Глава 8
Тихонько и без суеты , даже местами вроде как не дыша, поднялись на макушку горы, заняли свои лежки, о которых договорились каждый, кому где нравится, там и будут наблюдать. Время, это такая зараза, начала опять капать по махонькой капельке, опять сводя с ума от напряжения наших ребят, опять громко бухая по нервам стуком крови в венах. И хоть ребята все понимали, и хоть было это далеко не в первый раз, каждого из них перед таким вот ожиданием боя, когда их командир , их товарищ Борис покажет рукой вперед, всегда трясло как в падучей. Это потом, после того, как змеей скользнут по земле каждый к своей цели, все моментом проходит, остается только холодный расчет и только то в голове, чему тебя учили, только о выполнении задания мысли, больше ни о чем. А до этого момента вот такой колотун почти всегда.
Нет, ребята не трусили, ни один из них не думал убежать, это просто выходило таким образом напряжение. Знаете, в Великую Отечественную ходила среди бойцов поговорка, особенно среди бойцов разведки, кто ходил в глубокий тыл врага, или кто шел первый через реку на захват плацдарма. Так вот на вопрос, страшно им или нет, любой отвечал - Страшно, не боятся только дураки. Прошу прощения за экскурс в ВОВ, но этот ответ как нельзя лучше соответствует правде. Если ты умный и обученный хорошо солдат, то ты просто обязан бояться, иначе не выжить. Только тогда ты станешь понимать, что и как делать, куда и как стрелять. А время, ну что время, оно же все равно кончается, когда ему положено.
Близилась полночь, тишина изредка нарушалась перекличкой часовых, криками ночных птиц да шумом редких порывов ветра в высоких макушках сосен и кедров, растущих по территории то там, то тут. Но вот началось какое - то непонятное шевеление на колокольне, где было всего три пулемета и которая возвышалась среди села, возвышаясь над сельской церквушкой. Проход и подъем на нее был через саму церковь, так что пройти незамеченным от церковной братии было просто невозможно. Но вот из дверей церквушки вывалились дьякон с попом, видимо, сильно уставшие от прошедшей службы, ноги их не хотели слушаться, поплелись по улице села. Немного погодя из этой же двери выкатились еще двое, теперь это были два бойца, но тоже самое, слегка их штормило на ходу. Поплыли и они за служителями Христовыми, теперь Леха, дружок Бориса, шепнул всем, что в той стороне старуха живет, самогоном промышляет.
Борис аж плюнул, вот досада - то, на посту, который был самый необходимый к захвату, оставалось самое большее двое бойцов, а от них до церкви было далековато. Сразу собравшись в кружок, стали шепотом договариваться, кто хочет пойти в церковь, чтоб оттуда подняться на верх и захватить сам пост. Тогда тот , кто будет там, будет там до конца, либо его победа, либо смерть. Решили идти Леха, который тут бывал и жил даже немного, потом Федор, на спор разгибавший и сгибавший пятаки пальцами, а уж коли в лоб закатит кулачищем своим, то дай Бог лапти не откинуть сразу. Ну и Санька еще, путиловский кузнец, про него и говорить неча, тот даже и не бил никого, а только глянет на того, кто решит его побить, этого хватало. У которого кулак что голова бычка годовалого была, че там еще говорить было от?
Скатились по тихой с горки, отбив немного себе филейные части, проехав ими по булыжной полосе. Потому и скрипели потом зубами, уже в самом низу, в кустах у подошвы той горушки. Но ниче, терпимо, перевернулись на животы и стали оглядываться вокруг. Потом приметили что - то похожее на канаву для стока воды, у самого плетня, идущую в направлении к той же церквушке. Долго не думая, перекатились в нее и поползли к тому культовому зданию. В густой тени от плетня передвигаться было не в пример удобнее, ты видишь все и всех, а вот тебя никто, все покрывала густая тень и полуночная темнота. До церкви добрались быстро, никого не встретив по дороге, тихо зашли в помещение. Внутри стоял густой запах ладана и сгоревшего воска, под иконами чадили свечи, давая по залу свет, которого хватало с избытком, чтоб передвигаться спокойно и не боясь на что - то налететь ненароком. Добравшись до лестницы на второй этаж и на колокольню, прислушались. Тишина была им ответом.
