Праймериз в Аргентине продемонстрировали резкий крен настроений избирателей вправо. Первое место с 32% голосов занял ультраправый либертарианец Хавьер Милей, второе – правая Патрисия Буллрич, получившая вместе с центристом Родригесом Ларретой 28%, и только на третьем расположился перонист Серхио Масса (21%).
Мировые СМИ пишут о «политическом цунами» и «феномене Милея», хотя эксперты предрекали ему сокрушительный успех ещё несколько месяцев назад. На самом деле феномен Милея – это аргентинское отражение политики Д.Трампа в США и Ж.Болсонару в Бразилии, хотя и сдобренное шокирующими откровениями буйноволосого аргентинца.
Предстоящие президентские выборы меняют исторически сложившийся расклад политических сил. С 1950-х гг. страна разделена на два суперлагеря: условно левый – перонистов с примыкающими к ним марксистскими группами, и правый, формировавшийся вокруг радикальной партии. При этом перонистский суперблок был многочисленнее и активнее, и почти всегда выигрывал выборы (исключая период с 1955 по 1973 г., когда его к власти не допускали военные, и краткие правления радикалов и близких им сил в 1983-89, 1999-2001 и 2015-19 гг.).
Теперь же Аргентина разделена на три лагеря: перонистский, правый и ультраправый. Хотя, конечно, в реальности правые и ультраправые – это если не один лагерь, то единый суперблок. Потому, что голоса Милея вполне могут перейти Буллрич и наоборот, а голоса того и другой никогда не достанутся перонистскму кандидату. Кстати, Буллрич сразу после праймериз поздравила Милея с успехом, продемонстрировав возможность сотрудничества. Бывший президент Маурисио Макри, «крёстный отец» правого оппозиционного блока, тоже, по сути, поддержал Милея, сказав, что поддерживающие его избиратели выражают свой гнев.
Интересен и на расклад сил внутри противостоящих блоков. Буллрич, прозванная «железной рукой», гораздо правее мэра Буэнос-Айреса Ларреты, своего оппонента внутри коалиции «Вместе за перемены» - и она побеждает. Внутри перонистского блока Массе оппонирует Хуан Грабуа – радикальный левый лидер Движения отвергнутых рабочих (MTE). На праймериз он получил всего 4,4% голосов, что стало настоящим крахом левого перонизма. Выступавшие самостоятельно левые политики (Мириам Брегман от троцкистского Рабочего фронта единства левых, Мануэла Кастанейра от Нового движения к социализму и Марсело Рамаль от Рабочей политики) получили исчезающе малое количество голосов.
Дело не в том, что аргентинцы поправели – нет, левые настроения никуда, в общем-то, не делись. Но левые перонисты-киршнеристы правят с небольшим перерывом уже 30 лет, и результаты их правления видны всем и каждому. Ни одного сколько-нибудь масштабного проекта в экономике. Галопирующая инфляция (116% в годовом исчислении на данный момент). Постоянное преддефолтное состояние финансов. Нищета, охватывающая 40% населения. Жуткая коррупция. Чудовищная преступность. Перед самыми выборами жители аргентинской столицы были потрясены исчезновением молока из магазинов – если раньше периодически пропадало молоко, продаваемое по социальным ценам, то перед выборами оно исчезло вовсе. Разумеется, это отняло голоса у перонистского кандидата, и прибавило их Милею и Буллрич.
И на этом фоне – растущие социальные подачки (их получает половина населения, включая молодых и здоровых бездельников) и разрастающаяся бюрократия (причём мелкие чиновники получают копейки), и невнятные угрозы в адрес Великобритании, особенно часто появляющиеся в моменты обострения кризисов. Что особенно занятно в силу того, что именно перонисты угробили когда-то довольно перспективный аргентинский ВПК. У аргентинских ВВС, например, не осталось ни одного (!) истребителя…
Милей привлекает избирателей не глупостями о том, что климатического кризиса нет, не желанием запретить аборты, не требованиями запретить половое воспитание и разрешить торговлю человеческими органами. Обещания Милея привязать песо к доллару, что было сделано при президентстве перониста К.Менема, аргентинцы вряд ли разделяют: тогда это привело к финансовой катастрофе. Этот пункт его программы его сторонники, по-видимому, считают несерьёзным, и вообще пропускают.
Важно, что он обещает радикально уменьшить все бюрократические процедуры и сократить численность чиновничества, что минимизирует коррупцию, уменьшить налоги (которые и так не платят), увеличить полномочия полиции и разрешить владение оружием (что в условиях бандитского беспредела и неэффективности полиции критически важно). Обещанные Милеем приватизация госкомпаний, ликвидация министерств и Центробанка должны, по мнению его сторонников (а это в основном молодёжь) сократить возможности государства вмешиваться в жизнь людей, мелочно регламентировать их работу. «Милей говорит то, что мы все думаем», - говорили его сторонники.
Буллрич, в общем, обещает примерно то же, но в смягчённой форме, без крайностей вроде отмены министерств и Центробанка, и не столь прямолинейно.
При этом нельзя сказать наверняка, что правые и ультраправые обречены на победу, а перонисты – на поражение. По сути, за первых голосуют те, кто хочет работать и зарабатывать, а вторые – те, кто хочет увеличения размера подачек со стороны государства. Учитывая, что почти половина населения – за чертой бедности, и почти все они живут на государственные подачки, электорат перонистов не меньше, чем у их противников. Да ещё чиновники с родными и близкими, для которых либертарианство Милея и либерализм Буллрич означает как минимум безработицу, а возможно, и скамью подсудимых. И многочисленная преступная и околопреступная шушера, которая при перонистах считается «социально близкой», и оберегается от полиции и судов сонмом всяких послаблений. Учитывая, что явка на праймериз была довольно низкой (68,5%), перонисты теоретически могут мобилизовать своих сторонников (например, через очередную раздачу денег) и изменить ситуацию.
До выборов осталось почти четыре месяца, и за это время многое может измениться. Но уже можно констатировать факт: Аргентина дрейфует направо.