ПРОЛОГ
больница для женщин и детей
рамади, ирак
сентябрь 2006 г.
Заин аль-Масри уперся в мягкий подщечник, закрепленный на прикладе снайперской винтовки Драгунова с глушителем. Закрыв второй глаз, он прицелился через оптический прицел ПСО-1 российского производства и с крыши женской и детской больницы осмотрел улицы Рамади. Это было идеальное место для встречи с неверными, так как это было одно из немногих мест в городе, запрещенных для ударов беспилотников. О, как американцы любили обрушивать адский огонь сверху, неся смерть с беспилотных летательных аппаратов, кружащих так высоко, что их практически не было видно невооруженным глазом.
Но не здесь, не сегодня...
Нанести удар по гражданскому госпиталю - даже по тому, в котором находились джихадисты, - на это не решились бы даже самые наглые американцы. Оптика просто не позволяла этого сделать, даже если сопутствующий ущерб был бы минимальным. А это означало, что Заин мог вести огонь с крыши относительно безнаказанно, не опасаясь, что по нему будут выпущены ракеты "воздух-земля" сверху или РПГ снизу. Однако сегодняшнее задание не было полностью лишено риска. В Рамади дислоцировались "морские котики", которые проводили ежедневные рейды, и Заин был уверен, что находится в списке их убийц.
"У меня есть "Хамви", - сказал рядом с ним его корректировщик Ахмед: "На западе, в пятнадцати градусах к югу от того места, куда ты смотришь".
Заин ничего не сказал, просто перевел взгляд на это место и увидел американский "Хаммер", остановившийся посреди перекрестка, припаркованный под углом, вокруг которого копошились вооруженные люди в форме. Используя наклонный стадиометрический дальномер в левом нижнем углу прицела, он выбрал цель - американского морского пехотинца - на расстоянии шестисот метров. Тот, кто создал этот прицел, был одновременно и прагматиком, и гением, потому что простой маленький прицел избавил его от сложных вычислений. Просто совместите голову цели с нижней частью наклонной линии, затем умножьте соответствующее число на сто метров, и вы получите дальность.
Он повернул турель на два щелчка по часовой стрелке, чтобы компенсировать падение пули. Затем он установил шеврон прицеливания в центр шлема сержанта-оружейника. Старший сержантский состав был его любимой целью. Это были солдаты с наибольшим боевым и командирским опытом, поэтому его босс, Абу Мусаб аль-Заркави, выплачивал премии за убийство военнослужащих класса E-7 и выше. Если он успешно выполнит этот выстрел, то это будет седьмое убийство Заина и третья премия. Но для него дело было не в деньгах.
С каждым его убийством имя Джубы - знаменитого иракского снайпера, который, словно призрак, передвигался по городу, убивая американских солдат по собственному желанию, - приобретало силу и уважение. На самом деле Джуба был выдумкой. Это был не талантливый снайпер-одиночка, как утверждала пропагандистская машина "Аль-Каиды", а объединенные усилия трех снайперов-джихадистов, работавших на аль-Заркави. Заин, на счету которого было шесть убийств - вдвое больше, чем у его братьев, - был бесспорной звездой этой троицы. Многие молодые бойцы даже стали называть его по легенде "Джуба", чему Заин не препятствовал.
Что такое Джуба без меня? думал он, нажимая на спусковой крючок. Когда-нибудь станет известно, что я, Заин аль-Масри, - единственный и настоящий Лев Рамади".
Драгунов рыгнул, и он увидел, как голова сержанта с силой откинулась назад, когда патрон 7N1 калибра 7,62×54 мм пробил дыру в шлеме. Американский воин упал, как мешок с дерьмом, которым он и был. Заин просканировал левую сторону, ища вторую цель, пока морпехи разбегались по укрытиям. Он сработал быстро и послал пулю в спину другого морпеха, попав ему между лопаток. Человек подался вперед и несколько секунд корчился в агонии, после чего затих. Зайн повел прицелом вправо, вокруг передней части "Хаммера", ища третью цель, присевшую у бампера... но все морпехи уже отступили к противоположной стороне машины. Он изменил направление сканирования, протащив свой "шеврон" по окнам со стороны пассажира.
Не обнаружив внутри никаких новых целей, он почувствовал, как в груди вспыхнул гнев.
