«Культуру нельзя унаследовать, ее нужно завоевать»
Андре Мальро
Одним из основных трендов современности является глобализация. Данное явление напрямую определяет степень человеческого потенциала и пути его дальнейшего развития.
Под термином глобализации подразумевается объединение и систематизация экономических, социальных и культурных течений. Процессы интеграции, как в экономике, политике, так и в области искусства, берут начало в эпохе античности, но, не тогда и не позже, значительного движения объединяющего цивилизации не произошло. Лишь в XIX веке – в эпоху научно-технического прогресса, связанного с появлением электричества, железнодорожных перевозок, а также международной телеграфной связи, мировая общественность сделала первый большой шаг к глобализации в полном ее понимании. Но, пожалуй, главным двигателем объединения всего мира- стала предпринимательская деятельность. Там где бизнес находил свой интерес - создавалась среда, провоцирующая поиск новых рынков и сфер влияния. Генезис российского капитализма происходил медленно, поэтому во 2 половине ХІХ века его политическое, экономическое и культурное воздействие на мир было сдержанным. Зато европейское проникновение в русскую жизнь ощущалось практически повсеместно. Французский язык стал средством общения в кругах правящего класса и интеллигенции. Музыка, литература и живопись развивались с оглядкой на европейскую доминанту.
Наступивший ХХ век отличился чередой политических и культурных завоеваний, которые укрепили внутренний и внешний мир Российской империи. Национальная самоидентификация стала мощным средством укрепления позиций страны в агрессивном, интегрирующемся мире. Страна вернула себе свой прежний облик в языке и культуре, благодаря новому мышлению деятелей буржуазного искусства.
Начиная с XIX века художники-передвижники, композиторы «Могучей кучки», писатели новой волны - все работали во благо нового русского мира, способного конкурировать с натиском соседней Европы и далёких США. Можно с уверенностью сказать, что российский мир искусства осознавал свою самодостаточность и уникальность. Однако, ему не хватало мирового признания. Отдалённость России от европейских столиц не позволяла преодолеть информационный вакуум. Рассчитывать на то что иноземцы придут к нам и оценят всё по достоинству было неправильно. Западным странам было невыгодно разрушать миф о дикой России, тем самым создавая новый положительный имидж конкуренту. Куда приятнее, когда даже заядлые русские патриоты едут на запад, чтобы насладиться благами цивилизации и вдохнуть воздуха свободы, который при более подробном рассмотрении практически ничем не отличается от родного.
XIX век стал временем формирования стратегии прорыва русского искусства и русского производства в центр мировой культурной жизни. Точечный и прицельный удар был нанесен русскими умельцами прямо по мекке Европы, каковой являлся Париж. Одна из ведущих ролей в организации этой беспрецедентной акции принадлежит Сергею Павловичу Дягилеву.
В наше время мы бы назвали Дягилева художником-концептуалистом – в том смысле, что в основе многих балетных спектаклей вывезенных за рубеж лежали его идеи. Игорь Стравинский вспоминал, что Дягилев «определял тему, выбирал композиторов, художников, хореографов, исполнителей главных ролей. Он руководил репетициями. Каждая постановка своей оригинальностью отражала его личное соучастие". Однако главный дягилевский талант заключался в умении создать из богатой россыпи творческих талантов конечный потребительский продукт - товар.
Грубо говоря, Сергей Павлович, будучи сам человеком не особо одаренным, но имеющим грандиозные амбиции,собрал вокруг себя с десяток дерзких, молодых и голодных творцов, которые ему придумывали некие действа, далеко не всегда осмысленные, но яркие и провокационные, а он под это дело подбирал богатенькую публику и организовывал колоссальную пиар-компанию.
Сначала Дягилев промышлял своей организаторской деятельностью в пределах родного государства. Однако Сергей Павлович быстро смекнул что настоящие деньги, всё-таки, обитают за границей. В 1906 году наш импресарио (массовик-затейник) уехал во Францию, чтобы организовать ежегодные выступления русских артистов с целью популяризации русского искусства за границей. Впоследствии его деятельность вошла в историю под названием "Русские сезоны". Отзвучавшие в 1907 году, они были своего рода разведкой боем. Бой, как известно, был выигран: краткая, но изысканная “антология” русской классической музыки была воспринята парижанами с живым интересом и даже в ряде случаев с восторгом. Таким образом, почва для наступления была подготовлена. Путь русской опере и балету на сцену “Гранд-опера” был проложен.
