В неизведанные выси.
Пронизывающий ветер гор, глубокий снег выше колена, холод, превращающий руки и ноги в раздувшиеся, бесполезные конечности. Сердце болит, мучают одышка, бессилие, тошнота. А вокруг – высота, ледяная пустыня и горы, повсюду, куда ни бросишь взгляд. Солнце освещает вершины, наполняя пейзаж красотой, которая бывает только в горах на закате дня. Так выглядит Памир. Так ощущается Памир.
Три человека поднимаются по склону. Один из них отстаёт, но затем догоняет спутников и идёт вровень. Спустя какое-то время один альпинист поворачивает назад и спускается вниз по склону: вверх продолжают идти только двое. И, затем, поворачивает назад и второй. Остаётся только один альпинист, помедлив, он продолжает подъём. Уже темнеет, а он всё идёт и идёт, совсем один посреди ледяного безмолвия. Но вот и он внезапно останавливается в нерешительности: «Идти одному, в темноте… Один, на ледорубную работу, без верёвки, без помощи»[1].
Альпинист колеблется, но в итоге принимает решение повернуть назад. Не взять высоту в этот раз, хоть и осталось всего-навсего каких-то двести восемьдесят метров. Благоразумие возьмёт верх, и человек спустится по склону горы и, в конце концов, упадёт без сил возле лагеря. Верные товарищи затащат его в палатку, где он придёт в себя и расскажет о том, что видел.
Восхождение на вершину «пик Ленина» планировалось быстрым и лёгким. Хотели сделать лагерь на высоте пяти тысяч метров, а оттуда стартовать с небольшим грузом. Но ни один советский альпинист в двадцатые-тридцатые годы XX века ещё не знал, что такое семитысячник.
Штурмуя небо.
«На заре революции часто звучало выражение Маркса – «штурмовать небо»[2]. Это означало ставить запредельные цели, воплощать невиданные планы. В сентябре 1933-го небо штурмовалось уже в буквальном смысле. Готовился к запуску аэростат «Осоавиахим-1», рвались в лётчики молодые ребята. А на Памире лучшие альпинисты СССР в сложнейших условиях совершали подъём на самые высокие пики СССР: они носили имена «пик Ленина» и «пик Сталина». Их покорение считалось тогда не только важной спортивной, но и ответственной политической задачей.
Памир – пространная область, площадью до шестидесяти тысяч квадратных километров, приподнятая горообразовательными силами. Средняя высота Памира – четыре километра над уровнем моря. А вершины этих гор, голых и лишённых растительности, уходят на шесть тысяч метров и выше, где разреженный воздух легко пропускает солнечные лучи.
Памир также представлял научный интерес. В 1920-е годы Западный Памир – труднодоступный, суровый, безжизненный, высокогорный – был «белым пятном» на карте. Ледяные, снежные шапки сверкали в облаках, бесконечными цепями тянулись горные кряжи, но проводить теодолитные съёмки, измерять высоту вершин, карабкаться в запредельную высь у местных жителей не было практической необходимости. Потому первыми исследовали Памир русские и немецкие учёные. Русские – из-за военно-топографической необходимости, а немцы, в свою очередь, имели давние традиции альпинизма, спортивного и научного.
Ещё в 1913 году, путешествуя по Памиру, немецкий профессор Рикмерс видел издалека вершину невероятной высоты. В 1928 г. на Памир отправилась советско-германская экспедиция. Первым высоту определил немецкий геодезист Р. Финстервальдер. Сначала он принял её за другую вершину – Гармо – и позднее стало понятно, что речь идёт о никому неизвестной вершине, самой высокой в СССР – 7495 метров. Раз гора неизвестна, нужно было дать ей имя, но раз гора в СССР – понятно, чьё.
