Катя – сильная, независимая женщина – молодая, красивая, уверенная в себе. У неё всё в порядке с карьерой, жильём, личной жизнью. Ну, почти всё… Однако она сидит на своей кухне за чашкой давно остывшего чая и горько плачет. Потому что всё у неё хорошо, кроме отношений с родителями…
С детства Катя была не то, чтобы совсем нелюбимой, но какой-то недолюбленной. Сыта, обута, одета – и хватит с неё. То ли дело Максик, надежда и опора, продолжатель рода, наследник. Родители были старого закала и понимали роли в семье однозначно: Мужчина – добытчик и кормилец, женщина – хозяйка и домашняя хлопотунья, стряпуха и воспитательница деток. Можно, конечно, немного работать, но так, без энтузиазма и чрезмерной траты сил, необходимых для домашнего хозяйства.
Они совершенно не воспринимали новую реальность, в которой молодые девчонки делали успешную карьеру не с помощью своих внешних прелестей, а благодаря уму и упорству. Катя в школе училась хорошо, причём не просто тупо занималась зубрёжкой, а разбиралась, докапывалась до сути и закончила с очень хорошими оценками. Решила поступать в институт, выбрала довольно престижный, с высоким конкурсом, факультет. Родители покривились: в их понимании для девушки высшее образование нужно для повышения рейтинга на рынке невест и возможности знакомств с приличными женихами, так что выбор будущей профессии особого значения не имеет.
Отец имел небольшой, но крепкий бизнес, семья не нуждалась, но дочери было заявлено, что оплачивать контракт для неё он не собирается, пусть идёт на бюджет куда-нибудь в Альма-матер попроще. Катя смогла поступить на бюджет туда, куда мечтала. Отец пожал плечами, ладно, главное теперь зацепиться за место, и к третьему курсу благополучно выйти замуж.
В эти же дни девушка узнала, что пока она живёт с родителями и спокойно учится, её обеспечат и питанием, и вещами, и карманными деньгами и комнатой в квартире. Но на долю в этой самой квартире пусть не рассчитывает, это для Максика. Её задача найти не просто мужа, а обеспеченного, имеющего своё жильё, голодранцы им с матерью не нужны. На все Катины попытки рассказать о своей будущей профессии, поделиться мечтами о том, как она будет работать и чего сможет достигнуть, натыкались на глухую стену непонимания.
При этом надо сказать, что девушка не являлась ни синим чулком, ни феминисткой и не презирала мужчин как класс. Она была совсем не против замужества, как такового, но вовсе не хотела рассматривать себя как домашнюю прислугу, вся жизнь которой заключается только в обслуживании своего повелителя.
Она перешла на третий курс, и давление родителей стало усиливаться с каждым днём. «Что ты себе думаешь? У тебя что, до сих пор нет парня? Время уходит, с годами всё труднее встретить хорошего мужа! В конце концов, нам нужны внуки, хватит строить из себя бизнесвумен, всё равно ты ничего не добьёшься, только время потеряешь!»
В конце концов, отбившись от настойчивых попыток родителей познакомиться с сыновьями и племянниками «приличных людей», девушка вышла замуж за простого парня из провинции, и они ушли жить на съёмную квартиру. Родители её брак не признали, дескать сама всё решила, не прислушалась к их воле, пошла наперекор.
При этом Макс оставался надеждой, опорой, любимым наследником, несмотря на патологическую лень, невысокий интеллект и полное нежелание развиваться и расти. К восемнадцати годам он имел аттестат с тройками, вредный характер, гонор сверх всякой меры и чувство собственно исключительности, а также условный срок за хулиганство.
Но свой бизнес отец переписал именно на него – «Теперь парень возьмётся за ум!». Да, конечно! Максик тут же возомнил себя крутым перцем, рассекал ночами на папином «Ауди», тратил на развлечения поступающие по инерции доходы, но, как и следовало ожидать, довёл-таки стабильно работающее дело до нуля.
Небольшая однушка, которую папа купил сынуле, не дожидаясь размена родительской квартиры, была арестована банком за долги. Когда Катя узнала все эти печальные новости, она бросилась в родительский дом, чтоб попытаться спасти ситуацию, но была встречена холодно и отстранённо.
– Мы разберёмся сами, это не твоя забота! Не нужно брать на себя лишнее. Тебе уже почти двадцать восемь, а ты не родила нам ни одного внука, даже замуж толком не вышла!
– Как это «не вышла»? – возмутилась Катя. – Мы с Толей официально расписаны, даже в церкви венчались!
– Толку с ваших венчаний! Нищеброд подзаборный, шелупонь безродная, ни квартиры, ни машины, ни родственников. Да ещё и калечный, до сих пор с ним ребёнка родить не удосужились. У всех наших друзей внуки есть, у кого-то уже и двое, а мы, как ущербные всё ждём от доченьки милости!
– Так что ж вы к сыночке любимому не пристаёте, он же надежда и опора, пусть женится, и его жена вам рожает, – уже закипая слезами закричала Катя.
– Ты Божий дар с яичницей не путай! Указывать она нам будет, кто кому рожать должен. Макс – мужчина, его дело деньги зарабатывать, а твоё дело – детей рожать и за домом смотреть!
Катя хотела возразить на это, что Макс пока что не только не зарабатывает, но и спускает всё в прорву, но поняла, что это бесполезно. Схватила свою сумку и убежала из родительской квартиры. Какая подлость, несправедливость, равнодушие! Сколько раз она пыталась рассказать, как Толик растёт на работе, делает карьеру, готовится к серьёзному повышению и при этом поддерживает её, не даёт расслабляться, и что квартиру эту они не снимают, а выплачивают ипотеку, которая уже почти заканчивается, что они с мужем понимают друг друга с полуслова и очень счастливы…
Раздался звук открываемого замка, и Толик зашёл в квартиру. Заглянул на кухню, увидел любимую за столом перед недопитой чашкой, присел рядом, обнял. Катя тут же уткнулась ему в плечо, пытаясь скрыть слёзы. Они немного посидели рядышком, словно заряжаясь друг от друга положительной энергией, а потом он тихонечко сказал.
– Знаешь, любимая, мне сегодня позвонил наш профессор, сказал, чтоб я заглянул к нему, результаты анализов пришли…
– И что? – Катя подалась к нему.
– Да, родная, да. Всё теперь хорошо, он сказал, что уже можно зачать ребёнка, у меня больше нет противопоказаний!
Катя снова плакала, но теперь уже радостными, счастливыми слезами.
– Это будет наш ребёночек, это не для кого-то, не для родителевых друзей, не для соревнования, у кого внуков больше, а просто для нас…
Толя почти не прислушивался к шёпоту любимой, не особо понимал, о чём идёт речь, он просто был очень-очень, безмерно счастлив…
***
С приветом, ваш Ухум Бухеев