Черт побери, надо было взять троих, подумал он, беззвучно укоряя себя, когда закончил сканирование.
"Отходим", - сказал Ахмед: "Прошло пять секунд".
С трудом выдохнув, Заин прислушался к совету своего наблюдателя и опустился ниже полуметрового бетонного уступа, обрамлявшего крышу. Он перевернулся на спину и, прижав к груди автомат Драгунова, уставился в безоблачное голубое небо.
"У тебя их два", - усмехнулся Ахмед, приподнявшись на локтях и сжимая в руках бинокль.
Заин ничего не ответил.
"Один из них был офицером?"
" Сержант, - ответил Заин, его голос был очень деловым.
"Ты получишь еще одну премию!" - сказал молодой человек, не пытаясь сдержать своего энтузиазма.
"Ты можешь получить ее, Ахмед", - сказал он.
"Ты серьезно?"
Заин кивнул: "Да. Ты был верным и опытным корректировщиком. Мы - одна команда, и как мой брат по оружию, ты должен разделить награду. Я щедр к тем, кто предан".
"Спасибо, Джуба", - благоговейно произнес Ахмед: "Я пойду за тобой куда угодно".
Заин повернулся, чтобы посмотреть на него - мальчика не старше четырнадцати лет, правую щеку которого пересекал шрам в форме полумесяца, тянувшийся от глазницы до челюсти. Увидев обожание в глазах Ахмеда, он прозрел. Командная работа, цель, вознаграждение и признание... вот ключи к созданию по-настоящему мотивированной и мощной армии. Аз-Заркави понимал это, но жестокость и садистский характер лидера "Аль-Каиды" сводили на нет все его усилия. Слишком многие в их рядах боялись за свое выживание, опасаясь больше потерять жизнь из-за капризов его нрава, чем из-за американцев в бою.
Из злобных фанатиков получаются ужасные генералы.
Когда-нибудь я возглавлю армию Аллаха. Подобно Саладину, я буду благородным полководцем... воином-тактиком, который ведет за собой спереди сверкающий меч, а не с тыла, направляя винтовку в спины своих солдат".
"Я принимаю твое обещание, но для того, чтобы ты мог служить мне, - сказал Заин, впервые ясно увидев свою судьбу, - я должен сначала научить тебя убивать... убивать так, как это делаю я".
ЧАСТЬ I
"Ни один человек не стоит своей цены, если он не готов в любой момент рискнуть своим телом, рискнуть своим благополучием, рискнуть своей жизнью ради великого дела".
-Теодор Рузвельт
ГЛАВА 1
вертолет mh-60m, получивший обозначение hammer one
над районом суроби
провинция Кабул
афганистан
текущий день
0121 по местному времени
Вертолет специального назначения методично отбивал ритм в ночном небе, направляясь к зоне высадки. Для лейтенант-коммандера Кита "Чанка" Редмана, который ехал в грузовом отсеке вместе со своей командой "морских котиков" первого уровня, этот ритм был наполнен иронией. Иногда мелодичный звон был мощной колыбельной, успокаивающей его и погружающей в дремоту. Иногда это был боевой барабан, призывающий его внутреннего воина.
Это определенно векторное направление, подумал он с улыбкой.
На infil ритм разжигал его огонь.
На exfil ... сонливое время.
Он взглянул на своего командира, старшего офицера Райкера, самого выносливого и удачливого "морского котика", с которым ему когда-либо посчастливилось служить. Он часто шутил, что мамаша Райкера, должно быть, окунула его голую деревенскую задницу в реку Стикс, потому что этот парень выходил из каждого боя без ранений, как современный Ахиллес. Чанк уже сбился со счета, сколько раз Райкера взрывали, обстреливали или чуть не топили. Еще больше укрепив его золотую репутацию, Райкер был единственным, кто остался без единой царапины или перелома кости после крушения вертолета в Пакистане во время преследования Хамзы аль-Сауда и группы террористов "Аль-Кадар" во время первой же командировки недавно воссозданной команды "морских котиков" первого уровня. Одному Богу было известно, сколько раз за эти годы старший начальник спасал жизнь Чанку - и во время их работы в командах " Белой стороны", и теперь в "Первом уровне". Райкер, скорее всего, тоже не знал, потому что в командах не велись счеты и не выставлялись счета. В братстве они всегда прикрывали друг друга.
