Лето, самая лучшая пора. Именно летом меня отправляли к бабушке в Нижегородскую глубинку, в деревню под красивым названием Берёзовая заводь. Сама поездка туда была также не менее интересной и увлекательной. Дороги в то время были…. Точнее сказать их не было вовсе.
Ранним утром отец на колхозном Газике подъехал к дому, загрузил чемодан, с моими вещами и мы помчали. Ветер в открытое окно трепал мой чуб, глядя в открытое окно я радовался каждой мелочи, которую успевал ухватить мой взгляд.
Живя в колхозе, мы не часто выезжали в город, и каждая поездка в райцентр оставляла в памяти странный след. Я никогда не понимал, как можно жить в таком шуме, среди стольких людей, которые всегда бегут, торопятся, суетятся. Даже будучи в совсем юном возрасте мне не нравилась эта городская суета.
Глядя в лобовое стекло Газика, я смотрел как город бежит на встречу и с каждой минутой становится всё больше и больше.
Отец остановил машину возле какого-то склада, где было много машин, вышел поздоровался с высоким худым мужчиной, о чем-то оживлённо поговорили, а после направился ко мне. Саша, дальше с дядей Мишей поедешь, он тебя до бабушки довезет.
ЗИЛ 157, огромная машина, до половины бортов чем-то загружена, сильные руки папы подняли меня вверх и перекинув через борт машины медленно отпустили на мешки. В кузове поедешь, как большой, сказал отец. Восторга моему не было предела, мы медленно тронулись, выехали из города и заехали на узкую лесную дорогу. Держась за передний борт, я подставил лицо к ветру и представлял, как будто я водитель этой огромной махины и везу сквозь бездорожье продукты в деревню людям.
Берёзовая заводь – маленькая деревушка, в то время насчитывала не более полутора тысяч населения, тихая размеренная жизнь, в каждом дворе хозяйство, так и жили местные люди, не торопясь и без лишней суеты.
Вот показалась знакомая улица, а далее и знакомый дом с изогнутым мостиком через канаву. ЗИЛок остановился напротив дома бабушки, из кабины вышел дядя Миша, протянул руки и добрым басом проговорил, ну прыгай путешественник, приехали. Поставив рядом со мной чемодан, прыгнул в кабину и обдав меня выхлопными газами уехал, оставив в воздухе облачко пыли.
Как я любил этот дом, это место, я стоял на песочной дороге и любовался этим домом, этой тишиной. Через какое-то время волоча свой чемодан за собой и перебравшись через мостик, подошёл к калитке. Просунув руку сквозь штакетник, нащупал вертушку, повернул её, и калитка открылась. Бабушка, я приехал, детским голоском прокричал в окно. По ту сторону окна послышались шаги, дверь открылась и на пороге появилась бабушка.
Сашенька, какой большой стал, проговорила она, приложив руки к груди. В этот миг, увидев на её лице улыбку, увидев эти глаза, полные доброты и любви я остолбенел, никогда прежде я не ощущал подобное. От бабушки веяло такой силой, огромной, безграничной, доброй, было ощущение, что эту самую силу можно было даже потрогать.
Проходи внучек, приобняв сказала она. В доме, как и в прошлый год на стене тикали ходики, из русской печки пахло чем-то очень вкусным, вязаные крючком накидушки укрывали гору подушек аккуратно сложенные в изголовье кровати и так же черно белые фотографии прабабушки и прадеда смотрели на меня со стены.
Давай Сашенька, переодевайся, мой руки, будем обедать.
Вечером бабушка начала собираться, внучек, пойдешь со мной Ночку встречать?
Конечно бабуля, пойдём, с радостью ответил я.
Ночка, большая черная корова очень выделялась в стаде, из далека заметив нас ускорив шаг направилась в нашу сторону. Бабушка вложила мне в руку большой кусок черного хлеба, ну иди встреть её, забыла она тебя уже наверно. Я, протянув руку с хлебом начал приговаривать, Ночка, Ночка, та громко втянув носом воздух, смахнула своим шершавым языком хлеб с моей ладони, вальяжно направилась в сторону дома.
