Сколько себя помню, мама мне всегда твердила, что я «пошла в отца». Я его не помню, но, судя по словам мамы, он был просто скопищем всяких пороков и отрицательных черт, часть которых передалась и мне. Я не умела громко и красиво рассказывать стихотворения со сцены, на уроках, стоя возле доски, терялась и пугалась. У меня не было никаких особых талантов и хобби: я не рисовала, не лепила, не вышивала крестиком. Уроки танцев при школе, которые посещали все мои одноклассницы, мне давались с трудом, поэтому преподаватель порекомендовала мне другую секцию.
Все, к чему я прикасалась, оказывалось испорченным, начиная с микроволновки и заканчивая вдребезги разбитыми чашками.
— Да, ты такая же криворукая, как и твой отец! — приговаривала мама, выбрасывая очередной испорченный мной омлет.
А вот сама она, кажется, была воплощением всех талантов! Где бы она ни находилась, мама всегда привлекала к себе внимание. На нее с восхищением смотрели женщины и с обожанием — мужчины. Она прекрасно поет и играет на гитаре, умеет вязать и готовит потрясающую утку с яблоками, а еще печет супервкусный «Наполеон», бесподобный крем которого не смог повторить еще никто, хоть многие подруги и коллеги пытались приготовить его по маминому рецепту…
Когда мне было лет семнадцать, я случайно подслушала разговор мамы с подругой.
— Даже не знаю, как быть с Машкой, — жаловалась мама тете Кате. — Как ее выдать замуж и, главное, за кого? Откровенно говоря, я не представляю себе мужчину, который бы на нее клюнул…
— Да перестань, Вера, — успокаивала ее подруга, — и не на таких женятся! У Маши твоей две руки, две ноги, а когда она улыбается, то очень даже ничего.
— Ага, только улыбается она очень редко, вечно ходит с угрюмой миной. И в кого она такая? А, ну да, в отца, в Лешика...
С этих самых пор мама задалась целью найти мне подходящего, как она выразилась, кавалера, который бы потенциально годился мне в мужья.
— Я должна знать, что ты будешь пристроена в жизни! — заявила она. — Чтобы, когда меня не станет, моя душа была за тебя спокойна. С чего она завела разговор о смерти — непонятно: мама в свои почти сорок пять выглядела потрясающе, да и на здоровье никогда не жаловалась. Тем не менее поиски жениха стали для нее идеей фикс.
— Ты видела Егора, сына Светланы Семеновны? Приятный парень, скоро институт окончит, а место ему родители уже нагрели, хлебное и непыльное. Увлекается игрой на гитаре. Так вот, я взяла вам с Егором билеты в театр. Сходите, пообщаетесь… Егор оказался жутко противным типом с длинными засаленными волосами, туго связанными в хвост. Парень был явно чем то озабочен, поскольку все время норовил ущипнуть меня за грудь.
Когда я пожаловалась маме, она лишь отмахнулась:
— Ой, да ладно тебе, ты какая-то дикарка у меня. Это к тебе парень так заигрывал, что вполне нормально. Ненормально в старых девах ходить!
К моему счастью, Егор не выразил желания продолжить наше знакомство, и мама принялась искать других претендентов на мою руку и сердце. Недели не проходило без того, чтобы мама не устроила очередных смотрин. Я пыталась робко возражать: мол, я вовсе не собираюсь пока замуж и сама определюсь, но мама не хотела меня слушать:
— У тебя нет никаких способностей и талантов, у тебя один путь — в домохозяйки. Чем плохо: будешь сидеть дома, воспитывать детей, варить мужу борщи? Только для этого надо выбрать такого мужа, который способен содержать семью!
После школы в институт я не поступила, пришлось идти на курсы парикмахеров при колледже. Неожиданно мне понравилась моя будущая специальность.
Парикмахерская находилась через дорогу от дома. В салоне был замечательный коллектив. Приятная музыка целыми днями напролет, новые люди, шум фенов, тепло. А еще, оказывается, это очень интересно — превращать беспорядочную копну волос на голове в красивую прическу. И мама, скривившись, изредка одобряла мои старания. Мне даже на какое-то время показалось, что она бросила свои тщетные попытки во что бы то ни стало выдать меня поскорее замуж... Мама вдруг увлеклась социальными сетями: она сутками напролет просиживала перед компьютером, забывая о еде и сне.
— Завтра приведи себя в порядок, у тебя будет свидание! — обронила она утром за чаем.
— Какое еще свидание? — у меня выпала ложка из рук:
— Ты только послушай, темнота, там, в Интернете, столько возможностей! Вот я и завела страничку от твоего имени, общалась там с парнями, будто это ты. Ты что на меня так смотришь?