Русский балет покорил Париж в два захода. Сначала танцоры очаровали робких и манерных француженок бешенным темпераментом половецкой пляски, а затем публика была обескуражена безумным психологизмом "Бориса Годунова".
Сложность следующего шага заключалась в том, что Дягилев вошел на парижский рынок, как его постоянный участник. Его интересовали не разовые акции по продвижению русского искусства, а его постоянное присутствие в театральной жизни Парижа. Дягилевская антреприза стала логическим ответом на тот рынок музыкальных искусств, который и создал отчасти сам Дягилев, предложив модель коммерческого театра, чье сложное финансирование отвечало законам спроса и предложения. Во Франции такая система была не в новинку и к ХХ веку подобных театральных проектов, было достаточно много. Занять особое место на уже существующем рынке было возможно только представив нечто экстраординарное. Тут недостаточно было удивить искушённого зрителя. Успех гарантировал продукт нового качества. Заслуга Дягилева состоит в том, что он смог сконструировать из спорных, революционных музыкальных и художественных идей цельный шоу-проект и коммерчески его оправдать. А ещё он вёл не совсем честную игру и не стеснялся использовать грязные приемы, заигрывая с низменными желаниями французской публики. Заграничный зритель хочет видеть неотесанную и грубую Россию? Пожалуйста! Изысканные дамы жаждут оголенных мужских торсов? Этого добра у нас тоже хватает. В ход даже пошла русская революция, утонченный Дягилев никогда не испытывавший симпатий к простому человеку, поставил на европейской сцене комплиментарный балет Прокофьева "Стальной скок".
В особенности стоит отметить деятельность "Русских сезонов" и Дягилева в контексте становления великого гения авангардной музыки Игоря Стравинского. Именно его новаторским балетом "Весна священная" планировалось раз и навсегда укоренить в умах европейцев мысль о дикой и непостижимой России. Результат превзошел все, даже самые смелые, ожидания Дягилева и компании. Зрители, цивилизованные и высокодуховные европейцы, освистали спектакль, кинулись избивать музыкантов и танцоров, а после скупили все билеты на следующий показ, чтобы снова соприкоснуться с этим скандалом. Черный пиар во всей красе!
Однако, не только грязные приемчики были в списке умений Сергея Павловича. Когда Париж стал остывать по отношению к русской экзотике, поток денег иссяк, Дягилев предпринял попытку совершить марш-бросок через океан. "Русские сезоны" покорявшие своей раскрепощенностью искушенного европейского зрителя, в пуританской Америке были восприняты в штыки. Казалось бы, господин-импресарио должен был бы упорствовать, но в тандеме с местным пиарщиком Бернейсом, он перешил все костюмы в угоду местной публике. Поговаривают, что в нескольких штатах на время гастролей "Русских сезонов" почти все ателье были забиты заказами на пошив костюмов аля русс.
Сергей Павлович прошел любопытный путь от бездарного композитора и певца до выдающегося организатора концертов, продюсера культовых опер и одного из главных популяризаторов русской культуры за границей. Не сразу в Дягилеве взыграло стремление достичь «единства художественного замысла и исполнения». Но с первых же своих проектов он старался изумлять зрителя, для чего к работе всегда привлекались лучшие постановщики, артисты и художники, работники не только отечественного, но и европейского искусства. Не смотря, на самодостаточность каждого из участников антрепризы Дягилев вел контроль над процессом каждой постановки, в этом деле он всегда был диктатором. Его воля была законом. Многие жаловались, но редкий композитор или дирижер, вступая в контакт с Дягилевым, не испытал в известный момент на себе неприятности «быть положенным на лопатки». Сергей Павлович постоянно находился в состоянии конфликтов, в атмосфере судебных исков и в окружении адвокатов. Да и с самим собой он был не в ладах. В особенности трагично, что Дягилев при всех своих достижениях умер полным банкротом. Он жил до такой степени на широкую ногу, что его даже похоронить было затруднительно.
Не смотря на то, что финал у Сергея Дягилева был весьма печальным, его всё равно можно назвать отличным стратегом. Великий импресарио умел надавить, но не сломать. Привлекая к себе талантливых артистов, Сергей Павлович давал им славу, признание, взамен отнимал самостоятельность и делал их зависимыми от дальнейшей деятельности антрепризы. Гениальный французский композитор Дебюсси как-то заметил, что Дягилев мог своим очарованием оживить камень. Это помогало Дягилеву заставлять людей работать на себя, а богатых спонсоров - раскошеливаться на его постановки.