Прошедший этим летом в Санкт-Петербурге экономический форум «Россия — Африка» показал, что наконец-то мы, Россия, стали относиться к Африке всерьёз. Справедливости ради нужно отметить, что этот поворот случился несколько ранее, в 2019 году, после первого в истории России полномасштабного саммита «Россия — Африка».
Распространено ошибочное мнение, что отношения с Африкой базируются чуть ли не на односторонней благотворительности с нашей стороны Это не так. На самом деле мы объективно нужны друг другу, можем быть полезными как в политическом, так и в экономическом плане.
Африканские страны стабильно демонстрируют лояльность России во время голосований в ООН, которые регулярно инициируются против нашей страны недружественными странами. И это очень важно, так как в ООН действует принцип: одна страна — один голос. И вообще, африканцы не торопятся присоединяться к антироссийским западным санкциям. В наше непростое время такая позиция дорогого стоит.
В плане экономики ключевой вопрос заключается в том, что у африканских стран существует огромная потребность именно в той продукции, причём высокотехнологичной, которую Россия способна предоставить. Разве много было проку для российской экономики от активного сотрудничества со странами Запада на протяжении последних десятилетий? Мы им — нефть и газ, они нам — станки и оборудование. Неудивительно, что целые отрасли нашей собственной промышленности пришли в упадок от такого сотрудничества. Зачем развивать своё, если всегда можно купить чужое за нефтедоллары? Вот и пожинаем сейчас плоды такого «взаимовыгодного сотрудничества». А в качестве "вишенки на торте" они же в знак благодарности устроили нам эмбарго.
А вот в Советском Союзе знали толк в сотрудничестве с Африкой. Понятно, что оно имело некоторый идеологический окрас: приветствовалось, чтобы африканская страна публично заявила о своём стремлении встать на путь социалистического строительства. Впрочем, никому хуже от этого не становилось: что такое "социализм с африканским лицом" никто так и не смог сформулировать, но Советскому Союзу всё равно было приятно.
Главное было в том, что это стимулировало развитие целых отраслей советской промышленности. Да, африканские страны платили далеко не всегда вовремя, а зачастую и вовсе не платили, но они помогали создавать масштабный спрос на советскую производственную продукцию. Результат был налицо: Советский Союз являлся великой промышленной державой своего времени. И, кстати, советское международное морское судоходство было одним из самых крупных и активных в мире не в последнюю очередь благодаря обслуживанию африканских линий.
Cейчас потребность номер один в Африке — это электроэнергетика. Электроэнергии на этом континенте хронически не хватает: как для бытового потребления, так и для обеспечения развития промышленности. Речь идёт практически о всей линейке продукции: от бытовых аккумуляторов и дизель-генераторов до электростанций всех типов: гидро, тепловых и даже атомных. Причина этого в том, что бывшие западные колонизаторы высасывали все ресурсные соки из Африки, а вот вкладываться в серьёзное капитальное строительство не хотели.
Другое дело Советский Союз, который получил от Африки гораздо меньше, чем западные страны, а отдал Африке гораздо больше. Чего только стоит строительство в Египте знаменитой Асуанской ГЭС (открыта в 1971 году) на реке Нил: крупнейшего гидроэнергетического сооружения в Африке. СССР строил плотину на собственные средства, предоставив кредит правительству Египта. Но кредит был выплачен египтянами в течении нескольких лет за счёт средств, взимаемых за проход судов по Суэцкому каналу. Хотя часть долга СССР, по обыкновению, списал: ну так как же без этого?
В наше время сотрудничество в области энергетики с Египтом вышло на новый уровень. В прошлом году Росатом начал строительство атомной электростанции «Эль-Дабаа», на берегу Средиземного моря. Причём Росатом не ограничится строительством самой АЭС: будут обеспечены поставки ядерного топлива и сервисные услуги. По словам генерального директора Росатома Алексея Лихачёва, это рекордная сделка в истории мировой атомной отрасли, исчисляемая десятками миллиардов долларов. В общем речь идёт об очень выгодной сделке, которая обеспечивает значительное количество новых рабочих мест в России (на производственной площадке под Санкт-Петербургом создаётся самое передовое оборудование в атомной энергетике).