Райкер поднял голову, затягивая липучки на своих тактических перчатках, возможно, почувствовав на себе взгляд брата и командира. Изображая Рона Бургунди, старший командир опустил подбородок, приподнял бровь и спросил "Ты знаешь, кто я?".
"Нет, не могу сказать, что знаю", - ответил Чанк, подыгрывая ему.
Райкер одарил его невеселой улыбкой: "Не знаю, как сказать, но... я вроде как большая шишка".
Почему-то эта фраза между ними никогда не надоедала: "Правда?" сказал Чанк.
"Люди знают меня..."
"Ну, я очень рад за тебя", - сказал он, стараясь не сорваться и не рассмеяться.
"Слушай, можно я начну сначала?" сказал Райкер, становясь серьезным.
"Конечно".
Котик наклонился и прищурился на Чанка: "Я хочу кое-что сказать. Я собираюсь высказать это. И если тебе понравится, ты можешь это принять. Если нет, отправляй обратно... Я хочу быть на ты".
При этих словах они оба разразились хохотом. Было ли это по-детски и нелепо? Да, было, но все в команде помнили "Анкормена" наизусть. Чанк и Райкер могли бы продолжать смеяться до самого LZ, но один из их товарищей по команде прервал их.
"Чувак, Чанк, ты смотрел наружу с новыми ПНВ?" Трип поднял свои очки ночного видения и повернулся лицом к Чанку: "Это просто невероятно. Эта технология меняет ситуацию, брат - она как дневное зрение. Ты должен посмотреть".
Чанк смотрел через открытую дверь правого борта на темнеющую горную цепь на севере. С тех пор, как США покинули Афганистан, эти тропы стали еще длиннее и опаснее. Но он полагал, что это часть работы. Адаптироваться и преодолевать. Афганистан все еще укрывал террористов, и его задачей по-прежнему было захватить или убить их. Он опустил ПНВ на глаза и наблюдал, как пейзаж превращается из ночного в дневной. Исчезла привычная зеленовато-серая монохромность с высококонтрастными бликами и пиксельной зернистостью, к которой он привык. Вместо этого в новых ПНВ с помощью специальной оптики и современного процессора создавалось полноцветное изображение боевого пространства высокой четкости. Если это было недостаточно круто, то также обрабатывался видимый и инфракрасный спектр, чтобы помочь отличить друга от врага.
Чанк обернулся, чтобы заглянуть внутрь "Блэкхока", и прошелся взглядом по рядам своих товарищей по "Золотой эскадрилье". Выражение "Будь ночью" было излюбленным выражением команды не потому, что "морским котикам" нравилось действовать в темноте, а потому, что они имели огромное тактическое преимущество, действуя в условиях, когда они могли видеть противника, но противник не мог видеть их. Теперь, с новым прибором, Чанк и его ребята получили возможность видеть детали цвета, которые были потеряны для них при использовании традиционных ПНВ, что еще больше повышало их эффективность. Он посмотрел на Трипа.
"И еще бонус", - сказал он: "Я вижу тот кусок бекона, застрявший у тебя в зубах, который я бы точно не заметил".
Прежде чем Трип успел ответить ему, пилот "Черного ястреба" вскочил.
"Тор, Молот - пять миков", - сказал по каналу связи армейский капитан.
"Вас понял, Молот, - ответил Чанк. Затем он переключил канал и передал сообщение аналитику Уитни Уоттс и старшине Мишель Йи, которые несли службу в Центре тактических операций на новом ПОБ JSOC в Таджикистане: "Асгард", "Тор" - пять миков".
"Тор, Асгард - проверка", - ответила Уоттс. В ее голосе практически слышалось раздражение по поводу позывных в стиле Marvel, выбранных Джейми Эдвардсом - комиком и экспертом по комиксам, работающим в команде.
"Какие-нибудь изменения на объекте?" - спросил Чанк.
"Никаких. Все еще выглядит очень сонным. Мы хорошо видим Мунина на орбите на высоте двадцать пять тысяч футов". Мифологический скандинавский ворон был позывным беспилотника "Рипер", кружившего над ними.
"Проверьте", - сказал он.