В 1925-м в СССР отмечалось 200-летие академии наук. В числе приглашенных на торжества был и немецкий профессор Рикмерс. В 1913 г. он путешествовал по Памиру, побывал и в этой, неизведанной его части. Видел издалека в долине Танымас горный хребет и вершину невероятной высоты – но добраться до горы не смог. О чём и рассказал при случае председателю оргкомитета торжеств, тогдашнему ректору МВТУ им. Баумана Николаю Горбунову. Горбунов – страстный горный турист – загорелся…[3]
В 1932 году пик получил название «пик Сталина» (в прошлом Пик Исмоила Сомони). За советско-германской экспедицией последовала Таджико-Памирская экспедиция АН СССР. За этими двумя экспедициями стоят две фигуры: Николай Горбунов и Николай Крыленко.
Прокурор РСФСР.
В эпоху диктатуры, окруженные со всех сторон врагами, мы иногда проявляли ненужную мягкость, ненужную мягкосердечность по отношению к, казалось бы, уже раскаявшемуся врагу[4].
Николай Крыленко, речь на «процессе Промпартии».
«Шахтинское дело» (1928), дело «Промпартии» (1930), «Процесс Союзного Бюро Меньшевиков» (1931), «Дело Главтопа», «Дело польских ксендзов», дело «Правых эсеров» – крупные дела по сфабрикованным материалам, инсценированные советской властью, главным обвинителем на которых выступал Николай Васильевич Крыленко.
Николай Крыленко – заядлый, яростный революционер-большевик. И он не просто большевик – он один из вернейших и ближайших соратников В. И. Ленина. Его первая жена – Елена Розмирович – тоже была активной большевичкой. Крыленко родился в семье революционера и уже в девятнадцать лет примкнул к революционным рядам.
Он был прекрасным оратором, сразу обратил на себя внимание, его карьера развивалась стремительно. История его политических достижений красива: участвовал в студенческих движениях, агитировал и выступал на улицах, был замечен партией РСДРП и принят в большевики, после чего сделал блистательную карьеру и дослужился до Прокурора РСФСР. Его отмечали как талантливого оратора, харизматического лидера, умного и неординарного человека. Крыленко не без оснований слыл блестящим полемистом, к тому же был фанатично предан идеям революции и непримирим к её «врагам»:
Если бы у нас была хоть на одну секунду гарантия того, что эти лица в будущем не будут опасны и что республика гарантирована от дальнейших преступлений с их стороны, … мы сказали бы им: „Иди и впредь не греши“…[5].
Николай Васильевич Крыленко был одним из начинателей репрессий и одним из тех, кто их активно оправдывал. Также он был одним из теоретиков советского права.
Во время слушания дела «Тактического центра» Крыленко утверждал, что даже «разговоры за чашкой чая о том, какой строй должен сменить падающую Советскую власть, являются контрреволюционным актом… Во время гражданской войны преступно всякое действие, всякий шаг, подготовляющий реставрацию иного порядка»[6].
Солженицын в первом томе «Архипелага» безжалостно высмеивал Николая Крыленко[7]. Именно Крыленко требовал расстрела всех до одного обвиняемых по «Шахтинскому делу» и делу «Промпартии»[8].
"Процесс", реж. Сергей Лозница 2018
Густав Хильгер, состоявший советником германского посольства в 1925 году и необоснованно обвинённый советским судом в пособничестве немецким «студентам-террористам», писал о Крыленко:
Наделенный недюжинным ораторским даром и полный злобы в отношении буржуазных порядков, он был неприметным прапорщиком в 1917 году, когда Ленин назначил его первым большевистским главнокомандующим Вооруженными силами России. В 1922 году Крыленко стал заместителем народного комиссара юстиции. Теперь, будучи общественным обвинителем, он деспотически обращался с моим дипломатическим иммунитетом в беспрецедентной в истории дипломатии манере. Обвинение, содержавшее и моё имя, было распространено по всей стране в миллионах экземпляров, а во время процесса обвинитель заставлял обвиняемых устно повторять все ложные признания и обвинения, которые были вырваны из них во время предварительных допросов, так что мое имя опять появилось в прессе[9].
