Европейская война 1543 года, часть 18. Фландрия и Геннегау, три недели октября (другие статьи цикла)
Автор: Юрий Тарасевич. Материал доступен на условиях Creative Commons BY-NC-ND 4.0
первая–вторая недели октября, бросок на Гюиз
4 октября император Карл, видя, что подагра его не отпускает, а сезон хорошей погоды проходит, приказал Гонзаге атаковать Гюиз самостоятельно и разрешил тому взять с собой английский корпус, зная «желание англичан снискать славу под рукою императора». У Ландреси должны были остаться только 6 тысяч герцога Арсхот.
Ещё 3 октября вечером воеводы у Ландреси предполагали, что войска отправятся к Гюиз 5 или 6 октября (под личным началом императора). Но 4 октября воеводам стало известно, что император не станет командовать и вообще участвовать в этом походе. 6 октября английскому корпусу пришёл приказ оставаться на месте. Таким образом, отправка экспедиции на Гюиз состоялась не ранее 7 октября (что, видимо, и есть источник некоторой невнятности в сообщении Сандоваля по этому поводу).
Итак, экспедиционный корпус неуточнённого состава (видимо, до 7–8 тысяч) под началом Гонзаги 7 октября вышел на Гюиз и достиг крепости не позже 8 октября. Здесь, для начала, обнаружилось, что «город и замок покрепче, чем ожидали». И кроме того, прямо на виду у имперских в город вошли 400 конных аркебузиров Пьетро Строцци, тех самых «замечательных благородных господ-итальянцев», что показали себя в летней кампании в Геннегау (по другим сообщениям их 500). Теперь о быстром взятии крепости думать не приходилось. Кроме того, между двумя частями имперской армии образовался большой промежуток (да и имперские оказались у Гюиз в меньшем числе, чем собирались быть).
Поэтому Гонзага, не начиная правильной осады, встал с войсками «не ближе мили» от Гюиз, дабы иметь возможность «отступить без стыда, если приблизится французский король со всею армией», и отправил императору в Бинш донесение, которое тот получил утром 9 октября. В донесении говорилось, среди прочего, что армия французского короля достигла Сен-Квентина или находится очень близко от него (что было неверно или преувеличено), и что французский авангард – в трёх лигах (от позиций корпуса Гонзаги), а с французской конницей уже были стычки.
В тот же день, 9 октября, воеводы у Ландреси получили приказ императора – вернуть войска от Гюиз («из-за реки») и усерднее продолжать осаду и ждать прибытия главных сил во главе с императором, который, де, уже оправился от подагры и вскоре будет готов к походам. Скорее всего, Гонзаге этот приказ успели переправить в тот же день, поскольку в лагере у Ландреси возвращения Гонзаги ожидали 10 или 11 октября.
Отметим, что Уоллоп в донесении своему королю высказывал догадку, что истинная причина отмены экспедиции на Гюиз – трудности с деньгами. Задержки с выплатой жалованья на тот момент уже привели к тому, например, что под Ландреси 3–4 тысячи немцев «вместо того, чтобы переправиться через реку и засесть в траншеях, четыре или пять дней кричали денег».
В итоге 10 октября утром лагерь Гонзага близ Гюиз был снят, и корпус направился обратно к Ландреси. Тогда-то и случился славный бой господина Бриссак, которому Мартин Дю Белле посвящает отдельную главу в своих мемуарах («Господин Бриссак побивает имперских»).
Дело было так, что пока королевская армия, растянувшись на много дней пути, возвращалась в Геннегау, господин Бриссак, начальник лёгкой конницы, предложил совершить набег на имперские силы у Гюиз, только бы дали ему в помощь сколько-то аркебузиров, посаженных на коней. Король одобрил затею, и Бриссак получил лучших итальянских стрелков из отрядов господина Сен-Сегон (Пьетро Мария Росси, граф Сан-Секондо); «и тех стрелков граф возглавил лично».
Корпус Бриссака отправился через Нотр-Дам-де-Лисс (ныне Лисс-Нотр-Дам), Пьерпон и Марле («4 лиги от Гюиз»; до 22 км совр. дороги). В Марле Бриссак получил сведения (возможно, это было 9 октября), что Гонзага, узнав, что король с армией находится в Куси, назавтра собирается начать отход к Ландреси. Бриссак поднял свой корпус за три часа до рассвета и, подойдя к Гюиз на малую лигу (4 км), с некой «горки, покрытой лесом», наблюдал стычку конного отряда господина Невер, вышедшего из крепости, с имперской лёгкой конницей (видимо, прикрывающей отход Гонзага). Был выслан Теодор Бедэн-«албанец» с его отрядом, чтобы лучше разведать противника, а по возможности и отманить какую-то часть в засаду между крепостью и Бриссаком. Но Бедэн, хоть и устроил ряд стычек, отманить врага не смог. Имперские держались кучно и продолжали удаляться.
