Утро встретило нас неприветливо. Ущелье заволокло плотной, низко висящей облачностью. Накрапывал дождь, отобравший последнюю надежду на уху.
Дым костра расстилался и тянулся вниз по реке, как бы увлекаемый течением. Из леса послышался несмелый свист рябчика, ему отозвался ещё один и тишина. Для Коли, как охотника, этот свист был сигналом. Он с ружьём потрусил в ту сторону, откуда пришёл звук. Коля удалился в чащу леса, попискивая своим манком. Выстрел разорвал тишину, эхом пронёсся по ущелью, увязая в его глубине. Вскоре прозвучал ещё один. Эхо улетело вдогонку, растревожив тишину тайги.
Ещё вчера, выходя из брода, я обратил внимание на распадок, где росло широколистное растение. Сейчас нам очень кстати съедобные травы. Подшевелив костер, пошел посмотреть, что это за растение. Им оказался ревень. Меня поразили размеры. Они были гигантские. До 50-ти сантиметров в длину и в ширину не менее 40 сантиметров. Срезал стебель, он был сочный и с приятной кислинкой. В глубине распадка бежит говорливый ручеек, но в реку Улуг-О он на поверхности не вливался, спрятался под россыпи валунов. Здесь я увидел борщевник, высота которого превышала два метра. Прикорневая часть трубчатого стебля одеревенела. Но верхние побеги вполне съедобные, что давало надежду на поддержание наших физических сил. Нарезав охапку этих растений, здесь же увидел саранку, нашёл ещё три луковицы. Итак, четыре крахмалосодержащих головки и охапка съедобных трав. А если выстрелы были не пустыми, завтрак у нас будет содержательным.
Коля у костра уже ощипывал трёх рябчиков.
Рыбаки снова пришли ни с чем.
Дождь продолжал нудно посыпать наш импровизированный навес. Опираясь на народные приметы - «утренний дождь до обеда», тешим себя надеждой, что во второй половине дня дождь перестанет, и мы продолжим спасать свои жизни, которые на сто процентов нам не принадлежат. Но острота этого понимания приходит именно в экстремальных условиях, в каких мы оказались.
К суп-набору из трёх рябчиков и трав для приправы, что я принес, добавились 5 более крупных луковиц саранки, принесённых Валерой. Скоро от котелка пошёл головокружительный запах. У всех текли слюнки, подсасывало под ложечкой.
Вот и дождик приослаб, а скоро и совсем прекратился. Подживили костёр сухими кедровыми дровами из сучьев. Горит ровно, без искр, отдает тепло щедро. Подсушиваем вещи, которые подмочил нам утренний дождь.
Дым всё так же стелется по низу ущелья. Протягивает слабый ветерок, обдувая промокший лес.
В условиях нашего пребывания царский завтрак, по времени на стыке с обедом, состоял из наваристого супа их трёх рябчиков и приправлен очень насыщенными крахмалом луковицами, недавно ещё красовавшимися на фоне жесткой суровой тайги, лилии кудреватой (саранки). Витаминный стол состоял из стебля борщевника (пучки). Его пресноватый вкус сдабривался кислинкой ревня. На третье - полу-чай, полу-компот из кызыргана, который рос здесь же в россыпях курумов. Особый вкус придавала веточка кедра, насытив напиток духом тайги.
Думая о будущем обеде, Николай, герой сегодняшнего дня, распорядился два рябчика оставить на переход. Сейчас съедим весь бульон, он сытный, наваристый и одного рябчика. Возражений не поступило.
Рюкзаки упакованы, осталось собрать палатку. Ветерок её протянул, но сказать, что она совершенно сухая, невозможно. Воздух избыточно влажный и ждать, когда палатка просохнет, нет времени. Свернув влажноватую палатку, уходим по левому берегу в неизвестность.