Хильгер называл «Шахтинское дело» «спектаклем прокурора Н. Крыленко» — постановкой, которая явилась «неприкрытой насмешкой над юридической процедурой». Суд длился сорок два дня. В своей заключительной речи Крыленко требовал смертной казни для девятнадцати обвиняемых.
Драма состояла в том, чтобы продемонстрировать советским рабочим идею индустриализации, сплотить их вокруг этой задачи, несмотря на все хорошо известные трудности, узкие места и страдания, и самое главное – переложить всю вину за эти проблемы на плечи буржуазных специалистов и иностранных капиталистов, тем самым отвлекая внимание рабочих от серьезных промахов в советской политике[10].
Покорение Памира.
Николай Крыленко увлёкся альпинизмом ещё до революции: будучи большевиком с 1904 г, он ездил к Ленину в Швейцарию, ходил в горы. Дальше Крыленко как юрист по профессии занимался «социалистической законностью» – политическими репрессиями. «Фанатик, свирепый якобинец Октября» – так пишет о нём журналист Сергей Нехамкин в статье «Штурмуя небо». Но он же называет его «отцом советского альпинизма». Кроме репрессий Крыленко сделал многое для привлечения молодёжи в спорт. Он организовывал альпиниады, сам ходил в походы, до сих пор потрясающие знатоков риском и сложностью.
Зачем ему нужны были горы? Непонятно. Тридцатиградусный мороз, кислородное голодание, горная болезнь – для всего этого не так важно, политик ли ты. Рискованные восхождения Крыленко и Горбунова, конечно, послужили знаком для Сталина, указывающим на их лояльность. Но, как писал Нехамкин, «Горы – всегда горы. И мужество всегда мужество»[11]. Что конечно не освобождает Крыленко от ответственности за политические действия.
В 1931 году Академия наук СССР, продолжая начатые в 1928 г. исследования Памира, направила в 1931 г. в восточную часть хребта Петра Первого группу альпинистов. Её задачей было, прежде всего, географическое описание этого почти неизведанного района, составление его топографической карты и общая геологическая характеристика. Но без помощи опытных тренированных альпинистов работа геодезистов, астрономов и геологов в суровых условиях высочайших горных хребтов была бы невозможна. Поэтому Академия наук предложила Н. В. Крыленко возглавить экспедицию, опыт и организационная помощь которого были залогом успеха.
В 1932 году организована Таджикская комплексная экспедиция. Общее руководство экспедицией было возложено на Н. П. Горбунова, специальную альпинистскую группу возглавлял Крыленко. Летом этого года было принято решение раскрыть загадку пика Гармо. Перед Крыленко стояла задача – совершить подъём на южное плечо пика Гармо. Горбунову предстояло подняться с восточной стороны. Группе Крыленко удалось подняться не только на южное, но и на северное плечо пика Гармо.
Пик Сталина не мог оставаться непокорённым. Штурм начался в августе 1933 года под руководством Горбунова. К сентябрю некоторые члены его экспедиции погибли (Николаев и Ирале), Гущин получил травму, у кого-то началась горная болезнь, кто-то сошёл с дистанции. На высоте шесть тысяч девятьсот метров заболело сердце у Гетье. И только Горбунов и Евгений Абалаков вдвоём пошли на штурм вершины. И в последние минуты, когда до вершины оставалось сто сорок метров, у Горбунова начались галлюцинации от кислородного голодания. Евгений Абалаков покорил вершину один.
