А еще это одна из тех книг, которые я захватила бы с собой на необитаемый остров. В отличие от критиков позапрошлой эпохи, я полюбила ее сразу, еще в школе. За внешней простотой таится бесконечность. С тех пор время от времени перечитываю, каждый раз с удовольствием, каждый раз, как первый.
Речь, конечно, о «солнце русской поэзии». Почему его «Повести…» вовсе не повести, кто без стеснения критиковал автора, а кто поддерживал, что такое, наконец, этот метатекст и с чем его едят.
Устраивайтесь поудобнее, наливайте чай, будем говорить о Пушкине.
📚Александр Сергеевич Пушкин «Повести покойного Ивана Петровича Белкина»
Так повести это или нет?
Повестью принято называть жанр прозы, занимающий по объёму текста промежуточное место между романом и рассказом. Для повести характерен хроникальный сюжет о естественном течении жизни.
А как насчет необыкновенной истории с чётким фабульным строением, где есть остросюжетность, неожиданный финал и отсутствие четкой авторской позиции? Похоже на новеллы? Да.
Пушкин скрывал своё авторство и за именем Белкина, и за инициалами издателя - А.П. Даже выдуманный покойный Белкин – не автор. Он лишь пересказывает нам услышанные истории: от титулярного советника, подполковника И. Л. П., приказчика Б. В. и девицы К. И. Т. Самое интересное, что каждый раз меня интересует личность Белкина, а скупые сведения о нем лишь подогревают этот интерес, несмотря на то что никаких секретов тут нет!
Пушкин написал свои «Повести…» удивительным языком и слогом. Простым, четким, но удивительным. Мало запятых, много глаголов – признаков действия. Текст, который врезается в память и к которому хочется возвращаться.
«Это не «быстрые» повести; наоборот — при помощи тонких художественных приёмов Пушкин задерживает бег новеллы, заставляет ощущать каждый его шаг».
Борис Эйхенбаум, литературовед (1886-1959)
Да, собственно, какая разница, как это правильно называется с точки зрения филологии или литературоведения. Роза пахнет розой, и пахнет прекрасно.
За что критики осуждали Пушкина?
«Повести Белкина» — завершённый прозаический дебют Пушкина. Написаны они в знаменитый творческий период – в Болдино, осенью 1830 года, почти 193 года назад. Если верить датам Александра Сергеевича, с 9 сентября («Гробовщик») по 20 октября («Метель»). Колоссальная скорость.
Примечательно, что первоначально очередность повестей была иной, чем мы привыкли. При публикации сам Пушкин изменил последовательность: «Выстрел», «Метель», «Гробовщик», «Станционный смотритель», «Барышня-крестьянка». Литературные критики видят в этом логику и привычное пушкинское жизнеутверждающее начало. Спорить с товарищами-критиками не буду, им виднее.
Вернувшись из Болдино, Пушкин пишет Петру Александровичу Плетнёву, не только своему близкому другу и критику, но и будущему издателю:
«Скажу тебе (за тайну), что я в Болдине писал, как давно уже не писал. Вот что я привёз сюда: 2 последние главы "Онегина", 8-ю и 9-ю, совсем готовые в печать. Повесть, писанную октавами (стихов 400), которую выдадим Anonyme. Несколько драматических сцен, или маленьких трагедий, именно: «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Пир во время чумы» и «Дон Жуан». Сверх того, написал около 30 мелких стихотворений. Хорошо? Ещё не всё (весьма секретное) <для тебя единого. — Прим. Пушкина>. Написал я прозою 5 повестей, от которых Баратынский ржёт и бьётся и которые напечатаем также Anonyme. Под моим именем нельзя будет, ибо Булгарин заругает».
И был Александр Сергеевич абсолютно прав. Ибо этот самый Булгарин всё равно заругал, причем только тогда, когда узнал об авторстве.