Тихонько , вдоль стеночки, не тревожа святых с иконами, двинулись к лестнице, вдруг оказия, из - за края двери торчат вроде как ноги в сапогах. Что бы сие значило, кто из беляков спит там что ли? Решили глянуть, ан нет, кто - то сапоги положил за дверь, носками вверх, а ты шарахайся ходи. Пошли тихонько дальше, поднимались не спеша, чтоб не скрипела лестница и не стучали сапоги по ступенькам. Поднялись, вот и люк на верх, тихо - тихо приподняли край, глянули в открывшуюся щель. Ага, двое стоят у перил, облокотившись и ждут поди посыльных, не терпится молодцам, добавки охотса, сивухи добавить. Хорошо стоят, спинами к люку, поднялись, подошли да по затылку одному да и второму, все, эти отвоевались. Сложили их в кучку, так, чтоб не видно было с лестницы, все, ждем, когда там прибегут посланцы. А, вот и они, тоже так же, по затылку и в кучку, всех вместе уже определив.
Так, прекрасно, самый важный пост уже захвачен, дали условленный сигнал - зажгли под курткой спичку, по сути, только мигнули ей, а вот и ответ, их поняли, все, еще два поста осталось захватить и все. Но этот, на колокольне, самый важный, с него, этими пулеметами, они будут отсекать от орудий, установленными на площадке у моста, их обслугу, нельзя дать им даже приблизиться к орудиям. Но это начнется только в 04 часа утра, когда самая проклинаемая всеми вахта начинается, как ее зовут - собачья. Потому как в это время что хошь с глазами делай, а прерванный сон все равно затягивает глаза пленкой , все равно голова клонится на грудь, стремясь свалится снова в объятия Морфея, Бога сна. Тут только самый бывалый сможет устоять против его мягких лапок, когда он начнет тебя обнимать и своими ласковыми лапками закрывать тебе глазоньки.
Так, время уже после полуночи пошло, глянуть на часы, так, отлично, четверть второго ночи пошло, все путем. Надо глянуть, что там на втором бугре творят белые, их же тоже надо оттуда сбрасывать, надо, чтоб и там свои ребята встали. Вот в том вся задумка и держится, надо пост на въезде в село с двух сторон атаковать, с колокольни и со второго бугра, вот с этого. А чтоб сие пошло по их плану, пора бы и там начинать действовать, иначе ерунда выйдет.
А ночь продолжалась по своим, только ей ведомым правилам, небосвод потихоньку совершал свое движение со звездами в сторону восхода вечного труженика неба - солнца, все там двигалось только им ведомым путем, помешать этому движению с Земли не смог бы никто из жителей, как бы они не старались. Все предначертано судьбой, как Она записала в своих канонах, так и все произойдет, ровно в то время, когда у нее это и отмечено. Пока изменить порядок движения планет и солнца не удалось еще никому и никогда. Так же и в судьбах всех действующих нонче людей записано, если по Книге Судеб судить, коли она есть в самом деле, то там уже всем его срок отмерян, как говорят, кому суждено сгореть в огне, тот в речке не утонет. Вот так кто - то сегодня и эту ночь до конца не проживет Что ж поделаешь, такова судьба, хоть все еще и шевелятся, строят планы на ближайшее время, но часы с последними минутами жизни уже начали свой неостановимый ход. Три часа ночи, часы начали отмерять для кого - то последний час его жизни. Уже отмеряно время жизни для охраны двух постов, на колокольне и на втором бугре, на самых высоких точках уже сидели и лежали наши бойцы, смотря изредка в прорезь прицела. Скоро, совсем скоро, тишина взорвется песнями пулеметов и начнется бой.
Продолжение следует.