Через год вторую по высоте вершину Памира – пик Ленина (Пик имени Абу али ибн Сины) – покорила группа альпинистов под руководством Крыленко, который лично вёл отряд в двадцать четыре человека. Вместе со «снежными барсами» на семитысячник пошли не подготовленные люди. Но, что удивительно, двадцать человек смогли подняться на семитысячную отметку. Жестокая непогода и отсутствие тёплого снаряжения, заставили отряд повернуть назад. А дальше пошли братья Абалаковы, Стах Ганецкий и трое военных: Анастасов, Чернуха и Лукин. Евгений Абалаков отвёл обмороженных обратно в лагерь, и вершину покорили трое: Виталий Абалаков, Кастян Чернуха и Иван Лукин. Они установили на вершине бюст В. И. Ленина.
В 1936 году Крыленко руководил 2-й Памирской экспедицией Красной Армии на пик Ленина, и сто семьдесят три участника достигли высоты шести тысяч восемьсот метров. Затяжная непогода, обильные снегопады, резкий ветер и, конечно — никуда не годное снаряжение (по сути – его полное отсутствие, красноармейцы шли в обычной солдатской форме и в ботинках с обмотками) — всё это вынудило восходителей повернуть назад.
В 1937 году Крыленко готовил ещё экспедицию на Памир с целью покорения трёх семитысячников в честь двадцатилетия Октябрьской революции. Экспедиция закончилась восхождениями на пик Ленина и пик Коммунизма (пик Сталина, он же пик Исмоила Сомони). Однако служебные обязанности и занятость в государственных делах не позволили Крыленко принять личное участие в этих восхождениях[12] .
Н. В. Крыленко написал о своих путешествиях по Памиру несколько книг. В основу книги «По неисследованному Памиру» легли путевые записки. Эти записки вели участники экспедиции. В них — зарисовки отдельных картинок и моментов туристических и альпинистских переживаний.
Члены экспедиции хотели в первую очередь, чтобы у читателей возникло представление о пейзажах ледниковых масс Памира, особенно, если это подтолкнуло бы кого-то на исследования этого обширного и неизведанного места. В книге Крыленко также есть несколько страниц, посвящённых культуре местных народов.
Книга «В неизведанные выси» тоже появилась из записок, и в ней Крыленко описывал две попытки восхождения на пик Ленина. Обе попытки неудачны. Первая попытка закончилась из-за обступившей экспедицию метели. Крыленко писал, что в ночь перед подъёмом метель длилась всю ночь, и наутро палатку почти завалило. Он лежал и не мог уснуть, затем засыпал и снова просыпался от воя ветра и снега. «Выйдя из палатки, мы тотчас же, как предсказали “мальцы” провалились выше колен», а идти по глубокому снегу в мороз означало обморозить ноги. Крыленко принял решение не идти на вершину: «Горы и природа победили. Мы были побеждены»[13].
Вторая попытка восхождения закончилась неудачно из-за того, что все члены экспедиции заболели горной болезнью один за другим, кроме трёх человек, среди которых был Крыленко. Условия подъёма были тяжелые. «Каждый шаг давался буквально с боем. Проклятый груз давил на плечи… И все: и глубокий снег, и тяжелый груз, и крутой подъем в этой разряженной атмосфере являли собой препятствия совершенно исключительной трудности»[14].
Я боялся ночи. Минимальный термометр отказался действовать уже на 5.600 м, показав нам минус 30 градусов. Мороз был такой, что высунуть носа нельзя было из палатки – звезды сверкали вовсю и показывали, что мороз был лютый, мы усталые и разбитые от тяжелого подъема, заснули моментально.
В конце концов, двое молодых альпинистов, шедших вместе с Крыленко почти до самого конца, не смогли продолжить путешествие из-за резкого ухудшения самочувствия, и он остался один на один с ледяной пустыней. Преодолев последние препятствия на пути к вершине, Крыленко сравнил все «за и против» и «благоразумие взяло верх»: он не взял пик, потому что солнце к тому времени уже клонилось к горизонту. Было уже пять часов вечера, и скоро должна была наступить темнота, а идти обратно по склону одному было бы слишком опасно. В итоге, Крыленко уже затемно спустился к лагерю и упал возле палатки, где товарищи затащили его внутрь.
