Стартовой точкой запланированного грандиозного лова был выбран мыс Татарский, что на озере Отрадном. Идти от железнодорожной станции предстояло недолго, потому силы никто не экономил.
- А почему не сом? - Харакиря с упорством, достойным лучшего применения, продолжал тщетные попытки вывести на чистую воду Кузьмича.
- Потому что врать я не приучен. Зашел бы сом - я бы сказал, что сом. Но раз зашел лосось, так зачем же мне врать? - не сдавался Кузьмич.
- И ты правда надеешься удержать лосося своей бамбуковой зубочисткой? - решил включиться в рыболовный диспут навьюченный, как мул на Великом шелковом пути, Шкипер.
- Почему бы и нет? Эта реликвия рыболовного промысла вышла победительницей из десятка тысяч битв с детьми озёр, рек и морей - ответил Кузьмич, с гордостью демонстрируя всем собравшимся бамбуковую удочку эпохи позднего СССР.
- Секрет выживания не в том ли заключается, что пока у всех клевала рыба, обрывая снасти, поплавок твоей «реликвии» был безмятежен, как корова в Индии? - предположил Харакиря.
- Неее, причина в том, что, именно как удочку, ее никогда не использовали. Вспомни, как Кузьмич дубасил «победительницей» по воде декоративного пруда, в котором плавали карпы кои, в надежде оглушить их, - напомнил Шкипер.
- Не было такого, это все враки и поклеп! - возвел палец к небу Кузьмич.
- Для тебя, конечно же, не было, ведь счет закрывали мы, в то время как ты, с криком «Атас!» с завидной ловкостью перемахнул забор и был таков, как только на горизонте появился администратор ресторана - сказал Харакиря.
- Как тебе вообще пришла идея взять удочку на сабантуй в ресторане? - удивился Шкипер.
- На пьянках с вами и скафандр не будет лишним: никогда не знаешь, где окажешься с утра! - парировал Кузьмич.
- Не гони волну, до Байконура мы так ни разу и не доехали. Максимум - до Твери, где нас с поезда сняли, кстати, из-за тебя, Гагарин! - не отступал Шкипер.
За приятной беседой время и дорога летят незаметно.
Место под лагерь было выбрано с прицелом на удобный спуск лодки на воду.
- Так, ихтиологи ихтиандровые, я за дровами, а с вас лагерь и перекус. Затем снасти в руки, «фрегат» на воду и зарабатывать ужин! - поставил точку, а скорее запятую, в рыбном диспуте Шкипер.
Поиск дров в лесистой местности недалеко от города-миллионника - дело непростое, поскольку каждые выходные любители пикников и костра «на пять минут» будто пылесосом проходятся по всем реальным и вымышленным местам дислокации сушняка. Однако Шкипер имел необходимый опыт и сноровку, что позволило ему в течение часа натаскать дров в достаточном количестве.
За этот же час Харакиря с Кузьмичем обустроили лагерь и поставили двухместную палатку (Шкипер игнорировал достижения цивилизации и предпочитал спать под открытым небом). Установка палатки, разумеется, не обошлась без стандартных: «Тяни туда, иди сюда» и «Какой индеец тебя палатку учил ставить?!»
Нападение случилось во время обеда. Внезапно задул холодный, северный ветер, кроны сосен загудели под его гнетом. Из леса, круша все на своем пути, в лагерь молнией вбежал гордый потомок волков - чихуахуа. Завидев обитателей лагеря, он начал неистово лаять, вселяя ужас в людские сердца.
- Шкипер, кажется, это к тебе. Не его ли брата, завернутого в лаваш, ты сегодня с утра съел? - поинтересовался Кузьмич.
- Тогда не только брата, но и 3 поколения семьи. В одной такой пискле мяса будет явно маловато, - подметил Шкипер.
- Феняя! Фееееня! - кричал кто-то в лесу.
Через пару минут в лагере появился источник крика в виде высокого, бородатого «викинга» в соответствующей образу футболке с надписью «Valhalla Calling» и, видимо, заполученных в набеге на рейв пляжных шортах ярко-салатового цвета.
- Феня! Я сказал не убегать! А ну иди ко мне! Не бойтесь, он не кусается, - последняя фраза была адресована «оцепеневшему в страхе» трио с надкусанными бутербродами в руках.
- А Феня - это имя в честь кого или чего? - поинтересовался первым отомлевший Кузьмич.
- По паспорту его имя - Фенрир - гордо заявил, как оказалось, хозяин погибели Одина.
Не имея реальной возможности воспротивиться, Феня был изъят хозяином из дикого леса и, будто Глейпниром, скован объятиями. После чего два воплощения скандинавской мифологии скрылись в чаще.
- При таких масштабах Фенрира не удивительно, что у «Тюра» обе руки на месте - подметил Кузьмич.
- То есть, чисто теоретически, позавтракав, я предотвратил один Рагнарёк? - задумчиво произнес Шкипер, почесывая бороду.
Обеду - время, а дело в перерыве.
На носу надувного «фрегата», который уже ждал свою команду на воде, белой краской было выведено: «Аврора». На вопрос Кузьмича: «В честь какой именно Авроры названо сие судно: легендарного крейсера или знаменитого фрегата? - Шкипер ответил: «В честь знаменитого фрегата-защитника Петропавловска, в честь которого был назван легендарный крейсер!»
Спуск на воду прошел в торжественной обстановке: марш «Прощание славянки» исполнили хоровым «пум-пум-пурум-пум-пум», а в роли бутылки шампанского выступила бутылка минералки, срикошетившая от надувного носа «фрегата» в твердый лоб Кузьмича.
На разведку «боем» было решено отправить Кузьмича и Шкипера.
- Эй на веслах, правь туда! - повелел адмирал Кузьмич.
- Куда «туда»? Твой нос недостаточно длинный, чтобы я по нему мог направление считывать! - начала роптать команда в лице Шкипера.
- Эх, что за гребцы нынче пошли: ни навигатора в голове, ни компаса на пузе! Два гребка левым, затем полный вперёд!
По мере удаления Авроры от берега громкость команд и возражений стихала, наконец Харакиря мог спокойно постигать дзен, глядя на поплавок.
Солнечные лучи слегка пригревали, пробиваясь сквозь ветви деревьев, в лазурном небе растянулись редкие перистые облака, приближение легкого ветерка можно было заметить по ряби на воде, а затем услышать удаляющийся, будто волна нашла, шелест листвы и скрип веток, поплавок мерно покачивался на воде, где-то в дали усердно добывал пропитание дятел и куковала кукушка.
Красота и безмятежность: хоть хайку слагай.