Какова сегодня историческая ценность его побед, ведь сражения, как и воины, уходят в историю, будучи поглощаемы временем, вслед за событиями и государствами, и цивилизациями?
В подвигах славного воина Христова первостепенную важность имеет не только фактор победы, но ценность духовного руководства воинством земным. Заботясь о решении государственных стратегических задач, праведный Феодор был продолжателем дела святого Дмитрия Донского и Александра Невского, преемником духа этих людей, которые решали поставленные перед ними исторические задачи методом евангельской жертвенной любви, неся знамя веры Христовой над бездной погибели. «Не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей» (Ис. 41. 10). Эти слова «ветхозаветного евангелиста» стали знамением праведного Феодора, орудием его побед. И сегодня, исследуя причинно-следственную связь в историческом контексте, мы видим, как крест Христов с Андреевского флага явился оружием непобедимым, на вся враги одоляющим…
В чём же личная заслуга адмирала Ушакова, если он был лишь орудием в руках Божиих? Ответ прост: он жил по слову апостола Павла: «Если живём – для Господа живём, а когда умираем – для Господа и умираем. Одним словом, живём ли, умираем ли – мы всегда Господни». (Рим. 4. 8) Ни честь, ни правда, ни слава мира сего не имели для него ценности, потому что и сама жизнь наша не нам принадлежит, но Богу.
Каким запомнился Феодор Ушаков своим современникам? Героем и зримым воплощением величия русского духа. Наш народ и сегодня знает подвиги Феодора Ушакова, его победы как великого флотоводца. Во время и после Великой Отечественной войны, когда ещё пытались сохранить связь времён, вышло немало книг, брошюр и фильмов, в которых описывались его военные победы, деятельность по созданию Черноморского флота, операции по взятию крепости Корфу, так что важность его военных подвигов имеет непреходящее государственное значение.
Русский флот во времена Ушакова вышел на просторы мировых океанов. Его корабли были на Чёрном и Белом, Балтийском и Средиземном морях. Пространство в Тихом океане между Аляской, Камчаткой, Охотском было освоено русскими парусниками. Но, между тем, Россию в Европе, а значит, и в мире океанской, да и морской державой всё же не считали. Победы Петра под Гангутом и Гренгамом к концу XVIII века совершенно забылись. Кусочек Балтики всё же давал, конечно, выход к морям, но находился под присмотром «элитных» морских держав – Англии, Швеции, Дании. На время адмирала Ушакова пришёлся прорыв России к южным морям, в Азию, Африку, Южную Европу. Черноморский флот стал реальностью.
Победы Ушакова у Керчи, Тендры подтвердили это, а маневр и победа у мыса Калиакрия знаменовали, что у России появился выдающийся флотоводец, чьё военно-морское искусство было взято на вооружение блестящим английским флотоводцем Нельсоном. Выход на освобождение Ионических островов во главе уже объединённой русско-турецкой эскадры показал безусловный авторитет адмирала. Его победы при взятии Корфу, освобождение юга Италии, обращение Нельсона с просьбой помочь освободить Мальту, вокруг которой, безусловно, талантливейший адмирал барражировал почти два года, показывали, что морской и военный авторитет адмирала Ушакова был непререкаем и признан во всем мире.
Сегодня мы можем говорить, что именно с Ушаковым пришло в Россию всеохватывающее стратегически морское, державное, океаническое мышление. Это мышление и державный дух во многом способствовали созданию и процветанию столько веков великой империи многих народов – России, а затем СССР.
Сегодня, когда имя великого русского адмирала пользуется непререкаемым авторитетом для каждого военно-морского начальника, командира стратегических войск и подразделений, необходимо выделить основу его стратегии: вера Христова как фундамент, опора на державные силы, на национальный дух, соблюдение принципов христианской жизни во всех действиях.