Я не взошел на пик Ленина, но я показал дорогу другим[15].
На протяжении всей книги автор подробно описывал, что и в каких количествах он брал с собой на высоту, рассказывал о сложностях, встававших на пути, восхищался природой Памира. Крыленко рефлексировал над своим отношением к молодым и неопытным альпинистам, осуждал себя за излишнюю строгость.
К сожалению, книга Крыленко «В неизведанные выси» не содержит никаких фотографий. Как писал сам Крыленко, во время перехода каравана через перевал Кульдован лошадь, которая несла вьюки с фотографическими снимками, споткнулась и упала. Из двенадцати дюжин пластинок семь разбилось вдребезги, а пять дюжин было засвечено.
В 1935 году Н. В. Крыленко первому было присвоено высокое звание заслуженного мастера альпинизма. На Памире есть высокий пик и перевал, носящие имя Крыленко.
Альпинистские подвиги не защитили Горбунова и Крыленко — оба расстреляны в 1938 году. За близость к ним пострадали многие другие альпинисты: Гетье, Харлампиев, Ганецкий и даже Виталий Абалаков.
Товарищ Крыленко: человек и большевик.
Пусть суд истории судит нас
– Н.В. Крыленко.
Крыленко был человеком разносторонних интересов. Среди советских прокуроров и наркомов, трудно было найти другого чиновника, который имел бы такие далекие от юриспруденции интересы, и в которых он достиг мастерства. К пятидесяти годам своей жизни Крыленко стал признанным мастером-альпинистом, не раз (даже в одиночку) штурмовавшим неприступные горные вершины.
Альпинисты вспоминали, что Крыленко был прост в обращении, скромен и непривередлив в быту. Эти человеческие качества очень ценились в горах. Он не избегал чёрной экспедиционной работы, его рюкзак по весу всегда был равен весу любого рюкзака участников похода[16].
Иногда он читал наизусть Пушкина, Гомера — непременно на греческом. Он очень многое любил и очень много знал. Память у него была великолепная. Иногда Крыленко рассказывал о прошлом. Он вспоминал подполье, трудные и романтические годы. И германский фронт вспоминал, окопы, где лежал по пояс в воде. И о встречах с Лениным рассказывал — о том, как охотился с ним в лесах Подмосковья, как сражался за шахматной доской[17]
— вспоминал в одной из своих книг Арий Поляков, советский альпинист и журналист, который начинал под руководством Крыленко. И даже Н. К. Крупская писала о Н. В. Крыленко: «Очень хороший человек и прекрасный товарищ»[18] . Разумеется, в воспоминаниях соратников и друзей он был именно таким.
Факты остаются фактами: Крыленко выступал главным обвинителем на полностью сфабрикованных судебных процессах, был теоретиком советского права и одним из тех, кто оправдывал репрессии. И наконец, его письма есть в архивах Сталина, где он напрямую заявляет о необходимости репрессий, хотя и ставит под сомнение высокие показатели общего числа осужденных. Его причастность к созданию репрессивной системы – неоспорима.
Например, 1 февраля 1924 года он писал:
Общее число осужденных [за 10 месяцев], в отношении коих приговор приведен в исполнение, равняется 604 человека, что дает в среднем по два человека в сутки. Этот процент не может считаться низким, и, наоборот, должен быть признан чрезмерно высоким. Если же приводились в исполнение все приговоры, то он увеличился бы в два раза и достигал бы 4-х человек в сутки. Таким образом, пожаловаться на слабость репрессий в отношении борьбы с бандитизмом нельзя[19].
Записка Н. В. Крыленко в политбюро ЦК РКПб по поводу предложений Ф. Э. Дзержинского о борьбе с бандитизмом. 1924 г.