Рядом с ним Пила, снайпер команды, поднял серебряный крестик, который он носил на цепочке на шее, и прижал его к губам, после чего спрятал обратно в рубашку. Чанк наблюдал за тем, как рот мужчины двигался в безмолвной молитве, и был почти уверен, что прочел на его губах имена жены Пилы, Элли, и его сына и дочери. Через проход Райкер провел руками по своему набору, проверяя снаряжение на ощупь и, похоже, обнаружил, что все на месте. Чанк последовал его примеру, проверяя свои вещи, а Трип в предвкушении подпрыгивал на каблуках.
"Шестьдесят секунд, Тор", - сказал пилот.
"Есть". Чанк присел на край брезентовой скамьи рядом с одним из двух массивных зеленых мешков, в которых лежал блок свернутого каната размером три на три фута, один конец которого был прикреплен к подвесной стойке прямо за дверью: "Итак, ребята, все как мы и договаривались. Это быстрый вход и выход. Мы здесь не для того, чтобы брать ворон или собирать информацию. Мы и так знаем, кто эти засранцы. Наша единственная цель - вытащить нашего человека из осиного гнезда талибов, пока ему не стало совсем плохо".
"Хуйня, давайте-ка потянем", - сказал Райкер и скользнул на позицию, чтобы действовать в качестве мастера каната и направлять движение.
Чанк почувствовал, как "Черный ястреб" перешел в неподвижное зависание.
"Молот - Бифрост", - доложил пилот вертолета, называя путевую точку зоны высадки. Чанк представил, как капитан армии закатывает глаза при этих словах.
Райкер вытряхнул мешок с веревкой с правого борта - при помощи пинка Чанка - за борт вертолета. Чанк тут же соскользнул со скамьи и сел на палубу, его ноги болтались в воздухе, пока мешок падал на землю двадцатью пятью футами ниже. Он схватился за веревку обеими руками в перчатках, вывернул их внутрь, чтобы крепче ухватиться, и зажал веревку между дугами правого и левого ботинок. Затем, оттолкнувшись задницей, он выскочил за дверь и бросился в ночь.
Контролируя скорость падения с помощью давления и трения, Чанк через несколько секунд приземлился на твердую пыльную землю. Он быстро освободился от троса и двинулся влево, подняв винтовку, чтобы проследить за угрозой. Позади него и в трех метрах справа от него "морские котики" с переменной точностью и синхронностью приземлялись на канатах левого и правого борта в центре клубящегося облака пыли, поднятого ротором "Блэкхока". Когда приземлился последний член ударной группы из восьми человек, "Блэкхок" сбросил тросы и отвалил на юг, где ему предстояло пробыть до отхода.
Один за другим семь его товарищей по команде крикнули: "Чисто".
Чанк сверился с компасом на своих наручных часах Suunto, затем повел стрелку на север. Комплекс террористов находился в двух милях от него, в долине Суроби, расположенной к югу от реки Кабул, которая была запружена в нескольких милях к востоку. Именно там, по мнению разведчиков, содержался американский военнослужащий, рядовой Луис Гонсалес. Аль-Каида" использовала Гонсалеса в качестве разменной монеты, чтобы выторговать у американского правительства освобождение десяти боевиков "Аль-Каиды", содержащихся в центре заключения в Иордании. Трое из них были особо опасными боевиками, которых американские силы специальных операций взяли в плен за последние три месяца перед падением Кабула и освобождение которых просто не подлежало обсуждению. Талибы, которые теперь управляли страной, предсказуемо не помогли. И тогда "морским котикам" первого уровня пришлось заняться тем, что они умеют делать лучше всего: вернуть заложника и убить нескольких плохих парней, чтобы заставить их дважды подумать, прежде чем захватывать еще одного американца.
По мнению Чанка, сегодняшнее задание было неоднозначным.
С одной стороны, Уоттс была уверена, что Гонсалес жив. Доказательства жизни были трехдневной давности, но это не беспокоило Чанка. Террористы хотели вернуть своих братьев-джихадистов и будут держать Гонсалеса в живых столько, сколько потребуется для достижения этой цели. Сегодня ночью "Золотая эскадрилья" не попадет в сухую яму, в этом он был уверен.
