Алик давно мечтал об этой поездке. Он жаждал оторваться от подола своей матери. Вместе со своей девушкой и друзьями он ехал на море на целую неделю.
Маман была в панике. Она закатывала глаза и изображала обморок.
- Маня, - говорила она девушке Алика - как я должна его отпустить с тобой? Ведь ему всего-навсего двадцать один год! А вдруг что-нибудь случится?!
- Смотри, какие трусики я тебе купила! - протягивала она сыночке исподнее белье со Скруджем Макдаком.
Кое-как собравшись, Алик с Маней вырвались из дома.
Друзья Алика, Женя и Максим, уже ждали их в машине возле дома.
Только тронулись в путь, Женя немедленно открыл пиво, а Мане поступил звонок от Ларисы Филипповны, обеспокоенной матери Алика.
Всю дорогу так и продолжалось. Евгений уничтожал пиво, Маня была на связи с мамой, Максим за рулём, а Алик смотрел в окошко.
- Всё, твоя очередь, Алик, - сказал Максим - у меня уже глаза закрываются!
Алику пришлось пересесть за руль.
К вечеру они рассчитывали прибыть в нужный посёлок. Однако, смеркалось, а никаких посёлков не предвиделось. Степь да степь кругом.
Сверившись по картам, выяснилось, что Алик на перекрестке повернул не на дорогу, ведущую в посёлок на побережье моря, а на дорогу, которая ведёт в степь и лес. Делать нечего, надо возвращаться к перекрестку.
- А вот, есть другая дорога, - сказал Алик, чувствуя себя виноватым - можно не возвращаться, а проехать вот здесь! - и показал Максиму на карте альтернативный путь.
"Маршрут перестроен", - объявила Алиса и друзья двинулись в путь.
Долго ли, коротко ли. Время за полночь, а ребята все едут в кромешной тьме, через поле. Все устали. Вдруг, вдали мелькнул огонёк. Точно, деревня!
- Давайте остановимся! - твёрдо сказала Маня - если никто не пустит на ночлег, заночуем в машине, в палатке, как угодно!
В деревне у кого-то ночевать не захотел Алик. Посему, ребята разбили лагерь на краю деревни, на берегу озера. Поставили две палатки, в одной расположился Алик с Маней, в другой Максим с Евгением. Евгений думал, что они уже приехали на море, и пришли отдыхать на пляж.
Развели костёр, пожарили сосиски. Жизнь налаживалась.
Все очень устали, и сразу после ужина разбрелись по палаткам. У Мани сел телефон, поэтому Лариса Филипповна её больше не беспокоила. Под зудение Алика о том, что все плохо, в палатке неудобно, дороги неправильные, Маня провалилась в сон...
И вдруг в ночи раздался душераздирающий вопль. Как будто кого-то убивают. Маня кубарем выкатилась из палатки. Алик, сверкая глазами, вцепился в спальник.
Женя пошёл в туалет и обнаружил, что они разбили лагерь на территории кладбища. В паре десятков метров от них могилы с крестами. А он-то думал, они на море!
С криками он прибежал к ребятам. А за ним бежала тень наперевес с косой. Тут уж все завопили и бросились кто куда. Алик завалил палатку и запутался в ней, беспомощно подвывая и барахтаясь. В свете костра стало лучше видно, кто напал на ребят. Это был очень странный неухоженный мужчина неопределённого возраста. Одет он был в какую-то рванину, в руках сжимал лопату. Вид имел самый неадекватный, ну просто какой-то урод!
Очевидно, это псих-людоед, живущий на кладбище. Обрадовался небось, что добыча сама к нему в руки идёт. Всё, нам конец, - думала Маня.
Алик делал слабые попытки молиться и креститься. Он решил, что это неупокоенный призрак, потревоженный ребятами, решил отомстить.
Максим остолбенел и просто водил глазами туда-сюда.
- Стой, охальник! - страшный мужик явно выбрал в жертву Евгения и преследовал его по пятам - зашибу, шаврик брыдлый! Будешь знать, как на мою истопку нужду справлять!
- Я случайно, я не знал! - огрызался на ходу Евгений - оно само! Я думал, я на море!
- Я тебе покажу моря-океаны, колоброд поганый!
- Вы кто? Оставьте меня! - визжал Евгений.
- Я кто?! Это ты кто, пентюх! А я страж погоста энтого.
Сторож остановился отдышаться, опираясь на лопату.
- А вы что вообще здесь устроили? Безбожники, ироды! На гробовой доске кострище развели.
- Да мы не знали, ехали до самой темноты, устали! Не видели, что здесь кладбище - объяснила Маня - простите нас!
- Порядочные не ездят в такой час, - возразил стражник - только шлынды перекатные! Чтоб утром вас здесь не было! И нечего бродить по территории! И тартыгу своего не пускайте, - махнул он лопатой в сторону Евгения - а то у меня разговор короткий!
И, опираясь на черенок лопаты, как на трость, сторож побрел прочь.