Благодарю за лайк и подписку.
Предыдущая глава
В полдень Кенара разбудила тяжкая головная боль. Он с трудом поворочал головой, справа возле шкафа заметил шеренгу из семи бутылок от коньяка. Пустых… и какие-то палки. Закрыл глаза. Сразу вспомнился самый известный на постсоветском пространстве новогодний путешественник, завещавший потомкам лозунг «пить надо меньше»[1]. Кенар напрягся, усилием воли открыл глаза и, наконец, сообразил, что лежит на полу под столом, а слева от него стоят, ну, или сидят, чьи-то ноги. С его наблюдательной позиции можно было рассмотреть только какие-то старые брюки и не модные ботинки. Похожие ботинки были у его отца, в то светлое время, когда Боря ходил в третий класс средней новосибирской школы.
Кенар заулыбался и собрался было снова отрубиться. Но тут проклятая нога в коричневом ботинке чувствительно ткнула его под ребра. Баритон напряг извилины и вспомнил, что вчера пил с Масловским. И даже вспомнил, сколько раз они ходили за добавкой. А следом он вспомнил про Леонида, будь он неладен. Это точно он… Руки сразу зачесались в поисках ножа… Очень хотелось довести до сознания этого странного товарища, кто тут звезда мировой оперной сцены, а кто всего-навсего администратор, но сил на ругань не обнаружилось. Борис с трудом перевернулся на пузо, встал на четвереньки и задом вылез из-под стола. И снова получил пинок. Теперь по заду.
– Лёнька, офонарел? Отстань. Где Серёга? – проворчал Кенар.
– Не мочь отстать. Серж не быть тут, когда я приходить. Пора превращаться в человек. Марш в ванную.
– Чего командуешь? Я тут главный. – Кенар с трудом встал, опустился на стул, нашарил на столе пачку сигарет и закурил. И тут же закашлялся. Бетховен вырвал у него сигарету и раздавил её на линолеуме.
– Хватит курить! И пить тоже хватит. Часто вы так со свой друг Серж заседать? – со знанием дела продолжал допрос венский классик – посланникам похмелье неведомо.
– Не часто. Я редко бываю в Москве. Серега тоже всё время работает. Да я ещё вчера утром не знал, что в Москве вечером буду. В Милан собирался, но концерт перенесли. Ты должен быть в курсе, между прочим, – скрипуче проговорил Кенар и снова закашлялся.
– Я, да, понимать. Вперед, чистить зубы, мыть физиономий. И что вы всё время кашлять?
– Не знаю. Курю много… – Борис побрел в ванную, но и там не нашёл уединения и покоя. Чёртов Леонид стоял у двери и зудел.
– Ну как так можно, исполнитель классической музик, человек искусства. Ну допустим, пить не часто, но курить зачем? Как вообще певец мочь курить? Голос беречь надо… сей час приводить себя в порядок и ходить к врач. Я – варить кофе.
Людвигван удалился на кухню. Кенар кое-как умылся и последовал за ним и застал своего тирана за пересчитыванием зёрен кофе. Тот методично отсчитал что-то, известное только ему, смолол зёрна, и поставил турку на плиту. Умеешь – не умеешь, хочешь быть посланником – изволь освоить. Глядя на эту пастораль, Кенар вроде немного успокоился и мирно продолжил, но в процессе речи разозлился.
– Слушай, хватит меня воспитывать! Поздно. Ты кто? Мой администратор. Что должен делать? Договариваться о выступлениях, блюсти мой райдер и организовывать перемещения из пункта «а» в пункт «бэ». Всё. Ты сам напросился вместо Милки. Я вообще не знаю, кто ты есть и откуда взяться, и почему говорить инфинитивами. Спряжение глаголов уже отменили? – Кенар почти кричал. Благо, в генеральском доме были толстые стены.
– Ну, сударь, вы мочь кричать сколько влезть, только к врач всё равно ходить придётся. Я по себе знать. Чем раньше приходить, тем больше шанс вылечиться.
– Ну ладно, ты прав. Меня самого кашель уже достал. Так ты не ответил, откуда ты такой взялся на мою голову и почему так странно разговариваешь, – Кенар вернулся к обычной речи.
Бетховен поставил перед Кенаренко чашку с бодрящим напитком.
– Я… я взялся… я долго работать за рубеж… – Бетховен использовал классический рецепт – ложка правды на бочку лжи, – Вена, Рома, Пари, Милано… работать с Лучано, Монсеррат, Энрико, Фредди… говорить по-русски разучился. Вот.
– Фредди, Энрике… Какой Энрике? Иглесиас? – Кенар, опять было закуривший, выронил сигарету изо рта.
– Кто есть Энрике Иглесиас? – удивился Бетховен. – Энрико. Карузо! – сказал и испугался… Ну не сообразил сразу.
Годичной давности пенсионерка Тарасова, проживающая на четвертом этаже, пролила чай, услышав грохот наверху. Это было не рядовое событие. Обычно сосед не шумел. Но продолжения не последовало, и Тарасова вытерла лужу со стола и вернулась к просмотру сериала.
А на пятом этаже Кенар собирал с пола свои, не особо древние кости, и потирал ушибленную задницу.
– Какой, к чёрту, Карузо? Он умер почти сто лет назад! Ты бредишь? – Борис схватил со стола чашку, на нервах сделал щедрый глоток, на мгновение перестал дышать, увидел северное сияние, ринулся к раковине, выплюнул всё, что не успел проглотить, открыл кран и жадно стал всасывать в себя непригодную для питья воду. По сравнению с только что употребленным кофе она показалась ему родниковой водой. После утоления жажды, Кенар вытер лицо первым попавшимся под руки полотенцем, устало сел на табурет и уставился на Людвигвана.
– Ты убить меня хочешь? Ты кто такой?
– Э… А… Я не хотеть убивать… Это хороший кофе из ровно шесть десятков зерен… Я не псих, тот Карузо это другой, малоизвестный артист, выкрутился Людвигван. – Я он предлагать сменить имя, но он не захотеть. Вот он меня не послушать, и его никто не знать. Вывод? Меня надо слушать, и идти к врач.
Разговор, который чуть было не привел к разоблачению посланника прервал телефонный звонок. Кенар ответил.
– Да, привет, Игорь. Что? Запись? Ну да, ладно, приду. Через час буду. – Кенар отключился и победно посмотрел на своего мучителя. – Вот, нам пора на репетицию и запись.
– Mein gott! Какой репетиций! У вас der Katzenjammer… похмелье… вот! – возмутился Бетховен. – Вы будет плохо петь! Это удар по репутаций!
– Надо, Лёня, надо! И давай уже на ты? Тебе, кстати, сколько годиков? – Кенар попытался заболтать своего администратора-тирана.
– А! Две… нет, шесть, пятьдесят шесть. Вот.
– Странно, выглядишь ты не очень. А ещё мне проповеди читаешь…
– Не говорить мне на зуб, – рявкнул Людвигван. – После репетиций – визит к врач!
[1] Цитата из х/ф «Ирония судьбы, или с легким паром», реж. Э. Рязанов, 1975 год
Следующая глава