В графе "минус" значился прецедент. Когда ты двадцать лет воюешь с кем-то, то узнаешь кое-что, а то и все сто, о другой стороне. Америка и талибы, которые, несомненно, помогали "Аль-Каиде", несмотря на свою публичную риторику, прекрасно понимали друг друга - мотивы, тактику и политику. Обе стороны продолжали работать на пределе своих риторических двигателей, выбрасывая облака словесного выхлопа, но руководство обеих сторон видело сквозь дымку войны. Талибы и их друзья из Аль-Каиды знали, что специальные войска придут за Гонсалесом. Может быть, не когда, может быть, не как, но они знали, и это делало сегодняшнее задание еще более опасным. Чанку не нужно было напоминать своим ребятам об этом факте. Они и сами это понимали, и скрытое напряжение в их движениях было тому подтверждением.
Зона высадки находилась посреди сухого русла реки, притока, впадавшего в Кабул в результате снеготаяния. Оно тянулось вдоль подножия пятимильного невысокого горного хребта на восточном склоне долины, которая проходила прямо мимо объекта. Группа Чанка бесшумно двигалась в двух модифицированных формациях стрелков по обе стороны сухого русла. Все разговоры и словесные перепалки прекратились, как только сапоги ступили на землю, и каждый "морской котик" превратился в бесстрашного профессионального воина. Они продвигались на север, каждый сканировал свой сектор и общался только сигналами рук. Двадцать минут прошли в полной сосредоточенности, прежде чем Чанк поднял вверх сомкнутый кулак. Каждый из "морских котиков" встал на колено и просканировал свои сектора на предмет угрозы.
"Асгард, Тор - Зефир", - негромко сказал Чанк в микрофон, прикрепленный к углу рта.
"Покажись на Зефире, Тор-1", - раздался ответ с ТОС, голос Уоттс был холодным и профессиональным. Будучи бывшим аналитиком из NCTC без опыта работы в полевых условиях, она прошла долгий путь за невероятно короткое время работы на первом уровне. Координирование пакетов заданий из ЦУПа и непосредственное взаимодействие с агентами - это далеко не то, что составление сводок за рабочим столом в поясе: "Новых данных нет".
"Есть".
Тактическая картина не изменилась, и Чанк разделил группу в точке "Зефир", как и планировалось, направив группу "Браво" на северо-восток, чтобы пройти по высокому маршруту в горах, а группу "Альфа" - на северо-запад, через фермерские угодья в долине. Оба подхода обеспечивали укрытие, хотя и по разным рельефам. Элемент Чанка прикрывался полями высотой по пояс и деревьями прямо к западу от лагеря. Это было намного лучше, чем у горцев под командованием лейтенанта Спенса, которым пришлось бы идти на второстепенный хребет к востоку, чтобы иметь хоть какое-то прикрытие на последнем подходе.
В то время как "Альфа" пересекла русло реки и атаковала лагерь с западной стороны, "Браво" заняла бы гребень и атаковала с тактически выгодной возвышенности на востоке. Перед тем как начать атаку, снайпер группы Пила отделился от "Браво" и стал вести наблюдение с вершины холма в трехстах футах к юго-востоку от комплекса, что давало ему необходимую высоту и углы для ведения огня через периметральную стену по каждому из пяти зданий, составляющих комплекс.
Через десять минут, когда они быстро пробирались сквозь заросли, Чанк прошептал в свой микрофон: "Асгард, Тор-1 - готовность?".
"Один, Асгард, я насчитала пятнадцать тепловых сигнатур в комплексе и вокруг него. Два блуждающих дозора идут по периметру за стеной, сохраняя смещение на сто восемьдесят градусов и двигаясь против часовой стрелки. В здании номер один, расположенном к югу от основной стены комплекса, есть две сигнатуры - скорее всего, это патрульная хижина с дежурным - обе горизонтальные, представляются как спящие. Пять сигнатур в здании два, целевом. Четверо сидят за столом, а один лежит горизонтально - предположительно, это пакет. В третьем здании, чуть севернее, пять сигнатур. Мы точно не знаем, что там происходит, но, похоже, они бодрствуют".
"Принято. А что насчет пятнадцатой сигнатуры?" сказал Чанк, подсчитывая в уме: "Их было всего четырнадцать".
