— Есть ли у кроксов коленки и как они выглядят? — спросила она, и Фрил хотел было ответить и даже глубоко вдохнул, даже улыбнулся во все зубы, которые у него успели вырасти к этому возрасту, даже указательный палец направил в небо, а потом сдулся, резко выдохнул и задал вопрос:
— А?! Что?! Коленки у крокса?!
— Эм... ну да... есть коленки у кроксов и какие? — повторила Ниона, стараясь не заржать.
— Мурдыкс с тобой! Я серьезно, а ты в шутки! — сказал он, после чего бормотул что-то, щелкнул пальцами, и в руке Нионы возник кусок вяленого ливерного мяса. — Ешь и идем... — все это Фрил делал быстро и слегка дёргано, что значило: он не имел ни малейшего понятия о коленках крокса.
Так они наконец двинулись вперед и шли долго. Очень долго. В полной тишине. Здесь даже птицы не пели. Это была просто дорога через лес. Ниона даже не понимала, почему она называлась короткой и сложной, потому что сейчас, если не брать в расчет карабаксов и вантанов, ничего сложностей не вызывало. Даже разбойников не было встречено. В смысле, классических, а не высококлассных, что устраивали налеты в дернеле и о которых с благоговением рассказывал Фрил.
— Крайне странно, — сказала Ниона, когда они остановились на ночлег и Фрил вновь достал палатку. — Тебе не кажется, что хотя бы птицы, но должны были бы чирикать, а тут... тишина.
— Ага. Да. Есть такое. Вот поэтому завтра поутру я отправлю камень Мультану. Сейчас ходить и искать не хочу, — сказал он, и Ниона понимающе кивнула.
Вот теперь они практически добрались до перевала, и обстановка действительно становилась непонятной и от того напряженной, подразумевающей под собой большой риск. Особенно сильно напрягала легкость продвижения по тяжелой дороге, которую будто бы наповал вычистили, оставив лишь саму дорогу, без всяких препятствий или всяких нехороших личностей и существ, что могли бы этими препятствиями стать.
— Да-а-а, такое полное отсутствие всего неспроста. Тут явно есть какая-то подоплека. Главное, не влезть по самые кувырксы, — бурчал Фрил, занимаясь приготовлением ужина на двоих.
— Что такое кувырксы?! — спросила Ниона, которая не в первый раз слышала данное выражение и никак не могла понять значения, а проводить аналогию со своей стороной мира не хотела, считая данное высказывание пошлым и глупым.
— Да кто ж их знает, что такое кувырксы?! — хмыкнул он. — Об этом тебе вообще никто ничего не скажет. Все просто знают, что они есть и их много, — он пожал плечами, после чего прошептал несколько неразборчивых слов и щелкнул пальцами. Палатка под действием колдунства сама собой установилась на удобном месте.
— То есть вы все знаете, что чего-то очень много, но чего именно, не знаете, так получается? — хмыкнула Ниона.
— Ага. Да. Так и есть! И где именно, не знаем тоже, — он улыбнулся и несколько раз быстро кивнул. — Мы, как бы, не сильно любим задумываться о том, каким образом что устроено и есть ли вообще. Если кто сказал, что видел, значит, видел и оно есть. Выяснение подробностей может потратить либо йоты, либо жизнь. Ни с первым, ни со вторым никто особо прощаться не хочет, — он развел руками, взял сумку и занес в поставленную палатку. — Так. А вот теперь огромный вопрос! Что нам есть и что приготовить?! — к этому моменту Фрил подошел к письменному столу, кинул на столешницу сумку и занырнул внутрь, чтобы начать доставать и расставлять все, что было внутри. Оказалось что там не так уж и много всего: все те же лепешки, все тот же рулет, все то же вяленое мясо. Помимо этого Фрил достал два немаленьких стейка неизвестного происхождения желтого цвета. С ними он гордо проследовал к котелку и закинул их внутрь. Щелчком пальцев развел огонь... ну, как развел... чуть не спалил себя, палатку и едва таким образом не рассказал вражьему отродью о том, что они тут есть, и что их можно брать тепленькими, слабой прожарки.
— А спичек или чего-нибудь такого нет?! — возмущенно поинтересовалась Ниона, наблюдая в нескольких метрах от себя обугленного парня, замершего над котелком, в котором лежало два стейка неизвестного происхождения.
— Есть. Но зачем? — спросил Фрил, мотнув головой. — Так же тоже можно! И ведь не хуже, чем со спичками! — он не понимал, почему Ниона с таким непониманием смотрела на него после содеянного.
Она хотела бы внести некоторую ясность, но подумала, что объяснять ему что бы то ни было... короче, Ниона сразу смекнула, что с дураком спорить — гиблое дело.
Кстати, касаемо дураков. Ниона спросила у Фрила и об этом:
— Слушай, а почему тебя именно дураком называют? На дурака ты не похож, пусть даже и очень разумным назвать тяжело! Или это какое-то особенное слово для колдунов?