И, через две недели, 14 февраля 1924 года поступило распоряжение:
Признать необходимым усиление борьбы с бандитизмом, как с политическим, так и уголовным, как в городе, так и в деревне, возложив руководство ею на ОГПУ и его местные органы, подчинив ему в оперативном отношении органы уголовного розыска и милиции, признав необходимым соответствующее временное расширение прав ОГПУ в области внесудебных репрессий, а также поручив т.т. Дзержинскому, Крыленко и Белобородову представить Президиуму ЦИКа СССР соответствующий конкретный план расширения прав ОГПУ на внесудебные репрессии и освобождения крестьянского населения от бандитов с тем, чтобы в этом плане были указаны районы, сроки и методы борьбы[20].
Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 – декабрь 1936.
В воспоминаниях соратников образ Крыленко — это образ верного товарища, скромного, доброго человека, чья семья прошла через нужду из-за политического преследования. И этот же самый человек встал во главе машины, которая за всё время своего существования репрессировала миллионы человек.
Крыленко – ярый альпинист, покоривший не одну вершину, исследовавший Памир, знающий «коварство» гор и понимающий, что значит взаимовыручка в условиях борьбы за выживание, человек, которого уважали многие альпинисты, который сделал очень много для развития этого вида спорта в СССР, человек, в одиночку «сражавшийся» с пиком Ленина (пиком Независимости) и почти победивший в этой «схватке» – это тот же самый человек, который был фанатично предан коммунизму (как и многие в то время), и на судебном процессе «Шахтинского дела» смеялся в лицо защитникам в ответ на любые попытки оправдания. И этот же самый человек в итоге стал жертвой политических репрессий.
Репрессии в отношении Крыленко.
В 1931 г. Н. В. Крыленко сместили на должность народного комиссара юстиции РСФСР, а пост прокурора РСФСР занял Вышинский. В 1936 году Крыленко стал народным комиссаром юстиции СССР, но продолжал активно бороться с Вышинским и Винокуровым (председатель Верховного Суда СССР) за влияние в системе органов юстиции СССР. Итогом этой борьбы стала гибель Крыленко и победа Вышинского.
Сталин последовательно расправлялся с теми, кто стоял у истоков большевистской партии. Возможно, Крыленко был репрессирован из-за его давней дружбы с Лениным. Старый большевик, талантливый оратор с высшим образованием, в прошлом близкий к Ленину человек действительно мог быть помехой. Учитывая, что согласно архивным документам, он вносил некоторые предложения, противоречащие мнению большинства.
Например, в начале 1937 года Крыленко внёс предложение о реорганизации защитников в адвокатуру[21]. Таким образом он хотел возродить старое адвокатское сословие и обеспечить независимость адвокатуры от советского государства. Возможно, Крыленко стал замечать рост авторитарной диктатуры Сталина, несмотря на то, что сам много сделал для её становления, выступая обвинителем на сфабрикованных процессах. Крыленко обвиняли и в том, за что Сталин нёс персональную ответственность – ужесточение законодательства за хищение социалистической собственности.
В 1938 г. на первой сессии Верховного Совета СССР Н. В. Крыленко подвергся критике, формально — за то, что тратил слишком много времени на альпинизм, «когда другие работают». Вскоре после этого снят со всех постов, исключён из ВКП(б) и арестован 1 февраля 1938 г. Допрашивал его Герзон.
О том, как проходило следствие написано в заявлении Ф. М. Нахимсона – заместителя Председателя Уголовно-судебной комиссии Верховного Совета СССР. Ему дали 100 листов бумаги, и следователь предложил подробно написать о вредительской деятельности. Он заявлял, что применил всю свою фантазию, но не исписал и половину бумаги[22].
В показаниях Крыленко вынудили рассказать о вредительстве в судебных органах и назвать ряд фамилий завербованных им людей. Позже он признал, будто с первых лет революции был связан с Бухариным и получал от него указания скрыть связь обвиняемых правых эсеров с левыми коммунистами, Троцким и Каменевым[23].
