— Пух, тебе что намазать — меду или сгущенного молока?
— И того и другого, и можно без хлеба.
Еда!.. Ну, кто из нас не любит вкусно поесть?! Пусть вкусы у всех и разные (“одному подавай арбуз, другому - свиной хрящик”), но вкусить чего-то приятственного да для души и существа своего умаслительного - святое дело!
...Да простят меня те, кто на диетах!..
Но сперва давайте вспомним невероятный, умопомрачительный, аппетитный и гениальный диалог из всем известного произведения, который, в сущности, и научил меня ещё в детстве умению наслаждаться едой не столько, как средством утоления голода, сколько возможностью получения новых впечатлений и услаждением моего воображения во всех известных вариантах и смыслах. Итак...
“На разрисованных райскими цветами тарелках с черною широкой каймой лежала тонкими ломтиками нарезанная семга, маринованные угри. На тяжелой доске кусок сыру в слезах, и в серебряной кадушке, обложенной снегом, – икра. Меж тарелками несколько тоненьких рюмочек и три хрустальных графинчика с разноцветными водками. Все эти предметы помещались на маленьком мраморном столике, уютно присоседившемся у громадного резного дуба буфета, изрыгавшего пучки стеклянного и серебряного света. Посредине комнаты – тяжелый, как гробница, стол, накрытый белой скатертью, а на нем два прибора, салфетки, свернутые в виде папских тиар, и три темных бутылки.
Зина внесла серебряное крытое блюдо, в котором что-то ворчало. Запах от блюда шел такой, что рот пса немедленно заполнился жидкой слюной. «Сады Семирамиды!», – подумал он и застучал, как палкой, по паркету хвостом.
– Сюда их! – хищно скомандовал Филипп Филиппович. – Доктор Борменталь, умоляю вас, оставьте икру в покое. И если хотите послушаться доброго совета, налейте не английской, а обыкновенной русской водки.
Красавец-тяпнутый – он был уже без халата, в приличном черном костюме – передернул широкими плечами, вежливо ухмыльнулся и налил прозрачной.
– Ново-благословенная? – осведомился он.
– Бог с вами, голубчик, – отозвался хозяин, – это спирт, Дарья Петровна сама отлично готовит водку.
– Не скажите, Филипп Филиппович, все утверждают, что очень приличная. Тридцать градусов.
– А водка должна быть в сорок градусов, а не в тридцать, это во-первых, – наставительно перебил Филипп Филиппович, – а во-вторых, бог их знает, что они туда плеснули. Вы можете сказать, что им придет в голову?
– Все, что угодно, – уверенно молвил тяпнутый.
– И я того же мнения, – добавил Филипп Филиппович и вышвырнул одним комком содержимое рюмки себе в горло, – э... мм... доктор Борменталь, умоляю вас: мгновенно эту штучку, и если вы скажете, что это плохо, я ваш кровный враг на всю жизнь. «От Севильи до Гренады!..»
С этими словами он подцепил на лапчатую серебряную вилку что-то похожее на маленький темный хлебик. Укушенный последовал его примеру. Глаза Филиппа Филипповича засветились.
– Это плохо? – жуя, спрашивал Филипп Филиппович. – Плохо? Вы ответьте, уважаемый доктор.
– Это бесподобно, – искренне ответил тяпнутый.
– Еще бы... Заметьте, Иван Арнольдович: холодными закусками и супом закусывают только не дорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими. А из горячих московских закусок – это первая. Когда-то их великолепно приготовляли в Славянском Базаре.” (М. Булгаков “Собачье сердце”)
Ну, как? Потекли слюнки? А?! А!?! Ну, конечно же! Конечно! Этот диалог невозможно просто читать - так или иначе, если, конечно, вы человек развитый и хорошо воспитанный, мозг ваш начнёт рисовать такие картины, что желудок, рот, да и весь ваш организм начнёт просто-таки содрогаться от вожделенных и аппетитных картин, кои в невероятном количестве начнёт воспроизводить ваше, утомлённое суровыми реалиями жизни, воображение!
И вот тут бы сразу остановиться, сесть и отвлечься... Но, нет! Вы вскакиваете и, бросив всё, бежите хоть чем-то удовлетворить ваш разыгравшийся аппетит.
Вот и я, особливо в охотку, никогда не откажусь от чегонить вкусненького да аппетитненького. А поскольку “вкусненькое, да аппетитненькое” у каждого своё, то и я расскажу именно про то, что в любое время года и в любом месте заставляет меня содрогаться и закатывать от удовольствия глаза только лишь от одного воспоминания вкуса этих дивных яств и, бросая все дела, мчаться на кухню и, впадая в гастрономический экстаз, заниматься приготовлением предмета моих вожделений, ну, или того, на что в данный момент имеются продукты.
Итак...
БЛЮДО №1: “Караси в сметане”
Ну, про свою чудесную тётушку Майю я уже рассказывала (рассказ “ДУХОВНОЕ (прекрасное - навсегда!)”). Она была действительно уникальной личностью. Своеобразной настолько, что таких, как она уже давно называют “пережитком прошлого” или “анахронизмом”. Одним словом “штучный экземпляр”!
Всё она делала как-то не так: была слишком доброй, слишком интеллигентной, слишком воспитанной. Слишком “не от мира сего”. Я очень её любила!