Фаддей Венедиктович Булгарин (1789-1859)– литературный критик, издатель.
«Наше всё» написал цикл в разных направлениях. Так, например, «Станционный смотритель» и «Барышня-крестьянка» — это сентиментализм, «Выстрел» — романтизм, а «Гробовщик» и вовсе содержит элементы готики.
Но мало кто оценил и понял задумку автора. Критика была беспощадна. А зачем было прятаться за неким Белкиным, и вовсе было не ясно.
«Ни в одной из «Повестей Белкина» нет идеи. Читаешь — мило, гладко, плавно; прочтёшь — всё забыто, в памяти нет ничего, кроме приключений. «Повести Белкина» читаются легко, ибо они не заставляют думать.
Павел Михайлович Строев, историк, библиограф (1796-1876) - «Северная пчела», №192, 1834 год.
А как вам нравится вот это:
«Лучшею из всех повестей Белкина нам показалась — «Станционный смотритель». В ней есть несколько мест, показывающих знание человеческого сердца. Забавна и шутка, названная: «Гробовщик». Зато в повестях: «Выстрел», «Метель» и «Барышня-крестьянка» нет даже никакой вероятности, ни поэтической, ни романической. Это фарсы, затянутые в корсет простоты, без всякого милосердия».
Николай Алексеевич Полевой (1796-1846), прозаик и критик, издатель журнала «Московский телеграф» (Ч. 42. № 22, 1831 год).
«Прошелся» по Пушкину и один из самых именитых критиков – Белинский, с мнением которого нельзя было не соглашаться на уроках литературы. Собственно, со времен школы я его и недолюбливаю))
«Будь эти повести первое произведение какого-нибудь юноши — этот юноша обратил бы на себя внимание нашей публики; но, как произведение Пушкина... осень, осень, холодная, дождливая осень, после прекрасной, роскошной, благоуханной весны, словом, ...прозаические бредни,
Фламандской школы пёстрый вздор!
<…>
Из повестей, собственно, только первая, «Выстрел», достойна имени Пушкина».
Виссарион Григорьевич Белинский (1811-1848), литературный критик, теоретик. («Молва», Ч. IX. № 7, 1835 год)
Даже Толстому «Повести…» не понравились. Правда, к 1873 году он кардинально изменил взгляд и стал рекомендовать Пушкина едва ли не всем:
«Вы не поверите, что я с восторгом, давно уже мною не испытываемым, читал это последнее время ... «Повести Белкина», в 7-й раз в моей жизни. Писателю надо не переставать изучать это сокровище. На меня это новое изучение произвело сильное действие...»
Лев Николаевич Толстой (1828-1910), 30 марта 1873 г.
На «Повести Белкина» и непосредственно самого Белкина обратили должное внимание много позже, уже после смерти Пушкина. Сначала поэт Аполлон Александрович Григорьев (1822–1864). Потом Достоевский:
«Но обращусь лучше к нашей литературе: всё, что есть в ней истинно прекрасного, то всё взято из народа, начиная с смиренного, простодушного типа Белкина, созданного Пушкиным. У нас всё ведь от Пушкина».
Фёдор Михайлович Достоевский (1821-1881)
И Ахматова:
«Созданные в дни горчайших размышлений и колебаний, эти рассказы представляют собой удивительный психологический памятник. Автор словно подсказывает судьбе, как спасти его, поясняя, что нет безвыходных положений, и пусть будет счастье, когда его не может быть…»
Анна Андреевна Ахматова (1889-1966)
В веке XX-ом, наверное, не было большего поклонника Пушкина, чем Довлатов:
«Достаточно как следует рассказать историю, житейский случай, и глубина жизни, ее духовное содержание и все прочее — проявятся сами собой. Чудо «Повестей Белкина» именно в том для меня, что это всего лишь «случаи из жизни», рассказанные без затей. Ни одну книгу я не перечитывал столько раз, сколько «Белкина», может, раз тридцать».
