У Антона Коровкина всего лишь одна запись в трудовой книжке. Обладатель уникальной профессии – медник – почти 15 лет трудится в цехе мелких узлов № 2 Уралвагонзавода.
– Антон, как вы пришли на УВЗ?
– На Уралвагонзавод я пришел, как только паспорт получил – в 14 лет. Решил поработать в летние каникулы, попробовать: понравится – не понравится. Устроился в цех 160 подсобным рабочим. Здесь трудился мой отец, так что, можно сказать, я пришел к нему. Папа работал медником, отдал этой профессии и цеху 33 года. И уже тогда он потихоньку начал передавать мне свои секреты мастерства.
– То есть на завод позвал папа?
– Нет, меня никто не звал, не принуждал. Прийти на УВЗ было только моим решением. Но, конечно, папа и рассказывал о своей работе, и с детства меня учил работать руками, показывал, как что-то чинить, собирать... Может, этим меня профессия и зацепила.
– А потом вы выучились на медника?
– Медник – это профессия, которую нигде получить нельзя, кроме как на рабочем месте. В учебных заведениях ей не учат. Я окончил Нижнетагильский машиностроительный техникум и вернулся в цех уже на постоянную работу. Знакомился с коллективом, задавал вопросы, учился читать чертежи. Сначала делал простые узлы, потом они становились всё сложнее и сложнее... Сейчас уже достаточно легко могу изготовить самые трудоемкие изделия. И сам обучаю новичков.
– Чем занимается медник?
– Медник занимается обработкой металла: сверловка, резьба, листогиб и так далее. Сборкой узлов с помощью различных приспособлений или без них. Работает вместе со сварщиком в одной кабине, чем и отличается, например, от слесаря. То есть приходит лист железа, я делаю из него необходимые детали, а потом и готовый узел. Я собираю, сварщик прихватывает.
– Столько лет в одной профессии, на одном рабочем месте... Нет ли ощущения рутины?
– Наш цех недаром называют завод в заводе. Здесь изготавливается более 40 000 различных наименований деталей! Конечно, у каждого из медников своя постоянная номенклатура, а потому работа привычная, и всё уже получается элементарно. Но, например, когда на производство ставили новые изделия, мы буквально были обложены чертежами, всё измеряли, размечали, создавали приспособления... Было очень интересно! Нравится и обучать новичков, передавать свой опыт.
– Сегодня нагрузка увеличилась в разы. Как справляетесь?
– Сейчас мы работаем в особом режиме. Честно признаюсь, непросто, хочется больше времени для отдыха. Но по-другому никак. Ребятам на передовой сейчас намного тяжелей. И мы стараемся наращивать темпы, чтобы отправлять как можно больше машин им в помощь.
– Не возникало желание уйти с завода, найти себя в другой профессии?
– Пока не возникало. Я как пришел, так сразу здесь корни пустил (улыбается). Цех для меня – это второй дом. Тем более сейчас каждый человек на вес золота. И я понимаю, что своим уходом подставлю весь коллектив. Он у нас очень хороший, сплоченный и грамотный – и это еще одна причина, почему я не хочу никуда уходить.
– То есть лет через десять вы видите себя на том же месте?
– Я не могу загадывать даже то, что будет через год. Если вдруг не соберусь уезжать из города, то, конечно, останусь в своем цехе, на заводе. Я вообще такой человек – не люблю менять род деятельности.
– Может, хотя бы загадываете карьерный рост?
– В прошлом году я сдал экзамены на мастера, но для повышения необходимо было пройти еще одно обучение. Но тут как раз увеличились заказы, мы перешли на особый режим работы, и продолжать учиться я пока не стал. На своем месте я нужнее.
– Столько лет на заводе – на танке удалось прокатиться?
– На танке, к сожалению, не катался. Но был на нашем главном конвейере. С большим интересом рассмотрел подробно машины, понял, где установлены узлы и детали, которые я изготавливаю, какое они имеют значение.
– Следите за новостями?
– Конечно, и телевизор смотрю, и соцсети читаю. Приятно, что показывают наши машины, что о них хорошо отзываются. У меня сосед по саду – военный, более полугода провел в зоне спецоперации, сейчас приехал в отпуск. Он хоть и не танкист, но с техникой связан и говорит, что там очень довольны нашими танками.
– Понятно, что свободного времени нет, но все-таки как проводите редкие минуты отдыха? Участвуете в общественной жизни цеха, завода?
– Раньше я активно играл в футбол за цеховую команду. Но потом, к сожалению, случилась травма колена, была операция, и я завершил спортивную карьеру. Люблю с коллективом выезжать за город, но сейчас, конечно, собраться сложно, всё внимание работе. Раз в году отправляюсь с ребятами на неделю порыбачить на Обь, чтобы от всего отдохнуть душой. С семьей всё лето провожу в саду.
– Как ваши дети реагируют на то, что папа участвует в создании военной техники?
– У меня четырехлетний сынок и годовалая дочка. Сын уже понимает, что папа участвует в производстве танков. Он любит смотреть передачи про военную технику, мы с ним 9 Мая ходим на парады, а недавно посетили наш музей бронетанковой техники, и ему было очень интересно. Всё посмотрел, облазил. Да и мне тоже очень понравилось!
– А если сын вырастет и захочет пойти на УВЗ? Поддержите? Насколько вообще престижна работа на заводе, по вашему мнению?
– Мне было бы интересно передать сыну свой опыт, как ранее мне передал отец. Но захочет ли сын? Принуждать не буду, но и против ничего не скажу. Может, и он придет на завод, и ему понравится. Сейчас к нам в цех устраивается много молодежи, но далеко не все остаются, особенно те, кто не имеет технического образования и вообще никогда не работал на производстве. Хотя, считаю, работа на оборонном предприятии, тем более таком, как Уралвагонзавод, очень престижна. И, безусловно, я чувствую гордость, что принимаю участие в производстве таких машин!
Текст: Елена Чернышева.
Фото: Екатерина Гавручиц.