Иногда меня отправляли к ней на какой-нибудь выходной прямо с самого утра. И часов так этак с 9.00 я уже тусовалась у неё дома, культурно доставая всякой приличной детской ерундой её саму, а заодно и её старенькую маму - добрейшей души человека бабу Таню, которая в силу своей болезни, ставшей следствием ВОВ, уже давно не вставала с постели, но при этом дымила, как паровоз! И причём исключительно папиросы “Беломорканал”:
- Понимаешь, девочка... - говорила она, лёжа на своём диване и задумчиво выпуская облако табачного дыма, - Жизнь настолько странная штука, что никогда не предугадаешь, где и когда она даст тебе под зад коленом!
...Боже! “ПОД ЗАД КОЛЕНОМ”! И эти слова произносились человеком, у которого самым страшным ругательством были слова “ДУРА” и “ТИТЬКА ТАРАКАНЬЯ”!!!... Ох, уж эта старая интеллигенция!..
Ну, да не об этом речь!
Любила я ходить к тёте Майе. У неё было то, чего не было у нас. А именно: чудесное тёплое кипячёное молоко с воздушной пенкой, которые я просто обожала (и, между прочим, и сейчас люблю!), в высоких глиняных стаканах миллилитров на 300 и... “СПАЛЬНИК”! Да, тёть-Майин походный спальный мешок, который она всякий раз стелила мне на “тихий час”. Он так вкусно пах костровым дымом, хвоей, рекой и озёрной тиной, что, залезая в него с головой, я тут же засыпала, хотя дома и в детском садике терпеть не могла пресловутый “тихий час”.
В общем, была тётя Майя человеком странным и весьма своеобразным, что сказывалось абсолютно на всём, вплоть до готовки: ну, не умела она хорошо готовить! То всё пригорит, то пересохнет, то не пропитается. Однако, всякая экзотика, типа тушёной нутрии или салата с печенью гуся, которую она сама достала из препарируемой ею на занятиях со студентами птицы (она была зоологом и орнитологом), выходили просто великолепными!
Но было у тёти Майи одно блюдо, которое готовила она “аки Боженька”! И это были “Караси в сметане”.
...Ну, почему... ПОЧЕМУ я не записала в своё время это рецепт во всех тонкостях?! Молодая была, глупая... Казалось, что всё ещё успею... А вот не успела... Но то, что мне доводилось в своё время отведывать у тёти Майи, до сих пор заставляет мой рот сочиться слюной и восстанавливать в мозгу те, ни на что не похожие, вкус и ощущения!
А вот теперь представьте: перед вами, на круглом столе, покрытом старинной гобеленовой скатертью, на не менее старинной литой подставке с завитушками, стоит видавшая виды чугунная сковорода с длинной съёмной ручкой-ухватом, почти до верху заполненная ароматной бело-кремовой с, кое-где зарумянившимися поджарочками, корочкой запёкшейся сметаны, скрывающей под собой жирный слой небольших карасиков вперемешку с ароматным луком, перчиком и лаврушкой! Вы закрываете глаза и с замиранием сердца втягиваете полные лёгкие густого душистого аромата, который немедля наполняет всё ваше существо невероятно тёплым и обволакивающим ощущением. Согревшись каждой клеточкой, вы чуть приоткрываете глаза - ровно настолько, чтобы видеть предстоящий путь руки к сковороде, и медленно, будто во сне или стремясь насладиться каждым моментом происходящего, протыкаете ложкой (да, именно ложкой!) чуть хрустящую сметанную корочку, высвобождая уже просто ураган ароматов. Осторожно подцепляете кусочек попавшейся рыбки с поджарено-тушёным лучком и подпечённой сметанной подушкой и отправляете всё это в рот... Ваши нёба смыкаются, и вы ощущаете, как нежный рыбный вкус, смешанный с приятной текстурой распаренной, прослоённой и напитанной луковым ароматом и мягкой терпкостью лаврушки и чёрного перчика, сметаны растворяется у вас во рту и проникает в самое ваше нутро, заставляя вас ёжиться от всепоглощающего удовольствия и наслаждения! И вам уже совершенно всё равно на постоянно попадающие мелкие рыбные косточки, которые вы вынуждены ежесекундно вытаскивать изо рта, дабы не поперхнуться и не травмировать себя. Вы весь - абсолютный вкус и наслаждение. Вы живёте этим вкусом. Вы уже сами этот вкус.
И тут вдруг, бац! Ваша ложка упирается в твердь... СКОВОРОДА!.. Да, вы просто в мгновение ока стрескали целую сковороду невероятно вкусной и ооочень калорийной “пиСчи”! Стыдно? Да ни чуточки! Вкусно? Ещё как!
- А добавки есть? - всегда смущённо спрашивала я.
И тётя Майя, всегда по-доброму и ласково улыбаясь, отвечала:
- Нет, Алёнушка! Ты, как всегда, всё умяла!
- И ты осталась голодной? - независимо от возраста, наивно спрашивала я.
- Конечно же, нет! - отвечала тётя Майя, - Эта сковорода была полностью для тебя!
Ах, тётя Майя, тётя Майя!.. Уж не знаю, лукавила ты или нет, но я на всю жизнь запомнила и тебя, и бабу Таню с её “Беломором”, и вкуснющее молоко из твоих стаканов, и невероятных “карасей в сметане” !..
Продолжение следует...
(ваша Алёна Герасимова; август, 2023 года)