Алексей мельком взглянул на часы, поморщился и недовольно мотнул головой. До полуночи оставалось всего десять минут, а до болота ещё топать и топать. Ускорив шаг, он едва не наткнулся глазом на торчавшую ветку. Чудом успел среагировать и отдёрнул голову в сторону. Больно скользнув по щеке и разодрав ухо, ветка вернулась в исходное положение. Словно копьё, выставленное навстречу наступающему противнику. Вскрикнув от боли, Алексей зло выругался, повернулся и, схватив ветку, надломил её. Хрустнув, она, покачиваясь, повисла над тропинкой, словно маятник в часах с кукушкой.
Хороший знак. -В голове мелькнула шальная мысль. -Не пускают лесные духи! Значит всё правильно! Туда иду...
Потирая "горевшее" ухо, Алексей, насколько это представлялось возможным, поспешно направился дальше. В свете головного фонаря перебираясь через поваленные стволы деревьев и замысловатые коряги, он кое-как спустился по покатому, едва заметному склону в низинку, где через десяток метров начиналось то самое Чёрное болото. Почва под ногами стала податливой, совсем мягкой, а вскоре и вовсе превратилась в жидкое хлюпающее месиво. Алексей, вспомнив слова бабки Авдотьи, остановился и огляделся. Бабка велела, перед тем как ступить в болото, взять берёзовую слегу и, прощупывая ей дорогу, выйти на небольшой островок суши посреди этого, чёрт его подери, болота.
По древнему приданию, там схоронила свои сокровища атаманша Марья-разбойница. Ровно в полночь, при свете большой луны, место клада укажет вспыхнувший на мгновение цветок папоротника. Удалец, что не забоится и придёт на остров, в этот момент обретёт богатство и силу повелевать людьми до скончания своего века. Алексей, как услышал это придание, сам не свой стал. Очень уж хотелось клад отыскать. Вот и направился к местной знахарке бабке Авдотье за советом. Та посмотрела на него пристально и, взяв с него обет молчания, рассказала, как можно отыскать древний разбойничий клад. Умолчала, правда, что клад мало найти. Надо ещё проклятие, наложенное на него хозяйкой, снять.
Заметив, что впопыхах проскочил мимо торчавшей метрах в пяти позади себя подходящей палки, Алексей направился к ней. Но, сделав пару шагов, в ужасе отшатнулся обратно, едва не упав в зыбкую болотистую почву. Всё пространство возле Слеги шевелилось и матово поблёскивало в свете луны и фонаря, отражаясь от многочисленных тел мерзких гадов. Десятки гадюк водили своеобразный хоровод смерти вокруг торчавшего из болота куска древесины. Алексею вдруг стало страшно. Неописуемо страшно. Он растерянно огляделся по сторонам, осознавая, где находится, и совершенно не понимая, как смог решиться заявиться ночью на болото ради мифического клада древней разбойницы. Снова взглянув на змей, он заметил, что они явно направились в его сторону, расползаясь и лишая его возможности вернуться обратно. В диком исступлении и ужасе Алексей рванулся прочь от них, в направлении маячившего в далеке островка, окутанного серой дымкой. Ценой неимоверных усилий он преодолел уже половину пути, когда вдруг зыбкая почва под ногами расступилась, и он по грудь провалился в липкую неуступчивую грязь. Трясина всё упорней и настойчивей тянула его в свои объятия. Совсем выбившись из сил, последнее, что увидел Алексей, прежде чем грязная жижа сомкнулась над ним, это было призрачное явление бабки Авдотьи.
Она смотрела на него и смеялась: Дурачок! Денежек захотел? Власти? Так я тебе всё и отдала! Простофиля! Поделом тебе! Будешь теперь сторожить мои сокровища пуще своей никчёмной жизни. Много вас таких, охочих до моих богатств. Не бывать тому! Не будь я Марья-разбойница.