Не будем забывать, что в моряки, в основном, приходили из общин крестьянских. Конечно, для дворянского офицера флота России они были низшим сословием, и пробудить их к флотскому служению, как и пониманию обязанностей моряка, зачастую могло только наказание, «розговое наущение». Ушаков шёл по другому пути: он опирался на православное богослужение как общинное мировосприятие жизни русских моряков. Те же считали свою службу не повинностью, а духовным долгом, даже послушанием перед общиной, доверившей им эту обязанность.
Известны и символичны лермонтовские строчки о русском офицере: «Слуга царю – отец солдатам». Для Ушакова моряки были не только родные дети – они были братья во Христе.
Или, обучая свою эскадру в 1797 году, он издаёт приказ «о снабжении больных свежей провизией». Опять из своих денег, обещая возместить расходы тем командирам, которые это сделают.
Свои деньги для снабжения моряков он давал не раз, в том числе и в заморских походах, и неизвестно, сколько вернула ему государственная казна. Но потраченные средства возвращались к нему беспредельной верностью моряков, их любовью, их преданностью Отечеству. Адмирал Ушаков всегда был нацелен на Победу. Он её творил постоянным напряжением сил, ума, создавал подготовкой, упражнениями, организацией. Он требовал преодолевать вялость, пассивность, безразличие внутри себя, настраиваться на победу.
Нашей стране сегодня как никогда важен духовный опыт побед Фёдора Фёдоровича Ушакова, как и Суворова, Кутузова. Как говорил русский философ М.О. Меньшиков: «Поколения, воспитанные в бесславные годы, не могут быть столь же решительными, как поколения в века побед. Не будь Полтавы и Гангута, не было бы Петровских побед. Не будь блистательных суворовских и кутузовских побед, не было бы и «золотого века» нашей дворянской культуры». Ушаков сегодня нужен нам, нашему флоту, как символ искреннего служения Богу, Отечеству, народу, как символ духовного стояния в Православной вере.
Адмирал всегда заботился о флоте в целом, о его боеспособности, о его необходимости для России! Вокруг Ушакова распространялось духовно-православное поле, то есть благодать, потому что он сам был примером и проявлял христианское терпение, внимание к ближнему. Правилом для него во все периоды жизни было помогать своим подопечным молитвой и любовью. Историк Бантыш-Каменский, собиравший сведения об Ушакове последних лет его жизни, писал, что Фёдор Фёдорович, находясь в Севастополе, обязательно молился на литургической службе, каждый день слушал заутреню и особенно вечерню. «Вере отцов своих оказывал чрезвычайную приверженность».
Современники увидели в нём Божьего подвижника, а не только героя битв и походов. Недаром в поминальном слове о смерти адмирала современник писал: «Имя адмирала Ушакова причислялось к именам знаменитых русских мореходов, а добродетели его запечатлелись в сердцах всех тех, которые пользовались его знакомством в последние годы жизни его, посвящённой вере и благотворению».
И ещё одна известная, но всё более расширяющаяся часть биографии духовного подвига Ушакова – Россия и Греция. Подвиг Ушакова по освобождению Ионических островов отмечен в его «Житии» как серьёзное православное деяние его жизни. Действительно, Россия всегда была благодарна греческой стране, Византии, откуда пришёл в наше Отечество свет христианства, и миссия Ушакова состояла в том, что, освобождая Ионические острова от безбожного воинства французской Директории, он создавал плацдарм для освобождения Греции от 300-летнего оттоманского ига. Он создал первое греческое государство Элладу со своей демократической конституцией, органами власти, армией, греческим языком и, главное, освободил в тех землях Православную Церковь.
В своё время Ушакова называли «морским Суворовым». Как и про Суворова, о нём говорили: «Где Ушаков, там победа!» Они были похожи, эти два великих человека своей эпохи. Оба самоотверженно, не жалея себя, воевали на благо Отечества. Оба неудержимо ломали линейную тактику боя – один на суше, другой на море, внося в неё гибкую маневренность. Обоих от души любили простые солдаты и матросы. Оба зачищали Европу от французской революционной проказы и покрыли там свои имена неувядаемой славой. Оба были почти аскеты в быту и смиренно склоняли голову перед Богом, который за их веру и по их молитвам даровал им непобедимость.