— А все те, кто занимаются колдовством, называются дураками, — фыркнул он в ответ. — Дело в том, что изобретение новых колдунств в свое время забрало много колдовских жизней, и в какой-то момент даже были репрессии на этот счет, а когда все утихло, появились два лагеря: те, что четко следуют инструкциям и не отходят от таковых ни на шаг, и изобретатели, которым жизнь не дорога. Вторых, соответственно, начали называть дураками. Все просто, — он пожал плечами, после чего улыбнулся, показав белые зубы на фоне лица, обугленного от полученного им столпа пламени.
— А тебе, значит, жизнь твоя не особо-то дорога, так получается? — поинтересовалась Ниона, наблюдая за тем, как он ходит из стороны в сторону и закидывает чего-то там в котелок.
— Как это?! Особо! Дорога! Просто любопытство верх берет, и я вот чем-то внутри себя чувствую, что смогу придумать всякие крутые колдунства, до которых никто раньше додуматься не смог! — он хмыкнул. — Ну, а пока колдую помаленьку и вот только с тобой, этот день не пытался ничего придумать, потому что не хочу привлечь ни вантанов, ни карабаксов, — сказал он.
— А то, как ты разжег огонь?! — возмутилась Ниона.
— А... да это с любым колдуном, даже старым и опытным, бывает, когда тот не рассчитывает силу колдунского потенциала и получается слишком мощное что-то, — он рассмеялся — Так, Мультан когда-то хотел увеличить какое-то там зернышко на миллиметр, чтобы оно в какую-то там ямочку или отверстие поместилось... — Фрил поймал на себе озадаченный взгляд. — Ой, я не помню, для чего... короче, семечку мы всем Кисломанском и силами всех кроксов, и не только, тащили за город. Вот, теперь у нас имеется какая-никакая достопримечательность!
— Понятно... — выдохнула Ниона, после чего задала несколько вопросов касаемо кулинарных способностей своего проводника и о том, что именно тот пытался приготовить, то и дело подкидывая чего-то непонятного к желтому мясу.
— Мясо алабаньки, — ответил Фрил. — Это, наверное, лучшее, что есть для нас по эту сторону мира-монеты, — он улыбнулся — Ну, во всяком случае, мне так кажется! Вот, сейчас сварю! И можно будет покушать! А потом и поспать нормально можно будет! А завтра, как только настанет тот свет, так сразу отправлю Мультану скоростной камень! И, кстати, завтра мы доберемся до перевала, и вот тогда станет совсем интересно, — сказал он.
— А что там будет? — спросила Ниона.
— А там, помимо неизвестности, можно увидеть огромное количество артефактов из твоего мира! Как раз рассказывать мне будешь! А то треплюсь только я, посвящая тебя в подробности, — Фрил хмыкнул. — Так, ладно... алабанька уже почти готова.
— А что это такое, эта твоя алабанька?! — спросила Ниона.
— Это птица такая. Петь не умеет. Летать не умеет. Зато огромная и быстро бегает. Способна подмять под себя несколько домов, если поймает приход берсеркера. Обычно их выращивают на специальных фермах в тишине и спокойствии. За счет размеров мясо достаточно дешевое, — он пожал плечами. — Да и просто вкусное! Хотя те же самые мохноногие дальнеследователи или дождевики предпочитают вообще его не есть. Говорят, что несварение схватывают, а дальше... ухухух! — он сделал какой-то неоднозначный жест, значение которого Ниона решила на всякий случай не уточнять.
— Ладно. Хорошо. Понятно. Некую огромную боевую алабаньку кушать можно. А воевать на ней можно или нет? — спросила она.
Фрил сначала задумался, а потом рухнул на землю, схватившись за живот и рот одновременно. Рот он закрывал, чтобы не заржать в полную силу, а живот держал, чтобы мышцы пресса от напряжения не порвались ко всем карабакасам.
— Эй! Ты чего?! Неужели я что-то смешное сказала?! — спросила Ниона, которой такая реакция была не понятна, но Фрил не смог ответить, во всяком случае сразу.
И вот в чем заключалась причина: он представил трехметровую, кругло-вытянутую птицу без мозгов, пугливую до невозможности и такую же привередливую в обращении, на войне, где всё есть — сплошной стресс. Хотя он начал смеяться еще на вариантах вскарабкаться на сие чудо и попробовать усидеть на нем. А уже потом практически воочию увидел, посредством бескрайней фантазии, гвардию наездников на алабаньках которые идут в бой, но не туда, куда ведет сидящий в седле, а куда придется: и по своим топают, и по чужим, и даже между собой, создавая дополнительный хаос в и без того огненной атмосфере абсурда, где летают огненные шары, молниеносные мячи, ледяные лампы и время от времени может показаться ультимативная сковорода какой-нибудь воительницы-полупацифистки, которая вся такая: «Убивать не гуманно… решать проблемы можно, не прибегая к примитивным методам общения!», но стоит только возразить!.. Глаза такой нальются кровью, и с бравадой: «Убивать не гуманно, калечить можно и нужно ювелирно!» она как мурдыкнет наотмашь со всем разрушительным потенциалом.