"Номер пятнадцать находится внутри помещения, похожего на ванную комнату, и, похоже, он..."
"Похоже на что, Асгард?"
"Мастурбирует", - сказала она.
Чанк покачал головой: "Замечательно, спасибо, что поделились".
"Ты сам спросил".
Чанк ускорил шаг, ведя свой отряд из четырех человек - Райкера, Антмана и Трипа - в однобоком ромбовидном строю через поле к роще деревьев, которая должна была стать их последним перевалочным пунктом. На этом последнем стометровом отрезке он быстро перешел в тактическое приседание, и его бедра протестовали от знакомого жжения - эквивалент кроссфита, когда делаешь выпады в тренажерном зале до тех пор, пока не откажут ноги. Достигнув рощи, огневая группа рассредоточилась и прижалась к линии деревьев, каждый навел прицел своей винтовки на лагерь.
"Альфа - Рагнарёк", - сказал Чанк, ненавидевший эти позывные, и доложил, что его группа на позиции.
"Понял, - сказала Уоттс ему на ухо: "Браво" все еще на расстоянии полуклика".
Эта новость не удивила Чанка, поскольку команде Спенса предстояло совершить двойной подъем, преодолев не один, а два хребта. Он мысленно представил себе спутниковые снимки местности и попытался представить наиболее вероятное положение четырех "морских котиков", все еще совершающих свой изнурительный подъем.
"Браво" находится за вторым хребтом и движется на север", - сказал Спенс между тяжелыми вдохами: "В десяти миках от сигнала "Рагнарёк".
Чанк дважды нажал кнопку подтверждения и переместился в коленопреклоненную позицию, благодарный за то, что Спенс вызвался добровольцем для подхода с возвышенности.
Теперь оставалось только ждать. . .
Когда он осматривал территорию комплекса, ему приходилось напоминать себе, что он все еще видит мир через ПНВ. Полноцветная фотореалистичность почти заставила его забыть о том, что это ночная операция. Его товарищи по команде, должно быть, испытывали то же самое чувство, потому что Чанк заметил, что они улыбаются, когда сканируют свои винтовки. Некоторые элементы камуфляжа, которые мог использовать противник, было трудно или даже невозможно обнаружить в монохромном режиме ночного видения. Цифровая униформа и камуфляжная сетка были идеальными примерами - человеческий глаз мог различить их при дневном свете, но они исчезали на заднем плане при монохромном усилении низкой освещенности. С этими ПНВ X27 такой проблемы не было.
После того как прошло около десяти минут, Чанк проверил свои часы и убедился, что его внутренние часы все еще правильно откалиброваны. Мгновение спустя Спенс передал по радио.
"Браво - Рагнарёк", - передал Спенс с двух вершин: "Восьмой поднимается на свой насест".
"Есть", - ответил Чанк. Он будет держать их на позиции, пока Пила не устроится в качестве наблюдателя.
"Асгард, это Восьмерка", - прошептал Пила минуту спустя: "Ты держишь меня на термальном режиме?"
Чанк сразу уловил напряжение и почувствовал, как у него сжалась челюсть. Что теперь?
"Вас понял, Восьмерка", - отозвалась Уоттс: "Мы видим, как ты в одиночку карабкаешься на вершину чашеобразной скалы".
"Кажется, я что-то вижу", - сказал он: "Вы обнаруживаете здесь вторичный тепловой поток?"
"Подождите, Первый..." сказал Уоттс.
"Это отрицательный сигнал, Восьмерка", - сказал новый голос на линии, принадлежащий старшине Йи: "Что вы видите?"
"Я думаю, здесь снайпер. Похоже, что "Тали" построили здесь снайперское гнездо на земляном полу, перекрыв сверху тепловые потоки камуфляжной тканью, наброшенной на открытые бока. Альфа, продолжайте удерживать позиции - как только вы выйдете за линию деревьев, он вас прикончит".
"Принято", - сказал Чанк, повернувшись, чтобы посмотреть на Райкера, который показал ему большой палец вверх: "Похоже, мы уклонились от пули".
" Восьмой, Пятый - вы собираетесь попытаться взять его сами?" спросил Спенс - именно тот вопрос, который был на уме у Чанка: "Или тебе нужен второй помощник?"