— Мам, если бы я хотела с кем-то познакомиться, я бы наверняка сделала это сама…
— Ага, как же, дождешься от тебя! Ты или дома сидишь, уткнувшись в книжки, или на своих занятиях. А у вас там чисто женский коллектив, ни одного мальчика.
— Покажи хоть, что ты там писала от моего имени…
Мама открыла «мою» страничку в соцсетях, я стала вчитываться и ужаснулась: нет, это невозможно, я никогда бы не общалась так с собеседниками, пусть даже и виртуальными!
— Мам, я что-то не припоминаю этой моей фотографии…
— И не вспомнишь: я ее чуток в фотошопе подкорректировала. Вот, посмотри, кого я тебе подыскала: не парень, а мечта!
И она показала того, с кем намечалось свидание. Высокий, средних лет, с залысинами, в деловом костюме. Совсем не в моем вкусе!
— Мама, он же старше меня лет на пятнадцать как минимум! — ахнула я.
— Зато уже состоявшийся мужчина, не пацан какой-то зеленый. Вон, полюбуйся на фотографии: у него и машина, и загородный дом. Будешь умной девочкой — все это достанется тебе!
Я закрылась в своей комнате и повалилась на кровать, не сдерживая слез: «Неужели мама не понимает, что меня унижает ее стремление выдать меня замуж? Неужели именно так проявляется ее любовь ко мне? Если да — то пусть бы она меня не любила вовсе…»
На следующий день на работе мы практиковались: изучали современные мужские стрижки.
В мое кресло сел парень и извиняющимся голосом произнес:
— У меня только волосы очень уж непослушные. Подстригите меня по-модному.
И действительно, я вспотела, пока привела в порядок его копну вьющихся и ужасно густых волос, которые ну никак не хотели укладываться! Я уже была готова плюнуть на оценку и обрить его налысо, как вдруг парень сделал мне комплимент:
— Какие у вас руки ласковые. Я, если честно, пришел уставший и измученный, а теперь вот сижу в кресле и просто кайфую!
Я растерялась и не нашлась что ответить. Зато стрижка получилась!
— Вы сегодня до которого часа учитесь и работаете? — спросил благодарный клиент. — Может быть, выпьем кофе?
…Звонок от мамы застал меня за второй чашкой кофе. Я смотрела на экран и не знала, что мне делать: ответить или нет? Потом все же взяла трубку.
— Второй раз тебе звоню — как в рельсу, — недовольно проворчала родительница. — Ты не забыла, что вечером у тебя назначена встреча?
— Нет, не забыла.
— Тогда давай быстренько домой, переоденься, наведи марафет, не задерживайся.
— Мам, я никуда не иду. Я… я занята.
— Не говори ерунды, я тебя жду!
Я нажала отбой и обратилась к Антону:
— К сожалению, мне надо идти…
— Ты оставишь мне свой телефон?
— Не знаю, надо ли… — Я направилась к выходу, а потом вернулась обратно к столику. В конце концов, сколько можно слушаться маму?! — А вслух произнесла:
— Антон, если ты не очень занят, проводи меня домой, пожалуйста. Хочу познакомить тебя с моей мамой. Хорошо?
— Э-э-э. Вообще-то я не планировал...
— Мамуль, привет, познакомься, это мой парень, — выдала я с порога. — Он будет у нас жить.
Мама вытаращила на меня глаза:
— Почему у нас? Если ты ему нравишься и он согласен взять тебя в жены, то у него должна быть своя жилплощадь.
— Я вообще-то… — попытался что-то сказать пораженный Антон.
— То есть тебе все равно, что из себя представляет будущий зять, тебе важно куда-то меня спихнуть? — перебила я его, обращаясь к матери. — Все равно кому — Антону, лысому старперу или еще кому-то? Мама, почему ты так со мной поступаешь?!
Я вылетела из дома вся в слезах. Все, с меня хватит, я больше не вернусь! Буду жить на улице, в салоне или в каптерке при колледже, лишь бы подальше от мамы.
— Ну ты и бегаешь, еле тебя догнал! — раздался позади голос Антона.
— Извини, что тебя подставила. — Я вытерла слезы. — Ты, наверное, разозлился на меня сильно, да?
— Поначалу конечно. Не ожидал такого поворота событий. У тебя такая мама — кремень! Как только ты убежала, она стала меня расспрашивать о моем материальном положении. Я тоже не выдержал — сбежал.
Антон все время шутил, подбадривал меня, и я невольно рассмеялась, а он подхватил. Мы стояли посреди темной улицы и хохотали. Но удивительно: именно тогда я ощутила внутреннюю свободу, будто у меня с плеч свалился тяжеленный камень, который я носила до сих пор.
