Это произошло в Барселоне в две тысячи затёртом году. Только что закончилась экскурсия с гидом по парку Гуэля, и нам дали час свободного времени. Затем автобус должен был развести группу по курортным городкам.
Мы не долго размышляли над тем, чем заняться в эти 60 минут. Что я, что Юля, были голодны, как молодожёны на свадьбе. Поэтому мы прямиком рванули в ближайший ресторан.
Просканировали взглядом меню и выбрали паэлью с чернилами каракатицы. А также бутылку охлажденной сангрии.
Вино нам принесли быстро. А вот паэлья предательски застряла где-то на кухне и грозила роковым опозданием на автобус.
Мы жгли взглядом часы и нервно потягивали сангрию из бокалов. Холодная жидкость вишневого цвета действовала как терапия, но бдительность не усыпляла.
– Я побегу на кухню и узнаю, где наш чертов рис – выдохнула Юля.
Она стремительно домчалась до двери, там столкнулась нос к носу с официантом и на ломаном английском выпалила:
– ТАЙМ! БАСС! ПАЭЛЬЯ!
Официант быстро сложил эти слова в логическую цепочку. Осознал весь драматизм сюжета. И так рванул на кухню, что споткнулся о порог и грохнулся на пол.
Буквально через 2 минуты он подал нам еще шкворчащий на скороводке черный рис с морепродуктами.
По лицу креветок было видно, что еще 30 секунд назад они плавали в аквариуме и не подозревали о том, что их зажарят для полоумных русских.
Графин с вином к этому времени уже был пуст. Мы были в дрова. В хорошие такие испанские дрова.
До отъезда автобуса оставалось 9 минут. Я всасывала в себя рис, как Кракен, пожирающий корабли вместе с морем. В какой-то момент Юля перевела взгляд со своей тарелки на меня и начала ржать, как гиена.
– У тебя...ахаха...вся морда...ой не могуууу....черная....
...лядские чернила каракатицы! Будь они неладны! Юля была такая же чумазая, как и я.
Когда приступ пьяного хохота кончился, Юля, слабыми от вина и ржача ногами, снова двинулась на кухню. Там она бросила на столик деньги за обед, вышла за порог и глянула на часы.
Её глаза стали похожи на 2 гигантских блюда, из которых мы только что ели. Затем я услышала эпическое «бежиииииим...».
Ни Лола, ни Форест даже и близко не бегали так, как мы в тот день. Где-то недалеко уже гудел заведённым двигателем автобус. Думаете это конец истории? Да черта с два!
В этот момент за нами со скоростью ракеты, пущенной с Байконура, вылетел официант. Он громко кричал что-то на испанском матерном и требовал оплатить счет.
Тем временем пьяные, с грязными как у свиней лицами, свежеиспеченные «воровки» преодолевали последние метры до финиша.
Юля даже пыталась кричать ему на ходу, что деньги на кухне. Но он нас не слышал.
Когда мы влетели в салон, замолчали даже мухи, гудевшие на шторках у окна. Автобус тронулся. Мы молча дошли до своих мест, сели, выдохнули, достали зеркала из сумочек и снова начали ржать.