Нам хорошо известна компания РУСАЛ — один из крупнейших мировых производителей алюминия. В состав компании входят, в том числе, Братский и Красноярский алюминиевые заводы, занимющие, соответственно, первое и второе места по производству алюминия в мире. Но где РУСАЛ берёт бокситы: сырьё для производства глинозёма, из которого в итоге и получается алюминий? Порядка 50% бокситов РУСАЛ добывает в африканской Гвинее. Эта страна — абсолютный чемпион мира по запасам столь ценного сырья. Причём РУСАЛ не просто покупает бокситы, он активно инвестирует в собственные производственные предприятия в этой стране. В России собственные месторождения бокситов также имеются: в Кемеровской области и на Кольском полуострове, но в гораздо меньших объёмах. К тому же в гвинейском сырье содержится значительно более высокий процент оксида алюминия.
Этим летом на Петербургском Международном Экономическом Форуме РУСАЛ подписал контракт с Ленинградской областью о строительстве нового глинозёмного завода и соответствующей портовой инфраструктуры. Бокситы для нового завода планируется ввозить из Гвинеи. Так что новые рабочие места в Ленинградской области напрямую зависят от уровня отношений с этой африканской республикой.
Российская промышленная группа Ренова добывает марганец в ЮАР, в пустыне Калахари. Здесь сосредоточены крупнейшие залежи этого важнейшего для сталелитейной промышленности минерала. Во времена Советского Союза с марганцем у нас не было проблем, а вот России собственного марганца не хватает: основная часть его запасов осталась в Грузии и на Украине.
Африка является мировой кладовой важнейших минералов. Например, крупнейшие запасы драгоценных металлов: золота, платины и палладия, находятся в Южно-Африканской Республике. Её официальные лица не раз заявляли о своём желании привлечь российские компании к их добыче.
В Зимбабве сосредоточены крупные запасы лития: металла, используемого при изготовлении тяговых аккумуляторных батарей для электрических автомобилей. В Демократической Республике Конго находятся крупнейшие в мире запасы кобальта, другого важнейшего минерала, используемого в батареях. Правда, добычей в этих странах уже вовсю занимается Китай. С другой стороны, активность китайцев в Африке нам даже на руку: они сторят транспортную инфраструктуру и порты, что в целом облегчает работу в Африке всем заинтересованным сторонам.
К тому же, чтобы покупать российскую продукцию, африканцам нужны деньги. Юань в настоящее время старается "подвинуть" доллар в международных расчётах, особенно со странами третьего мира. А это, очевидно, в наших интересах. Поэтому, чем больше будет у африканцев как рублей, так и юаней, тем активнее будет расти наш товарооборот.
Традиционным является наше сотрудничество со странами Африке в сельскохозяйственной отрасли. Россия является крупнейшим поставщиком зерна и удобрений. В нашу сторону из Африки идёт поток цитрусовых и разнообразных фруктов. К сожалению, дефицит продовольствия является большой проблемой для Африки. Поэтому африканцы ожидают от России содействия во внедрении передовых сельхозтехнологий с целью повышения урожайности. Надо отметить, что сама Россия за последнее десятилетие добилась в этом больших успехов у себя дома: наше сельское хозяйство одно из самых эффективных в мире.
Африка — непаханый край для наших технологических компаний. На континенте проживает более миллиарда человек. По мере роста благосостояния их потребность в цифровых услугах будет только возрастать. Продукты многих российских IT-компаний, таких как Лаборатория Касперского и StormWall, уже пользуются на континенте заслуженной популярностью.
Когда-то Советский Союз сделал для Африки очень много. Там это помнят. Пришла пора России вернуться на этот континент. Причём вернуться так, как умеем только мы: в качестве друга, просветителя и справедливого экономического партнёра.