Сергей Донатович Довлатов (1941-1990)
Тут прямо зреет вопрос – а сколько раз перечитывали вы?
Почему «Повести Белкина…» можно назвать метатекстом?
Метатекст в литературоведении и текстологии — это набор (черновики, прототипы, пародии, продолжения) связанных с каким-то произведением текстов, помогающих понять текст или его роль в культуре.
И «Повести Белкина» как раз то звено, тот общий культурный опыт, интеллектуальное взаимодействие между писателем и читателем. Какие-то произведения «внутри» очень узнаваемы, потому что популярны, о других лишь можно догадываться, ибо читали их далеко не все. Но не заметить эти литературные клише нельзя.
- «Выстрел»
Дуэль длиной в несколько лет и тонкая психологии мести, где за клишированной романтикой просматриваются страдания Сильвио.
На что похож мотив дуэли, окончившейся ничем? «Странный поединок» Ореста Сомова (1830) и «Вечер на бивуаке» Александра Бестужева-Марлинского (1823).
- «Метель»
Трагикомедия о странной женитьбе с авантюрно-любовным сюжетом, доведенным едва ли не до абсурда. Игра или иллюзия о мертвом женихе, где опять-таки сочувствуешь героям, столкнувшимся с нелепыми обстоятельствами. Какие ассоциации: «Светлана» Василия Жуковского (1808-1812), «Отеческое наказание» Владимира Панаева (1819), «Ложная антипатия» Пьера Клода Нивеля де Лашоссе (1733).
- «Гробовщик»
Самая гротескная повесть в цикле. Во сне к работнику похоронного дела приходит обманутый им мертвец. Жуть, да и только.
Тут та же баллада «Светлана» Жуковского и повторяющийся тип персонажа в пьесах Уильяма Шекспира – могильщик. Оригинальные могильщики или гробокопатели есть и у Вальтера Скотта. Тут Белкин - Пушкин даже не скрывается.
- «Станционный смотритель»
Один из вариантов сюжета о «блудной дочери». Правда, с удачной судьбой. Как мы помним, Дуня, сбежав с гусаром, в итоге вышла замуж, стала богатой барыней и достоинства в лице общества не потеряла.
Это как минимум перевертыш «Бедной Лизы» Николая Михайловича Карамзина (1792). Как максимум - «Лоретта» Жан-Франсуа Мармонтеля (1761).
- «Барышня-крестьянка»
История любви юноши и девушки из враждующих семейств. Кажется, где-то это уже было. Да, декорации сменились на русскую сельскую глубинку, да и финал счастливый (снова перевертыш), но главное – правильность или неправильность выбора героев.
Первой на ум, конечно, приходит нетленная трагедия Шекспира «Ромео и Джульетта» (1594—1595). Но есть еще и забавная комедия «Игра любви и случая» Пьера де Мариво (1730), где героиня, влюбившись «не в того парня», изображает служанку.
То есть получается, что «Повести Белкина…» — это такая гиперссылка на литературный кружок пушкинской эпохи. Может, поэтому так смешно было Баратынскому, прочитавшему эти пять историй? Может, поэтому «Повести…» иронично называли анекдотами и шутками? И Белкин – не просто Белкин. Он и Шекспир, и Жуковский, и Карамзин в одном лице. Всё то, чем дышал тогда человек читающий.
Удивительно, правда?
Тут к месту пришлись бы слова самого Пушкина «Ай да Пушкин! Ай да с*кин сын!», потому что это же гениально!
Вот такие они, повести покойного Белкина.
Из всех историй более всего я люблю «Станционный смотритель», «Метель» и «Барышня-крестьянка». А вы?
Моё зачитанное издание осталось в родительской библиотеке и только сейчас, спустя много лет, могу похвастаться собственным. Польстилась на иллюстрации, каюсь. Издательство «Аркадия», очень компактный и стильно оформленный вариант.