Крыленко приговорён к расстрелу 29 июля 1938 г. ВК ВС СССР по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации. Приговор приведён в исполнение в тот же день. Захоронен Крыленко на полигоне «Коммунарка». Реабилитирован 10 августа 1955 г. ВК ВС СССР за отсутствием состава преступления.
Примечания.
[1] Крыленко Н. В. В неизведанные выси: по запискам второй памирской экспедиции 1929 г. [текст] / Н. В. Крыленко – Л.: изд. «Красная газета», 1930. – 208 с.
[2] Нехамкин С. Аргументы недели. № 35(121), 28 августа 2008 г.
[3] Там же.
[4] Процесс «Промпартии» (25 ноября — 7 декабря 1930 г.). Стенограмма судебного процесса и материалы, приобщенные к делу. М.: ОГИЗ, Советское законодательство, 1931. – С. 486.
[5] Крыленко, Н. В. Дело правых эсеров / Судебные речи (Избранное) – М., “Юридическая литература” – 1964, 327 с. С. 95.
[6] Бобренев В. А., Рязанцев В. Б. Палачи и жертвы. – М.: Воениздат, 1933. – С. 6.
[7] Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918-1956: Опыт художественного исследования В 3 т. Печатается по Собранию сочинений А. И. Солженицына (Вермонт; Париж, том 5-7) [Текст] / А. И. Солженицын. Т. 1. Часть 1. Главы 1-7 / А. И. Солженицын. - Печатается по Собранию сочинений А. И. Солженицына (Вермонт; Париж, том 5-7). – М.: Центр "Новый мир", 1990. - 287 с.
[8] "Процесс", реж. Сергей Лозница 2018. Отрывок. URL: https://youtu.be/-zWxUxA6a3k
[9] Хильгер Г., Мейер А. Россия и Германия. Союзники или враги? / Пер. с англ. Л.А.Игоревского.: Центрполиграф; Москва; 2008 ISBN 978-5-9524-3627-5. URL: http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=613865
[10] Там же.
[11] Нехамкин С. Аргументы недели. № 35(121), 28 августа 2008 г.
[12] Mountain.RU. © 1999-2019 URL: http://www.mountain.ru/article/article_display1.php?article_id=5425&code=1
[13] Крыленко Н. В. В неизведанные выси: по запискам второй памирской экспедиции 1929 г. [текст] / Н. В. Крыленко – Л.: изд. «Красная газета», 1930. – 208 с.
[14] Там же.
[15] Там же.
[16] Mountain.RU. © 1999-2019 URL: http://www.mountain.ru/article/article_display1.php?article_id=5425&code=1
[17] Поляков А. Показавший дорогу. Статья о Николае Крыленко, основателе советского альпинизма 10 декабря, 2009 URL: http://www.faism.ru/article/33
[18] Там же.
[19] Записка Н.В. Крыленко в политбюро ЦК РКПб по поводу предложений Ф. Э. Дзержинского о борьбе с бандитизмом. 1 февраля 1924 года.
[20] Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 – декабрь 1936. Под ред. акад. А. Н. Яковлева; сост. В. Н. Хаустов, В. П. Наумов, Н. С. Плотникова. – М.: МФД, 2003. – 912 с. – (Россия. XX век. Документы).
[21] Там же. С. 406
[22] Лубянка. Советская элита на сталинской голгофе. 1937-1938. Архив Сталина: Документы и комментарии / Сост. В. Н. Хаустов. – М.: МФД, 2011 – 528 с. Сс. 96, 265 – (Россия. XX век. Документы). Сс. 96, 265
[23] Там же.
Список литературы:
1. Агенты Французского империализма и «ТОРГПРОМА» перед пролетарским судом. Дело «Промышленной партии» / «Правда», 30 ноября 1930 г. №329 (4774) URL: http://www.oldgazette.ru/pravda/30111930/index1.html
2. Бобренев В. А., Рязанцев В. Б. Палачи и жертвы. – М.: Воениздат, 1933. – 379 с.
