Он проснулся, потянулся и с трудом открыл глаза. Плотные серые облака сплошным ковром затянули небо, скрывая солнце, порывистый ветер веером разбрасывал по стеклу капли дождя, размывая и без того унылую картину мира. В комнате стоял полумрак, хотя часы на стене показывали почти полдень.
Левой рукой Марк пошарил по постели, но обнаружил лишь смятую простынь.
- Где она? Почему ушла? Как ее зовут? Имя странное такое, как журчание ручья тихим летним вечером на закате.
Он закрыл глаза рукой, чтобы вспомнить…
- Лана… Лара… Наргиз… Вспомнил! Ларгуз! Ее зовут Ларгуз. Она сказала мне свое полное имя уже после того, как все произошло…
- Только те, кого я готова впустить в свою жизнь, знают мое настоящее имя, а для всех прочих я просто Лара, - тихо шепнула девушка. – Случайные встречи в жизни ох, как не случайны.
Ее голос, такой мягкий, тихий, обволакивающий действовал на Марка подобно гипнозу. Он привык, что это – его оружие, но вчера сам попал в сладкий плен. Мужчина пошевелил тонкими пальцами, вызывая в памяти прикосновение к ее длинным темным волосам, которые, подобно водам быстрой горной реки пропускал сквозь пальцы. Обманчиво-мягкие, они вновь ложились упругой волной, когда он отпускал их.
- Ее глаза такие темные, как ночное небо, а смех звонким эхом разлетался по моей квартире. В один момент мы чуть не подрались из-за того, под какую музыку будем танцевать, тогда в ее взгляде проскакивали колючие белые молнии, предвещая беду, поэтому я отступил. Мы танцевали под мелодию дождя в ритме блюз, а затем и правда сверкнула молния и грянул гром, поднялся ветер, капли бились в окно в ритме quick-step. Ларгуз сказала, что боится грозы и закрыла лицо руками.
Марк встал с кровати и подошел к огромному панорамному окну. Мегаполис Кванённ был плохо виден с двухсотого этажа: погруженный в серую дымку облаков, он больше напоминал мутное болото, над которым кружили клочья ядовитого тумана, сводящего с ума случайно проходящих мимо зверей и путников. Острые шпили таких же небоскребов тонкими иглами протыкали полотно нижнего мира, возвышая своих жильцов над прочими обитателями планеты.
- Она была или нет? Мои сны – затейники уже не раз путали реальность и фантазии.
На журнальном столе в серебряном ведерке стояла открытая бутылка красного сухого вина. Единственный тонкий бокал с широким дном, и слегка сужающимся кверху горлышком, на дне которого осталось несколько капель рубинового оттенка грустно расположился на самом краю стола, готовый упасть от любого неловкого движения своего хозяина. На резном блюде из серебра лежали фрукты, а на маленьком блюдце – тонкие ломтики деликатесного сыра, которые уже начали подсыхать по краям.
- С этого все и началось, с дождя, перешедшего в грозу, - Марк отошел от окна и сел в глубокое кресло, сцепив тонкие пальцы. – Я встал между стихией и девушкой и отвел ее руки от лица, переключая внимание на себя. Мы танцевали. Ее темные, почти черные бездонные глаза неотрывно смотрели в мои. Она ничего не просила, ни о чем не говорила, но, казалось, что наши души вели безмолвный диалог.
Мужчина опять перевел взгляд на стол.
- Один бокал, один комплект приборов, почему так?
Подушка, лежащая на соседней половине кровати была смята.
- Так значит Ларгуз – это не сон?
От легкой прямоугольной подушки едва уловимо пахло какими-то цветами… Марк закрыл глаза.
- Я помню этот запах, он был на ее волосах и коже, чувственный и нежный, - мужчина вздрогнул, ощутив, как по телу пробегает огонь воспоминаний. В эту ночь женские прикосновения нежно и незаметно снесли всю его защиту и уничтожили барьеры, сводя с ума от желания и страсти. Он помнил, что спросил девушку об этом удивительном запахе.
- Это аромат ночной фиалки, звезды Эльтара, которая цветет всего три дня в году, - ответила Ларгуз. – Он так же уникален и ценен, как я.
Марк провел рукой по светлым волосам и посмотрел в окно, в поверхности которого, как в зеркале, отразился высокий стройный мужчина с яркими голубыми глазами. Широкоплечий, с тонкой талией и обаятельной улыбкой, он легко сводил с ума всех женщин, не прилагая к этому ни малейших усилий, а в эту ночь сам оказался во власти подобных чар и не смог перед ними устоять.
- Я нашла тебя, потому что ты нужен мне, Марк, - голос Ларгуз звенел в его ушах. - У меня так мало времени, каждая минута на вес золота. Нас разделяет не только расстояние, но и время. Я далеко, но Млечный путь и Сириус укажут направление, а небольшая подсказка даст ключ от нужной двери. Тебе решать, что делать с этой ночью: вычеркнуть ее из памяти, забыть или… Или дать нам шанс на любовь...
Ее речь обрывалась, и, как ни старался, мужчина так и не смог вспомнить продолжение, да и было ли оно – неизвестно. Он начал кружить по комнате в поисках подсказки, которую оставила таинственная Ларгуз.
Изящную подвеску на невесомой серебряной цепочке, свисающую с большого торшера, он заметил только тогда, когда проходил мимо и она скользнула холодом по плечу.
- Я найду тебя, Ларгуз, - пробормотал Марк, разглядывая таинственный символ, похожий на древнюю руну, помещенный в бриллиантовый круг. – Найду, как минимум, чтобы поговорить. Еще никто вот так не входил в мою жизнь, чтобы потом бесследно исчезнуть, не спросив разрешения. Каким-то образом ты завладела не только моим телом, но прикоснулась к душе, без труда подобрав ключ к огромной, толстой, тяжелой двери, за которой она хранилась. В эту ночь я влюбился, а сейчас из-за тебя особенно остро чувствую бесконечный холод одиночества, который до этого момента был моей средой обитания. Ты сломала все привычки, нарушила все правила моей жизни за несколько часов дождливой ночи, и эти обломки развязывают мне руки, делая свободным. Я приду, и ты ответишь за то, что сотворила.
Мужчина подошел к креслу, на спинке которого была разбросана его одежда. Голубые глаза решительно сверкнули, губы сжались.
- Тебе придется полюбить меня вновь, таинственная Ларгуз… Ты не оставила мне выбора.