Следов пребывания человека по береговой полосе не видно. Проходим не более километра, перед нами встает стенка. Участок реки с мощным сливом и бочкой. Брода нет, но стенка идётся свободно на стыке скальника и леса. Подъём крутой. Опираемся о деревья, проходим одну треть склона, выходим на курумник, покрытый толстым слоем мха. Утопая в нём по колено, продвигаемся медленно. Нога, попадая между глыбами, проваливается. Заваливаешься на бок, ищешь опору, проползаешь, как по перине до какой - либо зацепки и выкарабкиваешься изо мха. Стремясь покинуть мягкий плен, выбираемся вправо, к скальнику. Попадаем на козью тропу, переходим с полки на полку, набираем высоту. Ноги наливаются свинцом, тело деревенеет, глаза заливает пот.
Коля, впереди идущий, вышел на площадку, покрытую травкой, сбросил рюкзак, упал на траву, сложил ноги на рюкзак со словами «пусть отдохнут». Все последовали его примеру. Ещё десять минут тяжкого подъёма, и мы наверху. Далее спуск. Снова попадаем в мох, но на спуске борьба с ним упрощается. Даже провалившись, можно выбираться, просто перекидываешь свое тело вниз по склону без особых усилий.
Преодолели первое препятствие этого дня. На это у нас ушло около трёх часов. Расстояние по берегу от точки подъёма до точки спуска чуть больше пятисот метров.
Да, скорость передвижения двести метров в час. Грустно.
Хвосты порога, который мы обошли, облизывают береговой галечник под нашими ногами.
По закону жанра, созданному этой рекой, правый берег - скальная стенка, уходящая из тихой заводи ввысь. К счастью, она не на нашем пути. После изнурительного перехода всем хочется есть.
Но силы еще теплятся. Приглушаем голод водой из реки, продолжаем путь до следующего препятствия. Оно, как говорится, не за горами. За правым поворотом уже просматривается стенка, на которую бросается вспененный поток.
Противоположный берег свободно проходим.
На наше счастье (все-таки река проявляет к нам некоторую милость), участок реки, где мы находимся, расширился, образовав мели. Разбился на две протоки с осерёдком. Хороший брод.
Снова заморосил дождичек, как бы исподтишка, с некоторой издёвкой говоря: «Вертолётик ждёте?… А мы его к вам не пропустим».
Да, в этот день, как мы узнали позже, действительно поднимали вертолёт. Но хребет Хертеш-Тайга был закрыт плотной облачностью.
И мы, орошаемые дождичком, пошли вброд на правый берег. Прошли его до скального выхода, полюбовались мощью порога. Сопоставили этот скальный выход с тем, что мы преодолели. На это препятствие у нас ушло бы значительно больше времени, но брод нам очень хорошо помог. Дождь притих. Решили пройти до следующего препятствия и там сделать большой привал, чтобы восстановить силы и утолить голод.
Шли не долго. Новый скальный бастион поворачивает русло реки влево. Громадная глыба - начало мощного порога, дальше хаотично разбросанные, торчащие и залитые камни, превращающие реку в кипящий поток.
Создаётся впечатление, что чем дальше вглубь ущелья мы продвигаемся, тем сложнее пороги и грандиознее скальные барьеры.
Вот и теперь грозный рёв порога и утёсы с обеих сторон реки не оставляют выбора, нам нужно преодолеть очередной барьер. Другого пути нет.
Сколько их ещё? Ведомо только Богу.
Уставшие, сбрасываем рюкзаки. Расслабляться нельзя.
Пять минут на ленивый покой и далее сбор дров, костёр, сбор ягод. Малина и смородина растут рядом. Ягода для нас на сегодняшний день стала основным доступным продуктом питания.
Утолили голод ягодой, разошлись по делам, общественно нужным, согласно своей компетенции и опыта полевой жизни.
Я к костру - готовить чай, Коля, как добытчик, делит рябчиков, Володя - с удочкой к ревущей речке. А вдруг… . Валера - с верёвкой к стенке. Там десятиметровый отвес, нужна страховка. Я, кроме чая, готовлю грудные обвязки с усом для схватывающего узла.