"Моя цель - взять этого чувака исподтишка, не разбудив соседей", - сказал Пила: "Так что второй мне точно не помешает".
"Вас понял", - сказал Спенс: "Посылаю Шестого присоединиться к вашей партии".
"Типично", - отозвался Эдвардс со своим фирменным несвоевременным юмором: "Вечно хочет, чтобы меня завалили, поскольку я лучше тебя разбираюсь в женщинах".
"Есть", - отозвался Пила: "Держусь за шестерку".
Это новое событие заставило Чанка покрутить головой. Если правда, что этот комплекс охранялся специальным снайпером, использовавшим тепловую защиту и камуфляж для защиты своего гнезда от наблюдения беспилотников, то это означало, что террористы были готовы и ждали этой попытки спасения. Это также означало, что талибы оказывали прямую поддержку террористам Аль-Каиды, которые без них не получили бы доступа к похищенным технологиям. Снайпер мог быть даже сам талибом. Какие еще хитрости припасены в рукаве у противника? Судя по последней сводке Уоттс, двенадцать из пятнадцати термалов в комплексе не спали. Иначе зачем им вставать, если они не ожидали буги?
"Асгард, Первый - вы все это слышали?" - спросил он в свой микрофон.
"Вас понял, Первый, мы слышали", - ответила Уоттс: "Мы попросили пилота беспилотника снизиться до меньшей высоты и повернуть на запад, чтобы посмотреть, сможем ли мы получить лучший ракурс для анализа снайперского гнезда".
"Какие-нибудь транспортные средства ездят в этом районе, о которых мы должны знать?"
"Нет."
Чанк переключил свою рацию с VOX на PTT, чтобы больше не вещать на группу, и повернулся к Райкеру, который стоял на колене рядом с ним, сканируя сектор через свою винтовку: "Если они прикрывают западный подход, значит, они понимают нашу тактику. Они знают, что эта роща - идеальное укрытие".
"Ага, значит, их снайпер подстрелит нас в ничейной зоне, когда мы пересечем пересохшее русло реки. Это сто пятьдесят футов безлюдного пространства, которое мы должны преодолеть".
"А что, если снайпер - не единственная защита? Что если у них есть самодельные взрывные устройства, заложенные вдоль берега реки или за стеной периметра?"
Райкер кивнул: "За последний месяц на Суроби было пять взрывов СВУ на дорогах. Это означает, что у нас в городе есть активный создатель. Это, конечно, возможно".
Чанк опустил винтовку и повесил ее на перевязь, доставая из грузового кармана на левом бедре компактный планшетный компьютер. Он откинул очки и включил планшет на самый низкий уровень подсветки. На экране появилось изображение спутниковой топографии комплекса и прилегающей территории с высоты птичьего полета.
"Мы здесь", - сказал он, указывая на середину деревьев. Элемент "Браво" находится здесь", - добавил он, указывая на позицию к востоку от комплекса. Он провел указательным пальцем по руслу реки, которое образовывало стошестидесятиградусную дугу вокруг комплекса: "С востока на запад до этой осыпи, наверное, восемьсот футов. Она большая, но не слишком большая, чтобы нагружать ее самодельными взрывными устройствами... Может быть, нам не стоит переходить здесь".
Райкер почесал бороду: "Я бы не хотел переправляться на север, вдруг у них там QRF или второй снайпер в одной из тех хижин на западном берегу реки. Тогда мы окажемся под перекрестным огнем".
"Согласен. Остается только один вариант - отступать на юг и пересекать вот здесь", - сказал Чанк, указывая на экран: "Мы перевалим через первый хребет, атакуем с юга и передислоцируем "Браво" на пятьдесят ярдов дальше на север. Мы меняемся первичками. Они бьют по третьему зданию, мы - по второму".
"Мне это нравится, но как быть с первым зданием? Я знаю, что там всего два парня, но я не хочу получить пулю в спину, пытаясь прорваться во второе здание, если эти чуваки проснутся".
Чанк постучал по одной из нескольких гранат, закрепленных на передней части его комплекта: "Мы ударим по нему по пути".
"Мы потеряем нашу скрытность", - сказал Райкер.
"Да, я думаю, мы потеряем скрытность, когда Пила и Эдвардс попытаются взять снайпера