Так пролетел день, выпив парного молока, пахнущего всеми травами местных лугов, я провалился в сон.
Утром проснулся от того, что бабушка с кем-то оживлённо разговаривала. Да пойми ты Мария, ко мне внук приехал, поэтому пока молока тебе продавать не буду, уедет в конце лета и приходи. Я вылез из-под одеяла, подошел к открытому окну, положив локти на подоконник начал наблюдать за происходящим. Эх Галина, с каким-то гневом ответила бабушкина гостья, не продашь мне молока, твоя корова вообще доить перестанет. Ну что ты такое говоришь, Маша, мне не жалко, но неужели ты не понимаешь, не хватит нам молока, если я тебе еще буду продавать. Ну смотри сама, зло фыркнула женщина и развернувшись так же зло посмотрела в мою сторону.
Что произошло дальше, я не сразу понял. Проходя мимо меня тётя Маша обдала меня каким-то холодом, её черные глаза были настолько злыми, что становилось немного жутко, смотря в них. Дойдя до калитки, она развернулась и что-то хотела сказать, как не пойму почему я вдруг ей выкрикнул. Тётя Маша, если Ночка перестанет давать молоко, Вы же ходить не сможете. Та хлопнув калиткой быстрым шагом отдалилась от нашего дома.
Ну что ты Сашенька, не надо, сказала бабушка, подойдя к окну и тихонько ткнув своим теплым пальцем мне по кончику носа.
Прошло два дня, бабушка вернувшись со двора, озабочено пробурчала. У Ночки всё вымя слепнями искусано, совсем доить не даёт. Сбегай Саша к Антипу, пусть придёт посмотрит корову.
Антип местный ветеринар, которого всегда звали, если со скотиной во дворе что-то случалось. Выскочив на улицу, я направился к дому Антипа. Пройдя за поворот мне вдруг бросился в глаза УАЗик скорой помощи, из дома напротив машины на носилках выносили ту самую Тётю Марию. Меня вдруг накрыло такое волнение, что я оцепенел. Встретившись глазами с ней, я увидел в них страх и мольбу о прощении. Громкий стук двери машины вывел меня из ступора, я побежал дальше.
Большой добротный дом ветеринара стоял как бы в сторонке от всех других домов. Отворив калитку, я начал барабанить в окно. Дядя Антип, дядя Антип. В окне появилось бородатое лицо Антипа и вдруг он как закричит, стой, не шевелись!!! Лицо скрылось из окна, а я в недоумении развернулся и прямо перед собой увидел огромного пса, грозного на вид, страха не было и как и прежде, когда я приходил в гости к моему спасителю, деду Егору, собака вильнув хвостом подошла ко мне и носом уперлась в мою руку. Дверь открылась и на крыльцо весь взволнованный выбежал Антип, но увидев всю картину происходящего, только удивлённо пробурчал, чудны дела твои Господи, чтоб Пират так себя вёл с чужим, первый раз вижу. Я уж подумал, что всё, порвёт тебя сейчас, хм странно странно. Ладно, что там у тебя? Бабушка просила подойти, там корова подоиться не даёт.
Выходя со двора, Антип, вытирая руки полотенцем довольно произнёс. Ничего Галина Александровна, завтра пройдёт всё, гнус накусал, я вымя ей обработал, так что всё нормально будет.
Как было принято в деревне коров пасли по очереди, настала очередь нашего двора. Я ещё с вечера готовился к этому волнующему мероприятию, мастеря плетку из срезанной ветки и верёвки. Рано утром проснувшись выпил с горячим хлебом кружку парного молока, вышел на улицу. Бабушка протянула мне старый армейский дедушкин рюкзак, на вот пообедаете там с напарником. Напарник мой дядька средних лет с сильнейшим перегаром подмигнул мне и щелкнув по воздуху плетью направился за стадом, и я воодушевлённый пошел следом.
Коровы медленно бродили по полю, кто-то из них уже лежал, пережёвывая свою жвачку, солнце уже очертило большую половину круга по небу, и урчание из живота напомнило об обеде.
