Найти тему
Зять - не Взять

Пятеро парней завезли меня в лес...

Меня зовут Юля, мне 17. В детстве я очень часто болела, из-за этого слабо училась в школе. Жили мы с мамой и старшей сестрой в общежитии. Отца я не видела, мама говорила, что он живет в Австралии.

Жилось нам очень трудно. Мама всегда работала на двух работах, но денег не хватало. Тогда она начала заниматься коммерцией. Появились деньги, но своего жилья не было. Ма­ма взяла кредит и прогорела. Мы по­теряли все наше имущество и уехали к бабушке в деревню. Там сняли дом. У меня появилось много друзей. В то время мне исполнилось 12 лет.

Через два года к нам приехал че­ловек, который назвался моим отцом. Оказалось, что все это время он си­дел в тюрьме. Я была в ужасе и никак не могла поверить, что этот странный человек в наколках - мой отец. Он по­просил маму продать ее комнату в общежитии и пообещал дать 20 тысяч на мое образование. Мама согласи­лась, так как с деньгами у нас были проблемы. Но я сказала, что мне эти деньги не нужны, мы и без них прожи­вем, и ушла к бабушке, потому что не хотела видеть этого человека. Мама уехала в командировку, а он остался погостить и помочь по хозяйству.

Во время очередной гулянки он зарезал соседа, и его снова посадили в тюрьму. Дали 12 лет особого режи­ма. Теперь он пишет нам письма и на­зывает меня своей дочерью, говорит, что я в его сердце, что у него такая судьба-злодейка, и подписывается в письме: «Целую! Отец».

А я не хочу считать этого челове­ка своим отцом! Хотя говорят, что ро­дителей не выбирают. Написала ему письмо, чтобы он отстал от меня.
Через некоторое время бабушка разрешила нам жить в ее городской од­нокомнатной квартире, которая раньше сдавалась в аренду. В выходные дни я ездила вместе с мамой к бабушке в де­ревню. У меня там были друзья. Меня все уважали, но по-настоящему я ни с одним парнем не дружила. Были маль­чики, с которыми я встречалась около недели. Половой жизнью не жила.

Прошедшим летом в деревне со мной случилась страшная беда. Вечером я пошла гулять с подружкой. Мы сидели на нашем месте около магазина в ком­пании сверстников, задержались до­ поздна. Подъехала машина «Газель», из нее вышел знакомый парень, предложил ехать купаться на речку.

Все согласились. Он отозвал меня в сторону, сказал, что я давно ему нравлюсь, и предложил дружить. Но я знала, что о нем плохо отзываются, что он бабник, и не поверила ему.

Дальше все произошло очень быстро. Машина развернулась и подъехала к нам. Дверь открылась, кто-то схватил меня за руки и потянул в кабину, а он схватил сзади и затол­кал в машину. Все произошло очень быстро. Затем он запрыгнул следом, и машина рванула с места. В машине оказалось пятеро пьяных взрослых парней. Я кричала и пыталась вы­рваться, но меня не отпускали. Потом они завезли меня в лес. Когда маши­на остановилась,четверо вылезли из машины, а этот парень остался. Он избил меня и изнасиловал, бил голо­вой о машину, схватив за волосы. По­сле этого вышел и пригласил следую­щего. Заскочил следующий, уже голый, и тоже долго бил меня. Я сопро­тивлялась, но он все равно изнасило­вал меня. После него залез третий, тоже начал кричать на меня и бить, но насиловать ему не дали: побоялись, что я умру. Потом они выкинули меня из машины и уехали.

Как же мне было страшно в лесу одной, полураздетой, босиком, изби­той и растоптанной! Они угрожали мне перед тем, как уехать: если я ко­му-то скажу - будет хуже, что я не первая, что у них связи и им ничего не будет, а я ничего не докажу.

Мне не хотелось жить, но все же я выбралась из леса, долго плакала, кричала, почти сошла с ума, но до­ползла до дома. Потихоньку открыла дверь, все спали. Я набрала маминых таблеток, съела их все, потом вышла во двор, нашла осколок стекла, за­лезла на чердак и пыталась порезать себе вены, но выбилась из сил и от­ключилась.

Когда я очнулась, было уже свет­ло. Мама подумала, что я осталась без разрешения ночевать у подружки и хотела отругать, но когда увидела меня и услышала мой рассказ, то сразу побежала в милицию. Личности этих подонков уста­новили в течение трех часов, ведь меня увезли при свиде­телях. Их арестовали, но не всех, только тех, кто насиловал, ос­тальные были свидетелями, хотя ни­кто из них мне не помог и не вмешал­ся. Они дружно дали показания, как меня избивали и насиловали эти двое. А ведь я слышала, как они стоя­ли и смеялись около машины, и кто-то из них советовал не бить по лицу, что­бы синяков не было.

После этого меня поместили в психбольницу, потому что я не хотела жить, кричала ночью, отказывалась есть и боялась темноты. Отлежала в больнице месяц. После лечения и бе­седы с психологом немного успокои­лась. Следом за мной в этом же отде­лении невроза месяц отлежала мама, у нее не ходили ноги.

Следствие шло полгода. В дека­бре был суд. Этим двоим дали по че­тыре с половиной года общего режи­ма. Первый так и не признал свою ви­ну, а второй сказал, что принял меня за женщину легкого поведения и не знал, что мне 16 лет. Остальные сыг­рали роль возмущенных свидетелей.
И сейчас они живут со спокойной со­вестью, здоровые, сильные парни, которые не защитили, не помогли.

Прокурор подала на пересуд, а я так устала. Все друзья и подруги от­вернулись от меня, кроме одной. Ни­кто не захотел ехать ни к следовате­лю, ни в суд. Боялись.

Теперь я чувствую себя осквер­ненной. Не знаю, как с этим жить дальше. Я узнала, что такое преда­тельство друзей. Я не верю, что в мо­ей судьбе теперь будет любовь, что буду кому-то нужна. Я потеряла инте­рес к жизни. Живу, потому что мне очень жаль маму.

Месяц назад у меня опять был нервный срыв. Я пыталась умереть. Порезала вены в ванной, повредила локте­вую артерию, потеряла много крови. Меня вовремя обнаружили и увезли в больницу, в реанимации под нарко­зом зашили руку. Когда я очнулась, то очень сильно испугалась. Испугалась за маму, за сестру. Умирать я больше не хочу. Но воспоминания об этих лю­дях мне не дают жить. Я изо всех сил стараюсь все забыть.

Сейчас я учусь на заочном отде­лении в школе и работаю посудомой­кой в кафе, чтобы помочь маме, она совсем сдала, болеет. Личной жизни у меня нет, я никуда не хожу, парням не верю. И друзей у меня нет, кроме одной подруги, которая относится к жизни по-другому. Она верит.

Я хо­чу жить дальше, как за­быть весь этот ужас? Хотелось бы ве­рить в человеческую доброту и спра­ведливость.