Тогда, после возвращения отряда Бедэн, Бриссак приказал 500 конным мчаться во весь опор (à toutes brides) и связать боем имперский арьергард, а сам с главными силами пошёл более размеренным аллюром. Замысел удался. Королевские так нажали на имперский арьергард, что Гонзага пришлось развернуть войска с марша и пойти на выручку, «дабы и другим частям не было урона», и в бою королевские «некоторых [имперских] убили и ранили, некоторых захватили». В плен попали «многие знатные господа» (полностью или преимущественно итальянцы), и среди них – Франциск Эсте, брат герцога Феррары, начальник (capitaine general) имперской лёгкой кавалерии, под которым был подстрелен конь.
И на том противники разошлись, Гонзага – к Ландреси, а Бриссак – к Марле. Тем набег и закончился.
вторая–третья недели октября, Ландреси
По возвращении корпуса Гонзаги от Гюиз имперские войска расположились у Ландреси тремя лагерями – английский и «фламандский» лагери неподалёку друг от друга на левом берегу Самбра, а корпус Гонзаги – на правом берегу Самбра, близ Маруаль, «богатой деревни с крепко построенным монастырём» (тот самый Маруаль, который французы в летнюю компанию пожгли при отходе).
В имперских войсках Йовий особо выделяет английский корпус и сообщает, что в английской пехоте большинство были лучники, а четверть пехотинцев имела пики «малой крепости» или алебарды. Конница в английском корпусе была лёгкая, половина вовсе без доспехов; «а воюют лёгким копьецом или дротиками». А лагерь свой англичане устроили с вагенбургом – поставили возы кругом, в промежутках установили пушки, а для пороха и прочего огнеопасного в центре лагеря построено было некое «малое укрепление» (земляное?).
Бомбардировка была продолжена. Йовий и Белле пишут о трёх осадных батареях, работавших по Ландреси то ли с самого начала осады, то ли с момента возвращения корпуса Гонзаги от Гюиз. До последней декады октября осаждающие имели 17 осадных орудий герцога Арсхот, которых могло бы хватить на три батареи, но не имели достаточно войск для прикрытия и вообще ведения правильной осады. Учитывая донесения Уоллопа королю Генриху, можно полагать, что по меньшей мере до 20 октября осаждающие держали осадную артиллерию только на левом берегу Самбра, под защитой корпусов «фламандцев» и англичан, а на правом берегу только блокировали крепость.
Эта артиллерия наверняка действовала против стены (или стены с обваловкой), отделявшей Верхний город от Нижнего, а также по Старому замку и прилегающим участкам укреплений.
У Йовия огонь «всех трёх батарей» был направлен по некой «кирпичной башне много выше стен» (видимо, донжон) и не принёс успеха – внутри башня была засыпана землёй, и ядра смогли только побить наружные стены, так что, «сжёгши немало пороху и подарив французам немало ядер», эту цель якобы оставили. На самом деле, к концу октября пролом был устроен именно близ Старого замка (хотя и не в нём самом), а большие мортиры, о которых также пишет Йовий, оказались в распоряжении осаждающих только после 20 октября.
Королевский гарнизон продолжал вести активную оборону. Дополнительное укрепление позиций и лагерей не слишком помешало лёгкой коннице господина Эссе «ходить к осаждающим, как к себе». А особенно французы старались бить по фуражирам и обозам.
Кроме уже упомянутого случая с похищенной пушкой, Белле описал ещё два больших успеха гарнизона. Так, уже после случая с пушкой, господин Эссе вышел со 100–120 конными и с «некоторыми молодыми придворными, что остались в Ландреси», желая испортить траншею, которую копали три сотни англичан. Внезапно французский отряд был окружён 800–900 конными из засады, потерял 8–10 убитыми и ранеными; сам Эссе был ранен пикою в руку. Однако 500 аркебузиров, спешно вышедших из города и прикрывших отступление отряда Эссе, спасли положение. В другой раз, уже после того, как Нижний город был захвачен имперскими, те поставили в воротах, ведущих в Верхний город, несколько орудий и там же посадили отряд стрелков. Эта позиция господствовала над уже упомянутым проломом и была особо опасной в случае штурма. Но однажды на рассвете «всю» артиллерию крепости нацелили отсекать помощь из имперского лагеря, а 300 человек внезапно напали и после скоротечного ожесточённого боя захватили позицию в воротах, и после того имперские не рисковали её повторно занимать.
первая–вторая декады октября, Французское королевство
Тем временем французские войска наращивали свою численность у пределов Геннегау. К 6 октября в Сен-Квентин стояли господа Вандом и Биз, и с ними их личные отряды и шотландцы и отряд коннетабля (всего 400 конных копейщиков) и 3 тысячи «булонцев» из легиона Пикардии под началом господ Сэнтин, Варенн и других. Вечером 7 октября в Кресси (видимо, Кресси-сюр-Серр, до 40 км к юго-востоку от Сен-Квентин) прибыли 12 тысяч швейцарцев (те самые, которые обещали воевать только в пределах Франции). Сам король Франциск не позже 6 и 7 октября находился в Фолембрэ близ Куси и оставался там по меньшей мере до 14 октября, но армия растянулась позади на 8–10 дней пути.