Третья часть рассказа про барды
«Барды» – проект, подготовленный Анатолием Яровым, выпускником РИСХМа (ныне ДГТУ), членом союза журналистов РФ.
В третьей части поговорим о поре, которую назвали по ассоциации с повестью И. Эренбурга «оттепелью».
Оттепельное обновление
Вначале несколько слов о той поре, которую по ассоциации с повестью И. Эренбурга, метко окрестили «оттепелью».
Знаменитые эти с 1956 по 1968 годы, наступившие после разоблачения культа личности, стали символом развенчания жестокости тоталитарного режима, ослабления цензуры, раскованности и гражданской активности, обновления жизни и новых высоких целей. Они ознаменовались международным фестивалем молодежи и студентов в 1957 году и модой на диспуты между физиками и лириками, вечерами поэзии в Политехническом или на «гладиаторской» арене Лужников, собиравшими поклонников стихотворной лиры, и неделями неореалистичных зарубежных кинолент и советских новаторских фильмов.
Это была эпоха взрыва. В театре, кино, поэзии, самодеятельности, на художественных выставках, встречах с созидателями нового искусства. Каждый день открывал новые имена «шестидесятников», как окрестили творивших в этот оттепельный период деятелей культуры, среди которых были Б. Ахмадулина, Р. Рождественский, А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Э. Неизвестный, В. Аксенов, М. Хуциев, Г. Чухрай, А. Тарковский, Ю. Любимов, М. Розовский, Г. Шпаликов и шедшие им во след.
Книжный голод утолялся посещением «плешек» и прочих мест дислокации книжных спекулянтов, продававших из-под полы запрещенные еще недавно раритеты. К нам возвращались, обретая статус фетишей, М. Цветаева, М. Булгаков, О. Мандельштам, Б. Пастернак, А. Ахматова, М. Зощенко. Помню, неописуемое счастье, когда в 1965 году удалось приобрести чудесно оформленный томик стихов С. Есенина, изданный после долгого замалчивания поэзии «певца рязанских раздолий». Свободомыслие в литературе утверждалось Ю. Трифоновым, В. Тендряковым, Ю. Нагибиным, Ф. Искандером Ч. Айтматовым, В. Маканиным. Рождались и новые зарубежные объекты поклонения: Э. Хемингуэй, (чей портрет на стене стал символом продвинутости его обладателя), Э.М. Ремарк, П. Элюар, П. Верлен, многие другие авторы.
Мне в каком-то смысле повезло, что в нашей группе учились два книгочея, два Бориса – Корпаков и Бененсон, пропадавшие все выходные на книжном толчке в парке Горького. Удавалось с их помощью приобретать появлявшиеся на рынке литературные и поэтические бестселлеры. Виниловые пластинки с новомодными хитами у них тоже были, но вот диск с записью «Битлов» мне удалось достать раньше, чем моим друзьям и это было предметом их зависти.