На высоком берегу реки - небольшой парк. Деревья старые, в основной своей массе, стоят редко.
Между деревьями много полян. Они кажутся сейчас особенно просторными - трава еще не показалась, и листьев на деревьях нет. Зато тепло, просто жарко, как летом.
Весна. Внутри деревьев, по древесине течет сок. Уже летают насекомые, они перезимовали, пережили морозы и вот дождались солнца.
Бабочек пока мало - желтые лимонницы, похожие на солнечные зайчики, и коричневые, как кусочки коры, крапивницы.
В одном месте трава была влажной. Сверху, с трехметровой высоты, разбрызгиваемые легким ветерком, падали из сломанной березовой ветки капли весеннего сока: капля за каплей, быстро, бесконечно.
А рядом прыгала большая синица с желтым брюшком и черной полоской вдоль грудки. Она пила сок из еще не упавших, налившихся капель.
Это не удивительно: весной сок пьют все - насекомые, птицы, а дятлы даже специально долбят кору на березах, делают дырочки вокруг ствола и слизывают вытекающий сок.
Я запрокинул голову и тоже стал ловить сладкие капли. Синица меня не пугалась и все склевывала капли, прежде чем они упадут.
Чуть в стороне, на березовом пне (береза упала от осеннего снегопада), стояли две галки и тоже пили березовый сок: прижмут клювы бочком к спилу и втягивают сладкую жидкость.
Вместе с ними лакомились мухи. Иногда, испуганные птицами, они взлетали всем роем и, пожужжав, снова облепляли пень. На другой березе по черной, намокшей коре бегали маленькие тонкие блестящие мушки, взмахивая, как веером, длинными крылышками.
Муравьи аккуратным строем ползли снизу и такой же ровной строчкой уползали назад. Дикая, черная пчела ползла между ними, расталкивала соседей и всасывала хоботком сок. Все живое лакомилось на березах.
Я пошел дальше, высматривая желтые цветы мать-и-мачехи и радуясь вместе со всеми весне.