Чай готов, рябчики на столе. Ну чем не королевская трапеза? Обвязки подготовлены, Валера сиганул вниз по верёвке, тем самым показал нам, что конец закреплён надёжно. Володя пришёл ни с чем. Результаты рыбалки мы дружно списали на непогоду.
Обеденный отдых восстановил наши измотанные силы для того, чтобы выходить на штурм очередного барьера.
Начинал нудить мелкий дождь.
Первым, не используя грудную обвязку, с ловкостью обезьяны поднялся Валера, встал на страховку. За ним идёт Володя. Загрузили веревку, отходящий от грудной обвязки ус схватывающим узлом закрепили к веревке, показали, как он работает и как его передвигать вверх. Вот Володя поставил ногу на первый выступ и поднялся, используя зацепы на скале, подтянул схватывающий узел как можно выше. Высмотрев ступень для второй ноги, повторил все операции с веревкой, поднялся выше. Время тянется мучительно долго, но спешить нельзя. Все операции, особенно новичка в скалолазании, суеты не приемлют, каждое движение проходит через осмысление. Наконец-то Владимир, взмокший от пота, завершил подъём по опасному участку стены. Следующим пошел Коля свободным лазанием, лишь изредка пользуясь веревкой. Я шёл так же. Вышли быстро. Далее скальные выходы перемежаются с задернованными склонами, поросшими кустарником, подлеском. Каждый шаг даётся с трудом.
Вышли на звериную тропу. Идти стало легче. Под ногами чавкают набухшие от мороси мхи. Душно, жарко и не понять, то ли пот на лице, то ли дождевые капли.
Тропа уходит влево, траверсируя склон с набором высоты. Упирается в скалу, разворачивается почти на 180 градусов, продолжает набор высоты. Ну, ни дать ни взять, опытные туристы - горники закладывают серпантины для облегчения подъёма.
И вот на обнажённой почве тропы автографы хозяев серпантина - следы марала, медведя. На следующем развороте - медвежья лёжка. Утомлённый бедолага отдыхал под колодиной. И мы здесь решили передохнуть, скинули рюкзаки, присели. Туман вокруг нас сгустился, до нашего слуха долетали приглушённые отзвуки порога.
Прошли в облаке.
Моросящий дождь прекратился. Но что-то новое, непонятное окружало нас. Вокруг висели капли размером не более миллиметра и мельче. Они висели неподвижно. Дунешь на них, они приходят в хаотическое движение, с какой-то своей внутренней тяжестью отлетают на расстояние дуновения и снова зависают как замороженные.
Нам, вспотевшим, становится зябко в этой неуютной сырости.
Сбросив на медвежью лёжку свою неимоверную усталость, мы двинулись к своей цели. После того, как мы прошли ещё два серпантина, подъём стал более пологим. Тропа менее заметна, а скоро и совсем рассыпалась в таёжных дебрях. А также и туманность куда-то исчезла. Мы шли, придавленные тяжестью подъёма и обременённые мыслью «когда же этот подъём закончится».
Вот он и закончился, закончился и дождик. Колю осенило.
- Мужики, мы же сквозь облако прошли, это облако нас мочило, не дождь нас мочил, а мы в облако залезли.
И действительно, чуть ниже нас расползлась по склону туча.
Наши лица обдувал лёгкий ветерок. Мы вышли на брусничную поляну. Гроздья ягод были обильны, но, к сожалению, красненькие только с одного бочка. Как гласит русская пословица- «на безрыбье и рак-рыба». Набив оскомину зелёной брусникой, притупив голод, поспешили на спуск к реке.
Первым, посвистывая манком, пошёл Коля, как добытчик. В бестропье следы не везде прочитывались, и его манок для нас было неким ориентиром. Спуск даётся значительно легче, а главное, с этой стороны тайга не так мокрая и ветерок, обдуваемый нас, уносит с одежды сырость. Хаотично поваленный ветровалом лес затрудняет переход, но это не скальные утёсы, спуск с которых зачастую сложнее и опаснее подъёма, особенно в сырость.