— Ты, когда увидишь алабаньку впервые, так сразу поймёшь, почему я ржу, и сама свалишься с ног от смеха! — сказал Фрил.
И карабакс напади на мой след, я был согласен с учеником Мультана, потому что тоже представил сие действо и поразился его эпичности настолько, что захотел вернуться в Лесоборье в качестве первоклассного тамады с прекраснейшими конкурсами, увлекательность которых может соперничать лишь с наблюдением за чем-нибудь балансирующим на самом краю и собирающимся упасть кому-нибудь на голову. Я даже представил, как на алабаньке, вооруженный мечом, я несусь вантан пойми куда и кричу: «Я ж в узел вас завязывал!» — и все рассыпаются куда угодно! Тёмные, потому что уже знакомы с моей страшной славой паладина и не-любителя канделябров, светлые — ровно по той же причине! А всему виной поймавшая состояние берсеркера алабанька, что кидается из стороны в сторону и не поймёт: бежать, атаковать, скидывать наездника или все вместе. Но я отвлёкся… кхм…
Фрил сказал: «Увидишь алабаньку и сама все поймёшь». Ниона в ответ согласно кивнула, а спустя несколько секунд Фрил протянул ей пиалу с куском мяса, бульоном и чем-то типа каши с овощами.
— Пробуй. Надеюсь, съедобно. Я больше едок, чем повар, но если попросить, могу собственноручно приколдунствавоть что-нибудь.
Даже несмотря на общую обугленность лица, которую он до сих пор не смыл, откровенно забив на это, на его щеках она заметила пробивающуюся краску застенчивости. Теперь была её очередь рассмеяться, но Ниона вновь сдержалась, не желая обидеть своего повара и проводника не только в столицу но и по этой стороне их мира-монеты.
Ниона осторожно отслоила от куска мяса небольшой кусочек и положила в рот. При этом по выражению её лица читалось: «Ага… вот у меня во рту кусочек мяса какой-то там алабаньки. Угу. И я его жую. И у меня должно быть к этому какое-то отношение… хм! Ну, весьма неплохо. Напоминает что-то среднее между рыбой и курицей».
— Ну что, как тебе? — поинтересовался Фрил, которому было очень интересно узнать отношение Нионы к его стряпне, но не потому, что она — девушка и вообще первая особа женского пола, для которой он что-то приготовил, а потому, что она — герой с другой стороны мира-монеты и никогда ничего подобного просто не пробовала!
А я помню свою первую алабаньку! Готовил её я сам. Это было при самых обычных обстоятельствах: хотелось есть, была ночь, Мультан отчаянно и самозабвенно храпел в оба сопла и одну глотку, и спать при этом звуковом сопровождении было прямо ну вообще нереально! Именно по этой причине я и решил заняться приготовлением еды. Правда, я не знал, каким образом работать с доступным сырьем, и поэтому фигачил все вместе в один котел. И готовил я не суп, а что-то напоминающее, эм... жаркое. Получилось относительно неплохо, учитывая тот факт, что я вообще не повар и готовить не умею. Правда, мясо было вот совсем, самую малость, немного резиновым, а когда остыло, начало напоминать жвачку.
Ниона попробовала мясо и сказала Фрилу, что достаточно вкусно. Он скупо кивнул в ответ, наполнил свою пиалу и принялся кушать. На самом деле он думал, что эмоций будет больше, в связи с чем задумался, и звучало у него в голове что-то вроде: «Неужели их сторона мира настолько мало отличается от нашей и там можно найти что-то похожее на алабаньку?»
Поев, они устроились на ночлег. Эта ночь не принесла никаких ни проблем, ни новых новостей касаемо вантанов или карабаксов. Эта ночь была просто ночью. Хотя утро было интересным. Оно началось с чего-то вроде небольшой и не очень громкой вспышки, которая заставила раскладушки вибрировать, и если Фрил не особо этого ощутил и достаточно ловко поднялся на ноги, то Ниона очень смачно упала на землю и ударилась локтем.
— Это что такое?! — устало и недовольно пробубнила она.
— Это система подъема, придуманная Мультаном для того, чтобы все было четко и по делу. То есть просто так долго поспать не получится, особенно если есть важные дела. Вообще, вот эти раскладушки имеют что-то вроде таймера сна, который срабатывает в тот момент, когда организм восполняет свои силы. У всех людей это одинаковая или почти одинаковая цифра. Правда, есть погрешность, заключающаяся в том, что ты просто можешь валяться на раскладушке, а она будет отсчитывать время сна, — он пожал плечами, а я подумал: «Откуда он знает такие слова как «таймер сна»? Но это не важно». — Легли мы одновременно, вот и поднимаемся тоже одновременно, — он улыбнулся. — Так, ладно, пойду-ка я найду камень и отправлю учителю. Пусть мы никого и не встретили за ночь, но не факт, что никто не шарился неподалеку. Или, как вариант, может быть, просто изучали наличие кого бы то ни было по ту сторону от дороги, — сказал он и быстро вышел из палатки.