Дядя Андрей, давай пообедаем, сказал я своему уже слегка подвыпившему напарнику, давай Санёк. Разложили на скатерти свои яства не торопясь начали трапезу. Дядька Андрей налил себе мутной и дурно пахнущей жидкости в большую алюминиевую кружку, громко выдохнул и опрокинул в себя не глотая. Ладно Санек, я покимарю чуток, а ты смотри, что стадо раньше времени домой не повернуло и закинув свой рюкзак за голову, тут же захрапел.
На горизонте появилась огромная чёрная туча и быстро начала приближаться в нашу сторону. Я отошел в ближайший лесок, спрятавшись под сосной начал наблюдать как коровы тихо бродят по полю и как сейчас ливень накроет спящего напарника. С сильным ветром налетела туча и вдруг всё замерло, я видел, как медленно с неба опускается молния, как она бьёт по верхушке сосны под которой я нашел своё укрытие, как всё моё тело пронзили миллионы иголок и я взлетел над полем.
Тишина невесомость подо мной стеной идёт дождь и коровы опустив головы стоят обречённо под дождём. Андрей вскакивает и что-то крича смотрит по сторонам, бежит к лесу, к дымящей сосне, бежит ко мне….. Я в недоумении наблюдаю, с верху, как он трясёт тело, лежащее под сосной, моё тело.
Всё стихло, жуткая боль снова пронзила всё моё тело, мир наполнился запахами, шумом и криком, Очнись пацан, очнись. Его удары по моим щекам привели меня в чувство, я открыл глаза и всё, что мне пришло на ум, так это сказать, я вернулся. Андрей сел на мокрую траву, вытер лицо своими мозолистыми руками произнёс, ну и напугал ты меня пацан, это кто же тебя надоумил в грозу под деревом прятаться.
Вечером придя домой бабушке ничего не рассказал о произошедшем, да и дядька Андрей помалкивал, понимая, что переборщил с самогоном и уснул.
Пролетело два дня, гуляя по деревне я, не зная, как остановился напротив дома тёти Маши, которая грозила невзгодами бабушке. Что-то тянуло меня в этот дом. Немного поразмыслив резко направился во двор. В доме была тишина, задев на полу стоящее ведро, наделал шуму. Кто там, послышалось из комнаты. Не говоря ни слова, я направился на голос. На смятой кровати поверх одеял лежала тётя Маша, увидев меня, на её глазах появились слёзы. Сашенька, внучек, прости ты меня пожалуйста, разозлилась я тогда на бабушку твою, прости внучек наговорила тогда лишнего, слёзы ручьём катились из её глаз.
Тётя Маша, громко сказал я подходя к ней, всё хорошо, я просто за Ночку испугался, вот и ляпнул с перепугу. Присев на край кровати взял её за руку и как и прежде почувствовал её боль, пронзающую всё её тело, почувствовал как она беспомощна, почувствовал её отчаяние.
Очнулся весь вымотанный, так же, держа её за руку. Тётя Маша спала.
Тихонько вышел на улицу, вдохнув теплого вечернего воздуха отправился домой.
Утром проснулся от того, как бабушка сидя на коленках напротив икон, тихо молится. Конечно же я не слышал всё то, что она говорила, но с каждым её словом, с каждым движением во мне прибавлялось сил, прибавлялось энергии.
А проснулся, сказала она повернувшись, лицо её было встревожено, мокрое от пота.
Давай бегом к умывальнику и за стол. Быстренько умывшись, прыгнул за стол и начал уплетать кашу. В дверь постучались. Не закрыто, крикнула бабушка. На пороге с целой корзиной клубники появилась тётя Маша. Не сердись Галина, я не со зла тогда, прости погорячилась. А это Сашеньке, протягивая корзину произнесла она. Да не сержусь, Маша, садись с нами завтракать, сказала бабушка, Тётя Маша придвинув стул присоединилась к нам.
Это лето я часто вспоминал, ведь вторая моя смерть показала мне, что можно делать , а что нельзя, что прощение, великая сила, что в гневе брошенное слово может причинить много бед. А впереди была еще целая жизнь и ещё одна смерть, но об этом в следующий раз.
Кстати, пастух Андрей с тех пор с алкоголем завязал…