3. Ваксберг А. И. Прокурор республики. Документальная повесть. М., «Молодая гвардия, 1974. – 192 с. с ил.
4. Звягинцев А. Г. Крыленко Николай Васильевич (1885–1938), видный советский государственный деятель [электронный ресурс] // История Российской прокуратуры. 1722–2012. URL: https://law.wikireading.ru/46743
5. Звягинцев А. Г. Николай Васильевич Крыленко (1885–1938) // Жизнь и деяния видных российских юристов. Взлеты и падения. URL: https://history.wikireading.ru/291251
6. К 50-летию Н.В.Крыленко / Лучанский Г. URL: http://geolmarshrut.ru/authors/?ELEMENT_ID=654
7. Кинохроника 13 дней. Процесс Промпартии 1930 г. https://youtu.be/z6upYXXTebg
8. Крыленко Н. В. В неизведанные выси: по запискам второй памирской экспедиции 1929 г. [текст] / Н. В. Крыленко – Л.: изд. «Красная газета», 1930. – 208 с.
9. Крыленко Н. В. По неисследованному Памиру [текст] / Н. В. Крыленко, со вст. статьей проф. Щербакова – М.-Л.: Госиздат, 1929. – 255 с.
10. Крыленко Н. В. По неисследованному Памиру [текст] / Н. В. Крыленко, ред. Л. И. Гришина – М.: Географгиз, 1960. – 348 с.
11. Крыленко Н. В. Судебные речи [текст] / Н. В. Крыленко, ред. М. М. Левина – М.: изд. «Юридическая литература», 1964. – 327 с.
12. Лозница, С. "Процесс", 2018. Отрывок. URL: https://youtu.be/-zWxUxA6a3k
13. Лубянка. Советская элита на сталинской голгофе. 1937-1938. Архив Сталина: Документы и комментарии / Сост. В. Н. Хаустов. – М.: МФД, 2011 – 528 с. – (Россия. XX век. Документы).
14. Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 – декабрь 1936. Под ред. акад. А. Н. Яковлева; сост. В. Н. Хаустов, В. П. Наумов, Н. С. Плотникова. – М.: МФД, 2003. – 912 с. – (Россия. XX век. Документы).
15. Нехамкин С. Аргументы недели. № 35(121), четверг 28 августа 2008 года.
16. Поляков А. Показавший дорогу. Статья о Николае Крыленко, основателе советского альпинизма, 2009 URL: http://www.faism.ru/article/33
17. Процесс «Промпартии» (25 ноября — 7 декабря 1930 г.). Стенограмма судебного процесса и материалы, приобщенные к делу. М.: ОГИЗ, Советское законодательство, 1931.
18. Симонян М. Н. Его профессия – революция. (Документальный очерк о жизни и деятельности Н. В. Крыленко) / М. Н. Симонян – М.: «Знание», 1975 – 128 с. с ил.
19. Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918-1956: Опыт художественного исследования В 3 т. Печатается по Собранию сочинений А. И. Солженицына (Вермонт; Париж, том 5-7) [Текст] / А. И. Солженицын. Т. 1. Часть 1. Главы 1-7 / А. И. Солженицын. - Печатается по Собранию сочинений А. И. Солженицына (Вермонт; Париж, том 5-7). – М.: Центр "Новый мир", 1990. - 287 с.
20. Хильгер Г., Мейер А. Россия и Германия. Союзники или враги? / Пер. с англ. Л.А. Игоревского.: Центрполиграф; Москва; 2008 ISBN 978-5-9524-3627-5. URL: http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=613865
21. Mountain.RU. © 1999-2019 URL: http://www.mountain.ru/article/article_display1.php?article_id=5425&code=1