Есть у меня одна читательская особенность - иногда выбираю книгу по обложке, если не знаю автора. Так и случилось однажды, когда в моём распоряжении оказалось много полок старых изданий и я увидела две книжки в твёрдых, но бумажных перелётах с изображениями леса. Такие картинки меня всегда интуитивно манят. На сей раз это был Анатолий Ким с волшебными названиями "Отец - лес" и "Вкус тёрна на рассвете". Одну из книг я недавно открыла и прочитала подряд три рассказа. А потом подумала - а может и дальше выбирать книги по обложке? Это было открытие нового автора и настоящий восторг!
Горячо рекомендую всем любителям советской классики! Неторопливое и проникновенное повествование, мягко обволакивающее природными пейзажами с постепенным перемещением во внутренний мир героев образуют стройный гармоничный союз для читательского восприятия. Некая спокойная, жизненная философия от оттенка лёгкого созерцания бытия, через воспоминания пережитого и к тяжёлым краскам осознанной горечи настоящего. Таковы были первые три рассказа.
"Мышь пьёт молоко"
Тёплый летний день, благоухающий простыми красками жизни счастливой и незамысловатой. Такое настоящее человеческое, земное, спокойное счастье, не кричащее и незаметное, но самое настоящее, заполняющее каждую клеточку человека, незабываемое, а часто лишь вспоминаемое, как утраченное когда-то здоровье. Мышь нагло пьёт молоко из твоей крынки? Ну и пусть себе пьёт, если ей от этого хорошо... Мне ведь тоже хорошо и я счастлив, а значит я все люблю в этом мире, особенно мышь, ворующую молоко...
"Он был счастлив так бездонно, неохватно, невыносимо, как и ожидал, надеялся, желал весь долгий день. Смысл его существования почти исчерпывался этим счастьем, заключенным внутри его, как некая серебристая плазма. Но то и дело отвлекали его счастливое внимание знаки и звуки внешнего мира. То сова вскрикивала за окном, то мыши шуршали за обоями, то богатырски всхрапывала за стеною хозяйка."
"Забытая станция"
"Чужую любовь трудно понять, рассказывать о ней бесполезно — все не так, все вранье, и лучшие истории любви как раз те, что выдуманы от начала и до конца."
Не знаю, выдумал ли автор эту историю любви с горьким привкусом жизни. Везде она, везде эта правда, реальность, постоянно калечащая душу... Будто человек рождён в этот мир страдать и томиться, перелопачивая день ото дня тяжёлые будни существования, называя их "счастьем". А в душе всегда хранить мечту, воспоминание, надежду, которая зовёт и зовёт его на поиски той давней станции молодости, где осталась его светлая любовь, случайная, но незабываемая. Несёт он её сквозь всю жизнь в своём сердце, словно тёплый островок рая, средь серых будней его бытия...
"Пришла свежая, вся в звездных брызгах, синяя ночь, и они утешились первыми поцелуями. Поначалу она вовсе не давалась им, дурачилась, мотала головою и крепко сжимала губы, но потом они сели на край какой-то травянистой ямы, спустив в ее темноту все четыре ноги, и уж в следующую минуту что-то произошло. Огромная роза, влажная, черная, с искрами красного огня внутри своей черноты, возникла меж ними. Он был потрясен, захотелось курить. Она откинулась на влажную траву и легла, широко раскинув руки. Ее сильное, дозревшее на работе, павшее тело вздрагивало при каждом самом бережном касании его рук. Она стала ловить эти руки и больно стискивать их в своих жестких руках, прижимать к груди, к горячим щекам. И все бы тогда завершилось в доступной всем истине, которую приемлют вначале с жарким, исступленным — да! да! — затем спокойным — да, да, — а потом следуют дальше…"
"Последняя нежность"
Все мы разные, но все родом из детства. Когда человек сходит с правильного жизненного пути, выбирая окольные дорожки, быть может у него есть на это веские причины? И одна из них, например, тиран отец, своим примером подсказавший ему неверное направление? Только он уже состарился, обмяк и хорошо подзабыл, а даже и не подозревал, кем он был для своей жены и сына всю жизнь. Как отозвался его жёсткий нрав в душах близких?
"И вновь представилось ему неузнаваемое, преображенное в своем беспросветном затмении лицо матери. Ее глаза, лишенные навсегда света любви и разума. А когда-то взгляд этих глаз был словно прохладная живая вода для его омертвелого детского сердца, опаленного страхом и ожесточением к отцу, который угрюмо властвовал дома, как властвует сильный и матерый хозяин-зверь в своей затаенной берлоге. И побои отца, которыми он, не стесняясь, в равной мере оделял и жену и сына, и злая нехорошая ругань его, и постоянная угроза, исходящая с его стороны, — все это предрасполагало к тревожной и молчаливой подавленности матери и сына. Но между ними была та горячая, безмолвная, потаенная и недоступная для власти отца нежность, которая помогала обоим выстоять в жестокие дни… И вот теперь, в эту минуту, прорвалась она снова к нему, чтобы утешить и обласкать его на прощание — бесконечная, вознесенная выше законов и человеческого суда, охраняющая от зла — материнская нежность."
Но прощение - лучший способ освободить свою душу, даже если жизнь уже искалечена...
На этой немного печальной ноте я заканчиваю свой отзыв о новом для меня авторе, вкус которого мне понравился, и я намерена и дальше смаковать его прекрасные строчки...