- Да уж, Галка, - Анна поставила чашку с чаем на белую, в анютиных глазках, скатерть и откинулась на спинку удобного кресла, - выросли детки, а мы остались одни. Упорхнули в свою жизнь.
- Всё, Ань, правильно. Для того их и растили, чтобы стали взрослыми, завели свои семьи, свой дом. И свою, отдельную от нас, жизнь.
Галка, Галина Петровна, в два глотка допила чай, легко поднялась из- за стола, подошла к окну, открыла форточку, закурила.
С Аней были знакомы лет с семнадцати, сейчас им по семьдесят, вот и считайте. С тех пор всю жизнь рядом: в военной общаге, в воинской части, да везде. Галка делилась с приехавшей из Беларуси Нюткой домашними припасами, была свидетельницей на её свадьбе с Юрием, купала новорожденную Кристинку. И сейчас, окинув цепким взглядом подругу, безошибочно поняла: дело в Кристине, она - причина Аниного дурного настроения.
Психотерапевты - мода оголтелого Запада. У нас есть подруги: выслушают, вытрут слезы, скажут:" не дрей
фь, клюшка старая, прорвёмся!"
И сразу на душе пусть немного, но полегче. Беды кажутся не такими бредовыми, неприятности, - не такими неприятными, в общем - будем жить!
- Вот ты скажи, Галка, почему так, а? Дочь глаз к нам с мужем не кажет. Понимаю, семья, детей двое, работает, устаёт. Но могла бы хоть раз в пару недель приехать, навестить. И внуков не видим. Не особо, видать, нужны им дед с бабкой.
Галка затушила сигарету. Анна терпеть не могла табачный дым, но задушевной подруге разрешала курить прямо на кухне. Мужу - ни- ни, будь добр, тащи свой зад на балкон.
Галка жила с дочерью, зятем и внуком Сашкой. Вот бы их не видеть пару недель! Иногда хотелось просто побыть одной в квартире, без ежедневных кастрюль, дочкиной недовольной физиономии и беготни внука по вечерам.
- Нет, ты скажи, - не унималась Аня, за что она так с нами? С внуками помогала всегда, сидела, когда болели, к дочери ездила готовила- убирала. Всегда на подхвате, всё для них! А теперь сидим одни с Юркой, как сычи. Обидно, Галь, - Анна поджала губы. Пренебрежение дочери обескураживало, делало по- настоящему больно.
- Всё не так просто, подруга, - Галя вернулась за стол, сама отрезала кусок пирога, откусила, зажмурилась от удовольствия . Как же вкусно! - Видела я , как ты с Кристиной себя ведёшь. Да и с внуками тоже.
- Как? Все лучшее им, лучший кусок. Всегда накрытым столом встречаю. По четыре часа у плиты стою.
- Как? Да так, уж прости, что этим куском подавится можно. Ты ж дочку при внуках отчитывашь. Да так, как не всякий начальник проштрафившегося подчинённого.
Платье на ней не то, причесана не так. Мать, кому доставит удовольствие услышать, что плохо выглядишь?
- Так у неё круги под глазами, я уж, грешным делом, переполошилась, не пьет ли? Юре сказала, он отмахнулся.
- Ну ты, подруга, даёшь! С бухты- барахты родную дочь в алкоголички записать и мужа об этом уведомить!
- Ну, всякое ведь бывает!
- Всякое. Слышала, как с внуками разговариваешь. Бедные дети! У Иванны внук на пианино играет, У Егоровны спортом занимается, верно?
- Да, - Анна в недоумении вскинула на Галину глаза.
- И ты внукам уже уши намозолила, какие чудесные у Ивановны со Степановной мальчики?
- Ну и что?
- А то, что не надо сравнивать детей с другими. Надо их просто любить.
А ещё - уважать. Ты свою Кристину поедом заела: дети не так воспитаны, обои не поклеены, муж зарабатывает немного.
- Так я правду говорю!
- Ты её жизнь обесценивает, подруга. - Так мне хочется , чтобы всё хорошо у дочки было.
- А ты ей показываешь, что у неё всё плохо. Кому такое слышать захочется?
- Я мать, имею право на..
- Вот и сиди теперь, мать, в гордом одиночестве. Или что- то меняй. Ты просто любить не пробовала?
Иногда из лучших побуждений мы делаем очень больно самым дорогим людям. А ведь они беззащитны именно в силу любви к нам.
Всем добра!