Праведность адмирала была, прежде всего, в его молитвенном горении. «Я во всех делах моих имею вернейшую на помощь Божью надежду», – говорил Фёдор Фёдорович. А уж из этого молитвенного подвижничества, всецелой обращённости к Богу следовало прочее: забота о людях до пренебрежения собственной жизнью, доброта (впрочем, Ушаков был и требователен, и жёстко наказывал за провинности), милосердие и благотворительность, смирение перед бурями и невзгодами жизни, глубокое чувство ответственности пред Всевышним за своё дело, непрестанное совершенствование в военно-морской науке, вера в непременное одоление врага, передававшаяся офицерам и матросам, наконец, и стяжание самих побед – «не числом, а уменьем», не упованьем на свои силы, а «желая и имея верную надежду на Бога с помощью Его» оные победы приобрести.
Христианское благочестие Ушакова было хорошо известно современникам. После возвращения в Севастополь с очередною победой первым приказом адмирала по эскадре всегда было: «Рекомендую завтрашний день для принесения Всевышнему за столь счастливо дарованную победу моления всем, кому возможно, с судов быть в церковь Николая Чудотворца…»
Императрица Екатерина, вызвав Ушакова в 1793 году в Петербург для личной беседы, одарила его не чем иным, как золотым складнем с частицами мощей святых. На освобождённом от французов Корфу в дни Пасхи по просьбе адмирала был проведён крестный ход вокруг крепости. Фёдор Фёдорович лично нёс ковчежец с мощами святого Спиридона Тримифунтского, почитаемого Небесным покровителем острова.
Щедрость его не знала границ. Много раз Фёдор Фёдорович брал деньги из собственного кармана на питание и обмундирование своих подчинённых, на нужды флота. Совершенно незнакомым людям легко было прийти к нему в дом и попросить помощи и содействия.
Особенно были наполнены христианской любовью к ближним и милосердием последние годы Ушакова. Он привечал у себя всех, кто нуждался, – в деньгах или в чём ином. Во время войны 1812 года отставной адмирал, живя в Тамбовской губернии, на свои средства содержал в ближайшем городе Темникове военный госпиталь, жертвовал деньги на обмундирование Тамбовского полка. После изгнания французов из России все свои сбережения он отдал для помощи тем, кто был разорён войной.
Неспроста своей последней гаванью Ушаков выбрал деревню возле Санаксарского монастыря. Душа адмирала тянулась к монашеской жизни. Если б не стал он моряком, то, скорее всего, ушёл бы в монастырь. Между моряцкой и монастырской жизнью Ушаков не делал больших различий: «Моряк, как и монах, должен постоянно молиться и трудиться». Каждое воскресенье и в праздники Фёдор Фёдорович приезжал в обитель на моление. Во время Великого поста жил там по целым неделям, «выстаивал неукоснительно, слушая благоговейно» долгие монастырские службы, как свидетельствовал настоятель обители после кончины Ушакова. «Жертвовал от усердия своего значительным благотворением», делал в монастырскую церковь дорогие вклады. А коротко говоря, «препровождал остатки дней своих крайне воздержанно и окончил жизнь свою как следует истинному христианину и верному сыну святой Церкви».
И ныне со своих икон святой праведный воин Феодор обращается к нам со словами: «Не отчаивайтесь, сии грозные бури обратятся к славе России!» Произнесённые в 1812 году, они сегодня звучат, как набат, по всей русской земле.
Да очистит и ныне милосердый Господь нашу святую многострадальную землю молитвами святаго Феодора непобедимого от её духовных врагов, которые, подобно врагу нашего спасения, охотятся не только за землёю, но и за самыми душами русского народа, пытаясь опустошить его изнутри, прививая ему чуждые ценности и ориентиры, переписывая его историю, хотящие насадить свою правду… правду мира сего…
Диакон Сергий ГОРОХОВ
Публикация журнала «Бог и человек»
(Чувашская митрополия)