно жить, наше готов защищать и беречь, чужого мне не надо.
Рейн вдруг переместил руку мне на живот и ласково погладил.
– И тебе так безопасней, рыжая, – тихо произнес, целуя меня в висок, – Никто не будет нас трогать, вот увидишь. Я всегда буду рядом!
Потёрлась щекой о его грудь и притихла, слушая, как бьётся сильное сердце волка, но тут ещё одна тревожная мысль пришла мне в голову.
– А как же Рудели? Ты не будешь им мстить? – неуверенно поинтересовалась.
И тут же почувствовала, как Рейн напрягся всем телом, снова кинул на меня изучающий взгляд.
– Буду, – едва слышно произнёс, – Но не сейчас.
Его рука сильнее сжала мой живот.
– Тебе не стоит об этом волноваться. Я всё сделаю тихо, через время. На меня даже не выйдут.
– Ты уверен, что это нужно? – мне, всё равно, стало не по себе.
– Да. И больше не спрашивай об этом, – Рейн отвернулся от меня и снова уставился в потолок.
Замолчала, продолжая чертить иероглифы на его груди.
– Просто, не хочу, чтобы ты рисковал, – пробормотала через некоторое время, – Не переживу, если с тобой что-то случится!
– Со мной?! – Рейн расхохотался, вновь поворачиваясь ко мне, – Защитить меня пытаешься?!
Ему смешно, а сам невольно наполнил о моей ущербности. Такая слабая, беременная, беспомощная в его глазах. Былинка, на которую страшно дышать.
– Да, если понадобиться, защищу. Не веришь?! – грустно ухмыльнулась.
А внутри что-то тёплое разлилось от осознания, что я, и правда, хотела бы оградить его от всего. Пусть это и не в моих силах.
– Верю, лиса, – Рейн накрывает мои губы своими, продолжая улыбаться.
Снова наступает томная тишина, только наше прерывистое дыхание рот в рот.
– Но я никогда не обернусь волчицей, – отстраняюсь, прикусывая губу и чувствуя, как в носу предательски щекочет, а глаза увлажняются, – Никогда не смогу быть с твоим волком! Разве это неважно для тебя?!
Голос срывается, предавая меня, замолкаю, не в силах продолжить. Такие резкие перепады настроения, наверное, это гормоны виноваты.
– Моя глупая беременная лисичка…
Его рука соскальзывает с моего живота на промежность и разводит в стороны влажные, липкие после ночи любви бёдра. Прижимает к своему раскалённому телу, закидывает мою ногу себе на бедро и недвусмысленно упирается налитым подрагивающим членом прямо в набухшие складки. Добавляет едва слышно, наклонившись к самому уху.
– Ни мне, ни моему волку, кроме тебя, никто не нужен, рыжая… Я знаю, ты не понимаешь… Просто, поверь!
– Поверить? – повторяю, словно, в тумане.
От него так печёт. Мышцы промежности подрагивают, непроизвольно сжимаясь. Если немного качну бёдрами, то мы соединимся. Все мысли снова утекают из головы, остаются только дрожь предвкушения и жар, обволакивающий всё тело. Рейн мнёт мои ягодицы лениво. Смотрит в глаза. Уже сытый, но хочет опять.
Тихое рычание, и он прижимается ртом к моим приоткрытым губам, проталкивает язык внутрь. Медленно, словно пробует на вкус. Вскидываю руки к его голове, чтобы оттолкнуть, договорить, но вместо этого жадно зарываюсь пальцами в густые тёмные пряди. Ноздри раздуваются, втягивая его пьянящий запах, меня трясёт от мускусного аромата его кожи.
– Волку не нужен полный оборот, чтобы иметь тебя, – шепчет Рейн хрипло прямо в губы, не разрывая всё более требовательного поцелуя, – Ты не видишь, как я частично оборачиваюсь, когда в тебе, рыжая?! Ты моего зверя не чувствуешь?!
Его слова едва различимы, поглощённые нашим дыханием. Он выпускает клыки, впиваясь в мою нижнюю губу, прокусывая до крови, переворачивает резко на спину, когтями царапая бёдра, натягивая на себя. Обхватываю его ногами, приподнимаясь навстречу. Его звериные повадки уже давно не пугают, принося лишь острое удовольствие. Непроизвольно тихо рычу, скалясь вместе с ним, запрокидывая голову и открывая перед волком беззащитную шею в знак полного подчинения. Глубокий толчок, и лоно жадно обхватывает твёрдый, горячий ствол, распирающий меня.
– Ты даёшь мне гораздо больше, лиса, – хрипит Рейн, прикусывая мочку, толкаясь ещё раз.
Пока медленно, с растяжкой, словно изысканный десерт смакует. Улыбаюсь, тихо постанывая, прикрыв глаза. Так хорошо. Жар из глубины живота выплёскивается с каждым толчком всё дальше, захватывая меня целиком.
– И что же? – тихо спрашиваю, вжимаясь в тело своего волка.
Но Рейн вместо ответа целует меня нежно и медленно, вторя томным толчкам. Переплетает свой язык с моим, заставляя дуреть от истомы.
– Просто, и дальше… Смотри на меня так, как ты… Смотришь сейчас, Р-р-рина, – шепчет, отрывисто дыша, сбиваясь, – Ты моя… Настоящая пара… И для волка, и для человека. Вместе навсегда!