Ирка как никогда проснулась раньше обычного. Она бы, наверное, спала до упора, как это бывало обычно, но...
Птицы почуяли весну и разорались как сумасшедшие. Сначала ворковали голуби у нее под балконом, а потом воробьи устроили перепалку и ужасную птичью ругань.
Им вторили кошки со своими весенними завываниями.
Ирка подошла к окну и крикнула им всем: «Дайте поспать, изверги! Мне еще целый час можно дрыхнуть!»
И в сердцах зашторила окно. Нырнула под одеяло и закрыла глаза.
В голове вдруг шевельнулась мысль: «А солнышко-то какое, а?! А как пахну́ло в окно весной?»
Ирка высунулась из-под одеяла и увидела, как сквозь ее глухие шторы пробивается весеннее солнышко.
«Наверное, можно плащик надеть, — подумала она, — он не такой легкий и уже по-весеннему нарядный».
Прошлепала мимо ванной сразу к шкафу.
Достала плащ и напялила его прямо на ночнушку.
«Хм, а я вроде ничего... Влезаю, как и прежде», — съязвила сама себе.
Кофе был ароматным и прогнал остатки сна без следа.
Ирка пила кофе и улыбалась нескончаемому птичьему базару под окнами.
Наконец она собралась, накрасилась и, надев свой красивый светлый плащик, выбежала из дома.
Утреннее солнце ударило в глаза. Ирка на секунду отвлеклась, и в этот момент нога ее попала в краешек полувысохшей лужи и...
Ирка, сама не поняв как, очутилась в этой самой лужной грязной размазне всем своим нарядным плащиком.
Ругая себя, прихрамывая на подвернутую ногу, вернулась домой.
Рваные колготки отправились в мусор, плащик замочила в порошке.
Быстро, как метеор, переоделась, схватила свою вчерашнюю курточку, отметив про себя, что нечего было выпендриваться с этим плащиком, все равно тепла еще особого нет.
Выбежав и игнорируя солнце, побежала к метро, времени было в обрез, и уже привычные лица людей, которых она встречала каждый день по пути в одно и то же время, сменились лицами других людей, которые ехали позже.
У самого метро, которое было совсем рядом с домом, вдруг неожиданно у Ирки буркнул живот.
«Вот еще! Что за беда?», — обозлилась на организм Ирка.
Но делать нечего — развернулась и помчалась обратно домой.
В третий раз она уже выскочила из дома, как заправский спортсмен, который берет дистанцию с препятствиями, перепрыгивая и огибая даже малейшие намеки на лужи, она добежала до метро за считанные минуты, «скатилась» с лестницы вниз и вскочила в почти закрывающиеся двери вагона.
Через пару станций народ переместился, и образовалось местечко на сиденье.
Ирка плюхнулась и достала телефон, чтоб написать СМС на работу о том, что немного опоздает.
В телефоне... В телефоне было больше 50 непринятых вызовов.
Ирка крайне удивилась: «Ого, даже двоюродная сестра звонила аж три раза!» Та самая, с которой они немного повздорили еще год назад и с тех пор не общались.
Но больше всего звонков было от школьной подруги, самой близкой.
Ирка наконец включила звук на телефоне, который так и не включала с самой ночи.
И первым делом позвонила подруге.
«Ты живая???» — закричала подруга в трубку, прерываясь рыданиями.
«Да живая я, что случилось-то?» — ничего не понимая, спокойно спросила Ирка.
«Ты что, вообще не в курсе, что утром происшествие в метро было на твоей ветке, там погибшие есть и по всем новостям трещат про это!»
Ирка рассказала про плащ и буркнувший живот.
Подруга сквозь рыдания рассмеялась: «Хороший у тебя ангел-хранитель! Грязной лужей да горшком спас!»
Через пару остановок объявили, что дальше поезд не пойдет, и попросили пользоваться наземным дополнительно организованным транспортом.
Ирка добиралась долго и муторно, но, наконец, доехала, опоздав на добрых два часа.
На работе Ирка сразу попала в объятия сослуживцев, ее все обнимали и тискали, даже те, с кем она не очень-то ладила.
В метро, оказывается, была авария как раз в то время, когда она по обыкновению ехала на работу, именно на ее ветке.
Глядя новостные выпуски по телевизору, Ирка ужаснулась.
Если б не ранние птицы, если б не лужа и если б не живот, то сейчас в этих выпусках мелькал бы и ее яркий плащик среди того ужаса, который свалился на тех, кто в этот день никуда не опоздал.
«Спасибо тебе, ангел-хранитель!», — прошептала Ирка и пошла к своим давно заждавшимся рабочим делам.