Противозачаточные таблетки и право на аборт позволили женщинам проще и безопаснее избегать материнства, если те сами этого хотели. Но современные технологии не могут навязать идею бездетности. И вот почему.
* * *
Сегодня в США мы склонны говорить о том, что бездетность — явление конца ХХ века, которое стало возможным благодаря контрацепции и освобождению женщин. Если вы послушаете многих политиков и общественных деятелей, то решите, будто бездетность изобрели миллениалы как ещё один способ уклониться от долга перед обществом.
«Сегодня мы видим форму эгоизма, — сказал Папа Римский Франциск в прошлом [2022-м] году. — Мы видим, что некоторые люди не хотят заводить ребёнка». Сенатор от штата Огайо Дж. Д. Вэнс считает, что это тревожное событие, а возможно, даже признак надвигающегося краха Америки — «когда люди, руководящие нашей страной, не заинтересованы в этом лично и прямо, ведь у них нет собственных отпрысков» [в 2021 году Вэнса возмутило, что среди высших членов Демократической партии есть бездетные; он привёл в пример Камалу Харрис и Александрию Окасио-Кортес. — Л. К.].
Современные женщины действительно получили больше свободы... благодаря репродуктивным возможностям, менее доступным в прошлом. Но решение избегать материнства далеко не ново. История полна бездетных женщин. Среди белых женщин, родившихся в последней трети XIX века в США, у каждой пятой не было детей; среди темнокожих — примерно у каждой третьей.
Решения современных женщин не удивляют: женщины всегда оценивали свою жизнь, делая репродуктивный выбор. Экономические, экологические, политические и общественные обстоятельства влияли на решение, заводить много или мало детей либо не заводить вообще.
Отказ от материнства был обычным и в прошлом. Обычным не для всех: это опыт меньшинства — но не такой уж редкий. Важно помнить об этом, чтобы знать: современные бездетные женщины не одиноки с исторической точки зрения. А ещё — потому что политики продолжают попытки ограничить доступ к абортам и контрацепции и иногда преподносят это как необходимую реакцию на решение женщин ограничить количество рождённых детей.
Например, [консерватор] Мэтт Шлапп... в мае прошлого [2022] года заявил, что поддерживает ограничения абортов не только по моральным соображениям, но и из-за беспокойства о численности населения. «Вы говорите о демографической проблеме. Но вы каждый год убиваете миллионы соотечественников из-за легализованных абортов. Если число абортов сократится — мы частично решим демографическую проблему», — сказал Шлапп. (По данным Центров по контролю и профилактике заболеваний, в 2020 году — последнем году, за который имеются такие данные, — в США провели более 620 тыс. легальных абортов.) [Авторка явно намекает, что разговоры о «миллионах убийств» — преувеличение. — Л. К.]
Когда сенатор Вэнс и Папа Римский (как и многие другие, конечно) выражают озабоченность по поводу бездетности современных женщин — они не сравнивают нас с прошлым, которое действительно было. На самом деле они хотят, чтобы мы вели себя иначе (или даже готовы нас к этому принудить) сейчас, в настоящем.
Задолго до изобретения гормональных таблеток и появления клиник планирования семьи женщины знали, как повлиять на количество рождённых детей. В Древнем Риме женщины перед сексуальным контактом вставляли во влагалище пчелиный воск, пропитанную оливковым маслом ткань или даже разрезанные пополам лимоны, чтобы перекрыть доступ к шейке матки. Современные пролайферы часто ссылаются на клятву Гиппократа: её старые версии, по-видимому, запрещали проводить аборты. Но пролайферы не упоминают того, что Гиппократ однажды посоветовал женщине, которая хотела избавиться от беременности, выполнять физические упражнения, пока у неё не случится выкидыш. От средневековой Европы до колониальной Америки женщины прерывали беременность с помощью разнообразных трав.
Все американские женщины — независимо от расы и социального положения — стали рожать намного меньше детей в XIX веке. <...> Почти у 16% белых и 13% темнокожих женщин, родившихся в 1870-м, не было детей. У 20% всех американских женщин, родившихся в 1900—1910 годах, не было детей. Возможно, некоторые страдали бесплодием или не занимались сексом с мужчинами. Но не все. Некоторые — а может, даже многие — избегали заведения детей.
Исследователи спрашивают современных женщин, почему у них нет детей, и получают схожие ответы: нехватка поддержки близких, нет денег, нет работы, беспокойство о последствиях изменения климата [понятно, что в наших реалиях здесь было бы совершенно иное беспокойство. — Л. К.], иные жизненные приоритеты. Есть и те, кто хотят детей, но не способны их завести.
Женщины прошлого не так уж сильно отличались от нас. Кому-то не хватало поддержки близких. Например, по наблюдениям историков, во французской колонии Канада было так: чем дальше женщина уезжала от родной семьи — тем меньше у неё было детей. Женщины пытались найти баланс между работой и материнством; страдали от бесплодия; беспокоились о мире, в котором придётся расти их детям; хотели жить не так, как предписывают нормы. Многие монахини в средневековой Европе сделали выбор из искреннего религиозного чувства. Но некоторых наверняка не меньше привлекало то, что монашество было социально приемлемой альтернативой браку и материнству и позволяло читать, писать и преподавать.
Бездетные женщины и в прошлом сталкивались со стигматизацией. В 1905 году президент США Теодор Рузвельт заявил, что бездетные женщины — «одна из самых неприятных и нездоровых черт современной жизни» и они заслуживают «такого же искреннего презрения, как солдат, убегающий в бою». Однако презрение и давление общества не остановили значительную долю женщин — и в прошлом, и в настоящем, — которые решили отказаться от материнства.
Противники абортов и свободного доступа к контрацепции, похоже, предполагают, что технологии — будь то гормоны противозачаточной таблетки, медные провода внутриматочной спирали или мифепристон и мизопростол, компоненты медикаментозного аборта — разрушают некое естественное состояние, при котором секс всегда приводит к зачатию, а беременность — к рождению. По этой логике, если запретить аборты или усложнить доступ к контрацепции — люди начнут бесконтрольно размножаться.
Дело в том, что эта «естественная» теория, скорее всего, никогда не была верна. Количество женщин, которые отказывались от деторождения, росло задолго до того, как компания G.D. Searle запатентовала первые противозачаточные таблетки, и до того, как дело «Роу против Уэйда» узаконило аборты в США. Задолго до современного контроля над рождаемостью или феминизма XX века женщины очень обдуманно выбирали, заводить ли детей... И нет никаких оснований думать, что женщины изменят своё поведение, даже если аборты станут незаконными или менее безопасными.
...Пока неясно, будет ли среди миллениалов самый высокий процент «нематерей» в истории США. Пока это звание принадлежит женщинам, чьи фертильные годы пришлись на Великую депрессию. Поколение, ставшее матерями во время бэби-бума — когда рождаемость резко возросла, а процент бездетных женщин сократился, — возможно, куда больше отклоняется от нормы, чем сегодняшние женщины. Вот что я хочу показать: современные технологии контроля рождаемости и право на аборт позволили женщинам проще и безопаснее избегать материнства, если те сами этого хотели. Но вряд ли технологии могли внушить и навязать идею стать бездетной. Женщины веками не нуждались в посторонней помощи и приходили к этой мысли сами.
Этот текст написала Пегги О’Доннелл Хеффингтон и перевела Лена Климова