Боря даже и не думал, что когда-либо он станет отцом. Боря вообще всю жизнь мечтал о собаке. Большой, пушистой собаке, но сначала мать не разрешала, потом жена была против. А вот сейчас Боря держал на руках розовый кулёк, из которого выглядывало крохотное личико, огромные синие глаза и ресницы. Ресницы были длинные, тёмные и пушистые. Синдром Рассела-Сильвера Боре ничего не говорил. Он видел только синие глаза в обрамлении длиннющих ресничек. Оттопыренные ушки дочки вызывали у него щемящее чувство острой жалости.
- Её рост не будет превышать 140 см, она у вас карлик, - пыталась растолковать взволнованная акушерка. - Вы можете написать отказную. Боря только крепче прижимал розовый свёрток и смотрел непонимающе. Жена плакала, дёргала его за рукав, что-то говорила. Он не слышал никого и ничего вокруг. Дочку назвали Ниной. Потом был дом и будни обычной семьи с малышом. Молока у жены не было, слишком тяжело дались роды и оглушающий диагноз. Потом она собрала вещи и сказала: - Когда я смотрю на неё, мне хочется плакать. Это невыносимо. У нас в семье уродов не было, это точно с твоей стороны.
Когда жена начинала такие разговоры, Боря глох. Он не слышал ни жену, ни тёщу, ни своего отца, который лишь единожды брезгливо взглянул за полог люльки. Только его мать жалостливо смотрела на Борю и качала головой. Потом жена ушла. Боря остался один с дочкой. Сидел в декрете год. Нужны были деньги на реабилитологов, массажистов, бассейн каждый день. Вышел на работу. Сначала днём, пока Боря работал, с малышкой Ниной сидела его мать, потом она сказала, что устала, и ей нужен отдых. Пришлось нанять няню. Няня была пожилая, добрая и даже иногда соглашалась посидеть ночью, когда Боря таксовал. Нина прекрасно разговаривала в два года, пела песни тоненьким голоском, была худенькой, маленькой, прекрасно считала все свои пальчики, рыбкой плавала в бассейне и звонко хохотала, когда смотрела мультфильмы. Так прожили они до 7 Нининых лет. Пора была идти в школу.
Боря начал переживать. Записал дочку в школу самообороны. Хотел записать на ножевой бой, но не взяли, сказали с 18 лет только можно. Взяли в обычную школу. От остальных детей Нина отличалась только ростом и хрупкостью. Боря первые две недели лично заводил её в класс, строго оглядывал всех детей, демонстративно поднимал дочку на руки, звонко целовал в щёчку и громко говорил: - Если кто-нибудь обидит Нину - уши оборву. И с тяжёлым сердцем уходил на работу. Нина в школе была звездой. В школьном театре играла Дюймовочку.
А потом Боря исполнил заветную мечту и купил собаку. Купил за символические сто рублей. Венгерского комондора. У своего начальника. Его перевели работать в Москву, переезд, квартира. А комондора Альберта, девать некуда. Вот и продал Борису. Похлопал его по плечу и сочувственно произнёс: - Судьба у тебя такая, Боря. Интересная. Вот и собака тебе такая досталась. Чесать её нельзя, только каждый день шерсть распределяй на «шнуры».
Жизнь началась совсем другая. Теперь Боря с Ниной каждый вечер выгуливали комондора, в специальном пальто, а потом заплетали шнуры-косички. Нина каталась на пёселе маленькой наездницей, а Альберт осторожно ходил, боясь скинуть свою маленькую хозяйку. Живописная троица каждый вечер собирала жителей девятиэтажки у окон. Боря в старой дублёнке, огромный белоснежный Альберт в зелёном собачьем пальто и на нём - крошечная Нина, в розовом длинном пуховике.
А потом они уехали. Но все соседи до сих пор вспоминают и Бориса, и Нину, и Альберта. Потом кто-то нашёл Нину по соцсетям в Америке. Она там выучилась, вышла замуж, родила обычных детей. А седой Боря женился на очень толстой афроамериканке. Потому что судьба у него такая. Интересная.
Инет (Лара Хамзина)