В прошлом эпизоде мы рассмотрели такого неоднозначного персонажа, как Максим Горький. С одной стороны, он мог показаться, весьма, неуравновешенным меланхоликом, который способен наложить на себя руки или убить человека, но с другой, несложно провести причинно-следственную связь, чтобы понять, что его сделало таким.
Всюду ему сопутствовала удача: любой арест писателя сопровождался общественным подъемом и протестами, как от обычного люда, так и от авторитетных лиц в пользу Горького; пытался покончить с собой трижды, но оставался жив; популярность пришла к нему при жизни и почти сразу же после первого издательства, а также некоторые другие вещи, о которых в этой статье пойдет речь.
Невольно хочется задать вопрос "а не продал ли символ русской революции душу Люциферу?"; на мой взгляд, его душа была в руках другого, такого же могущественного и кровавого существа, а именно в руках большевиков.
4. Горький-революционер. Начало.
Первое знакомство Максима Горького с радикальными идеями о свободе произошло в подпольном кружке народников, которым руководил хозяин казанской булочной, где работал писатель. Эти собрания вдохнули в него страсть к борьбе за права низших слоев, но идеологически не вооружили, ибо все их мировоззрение держалось на том, что крестьяне «воплощение мудрости, духовной красоты и добросердечия, существо почти богоподобное и единосущное, вместилище начал всего прекрасного, справедливого,
величественного». Выходец из низов хорошо знал эту среду и понимал, что народничество это фальшивая философия мечтательных буржуа и интеллигентов и она ему не подходит.
Через некоторое время Горький уезжает в свое родное пепелище – Нижний, где селится с двумя революционерами из-за которых в последствие подвергается аресту, оказавшему положительное влияние на его биографию.
«Какой вы революционер? — сказал ему на допросе жандармский генерал. — Вы тут пишите и вообще… Вот когда я выпущу вас, покажите ваши рукописи Короленко». После месяца тюремного заключения Горького освободили, он последовал совету жандармского генерала и отправился к Короленко, которого тоже подозревали в революционных симпатиях
©Набоков «лекции по русской литературе»
Этот эпизод внушил Алексею Максимовичу надежду в свои произведения, но кстати говоря, по некоторым источникам, «отнюдь не Короленко, а некто Александр Калюжный — политический ссыльный, с которым он случайно познакомился в Тифлисе, помог Горькому войти в литературу.»
Писатель никогда не скрывал своих вольнодумных идей, чем отчасти и привлекал революционный мир, в том числе самых авторитетных лиц, помогавших ему пробиться, второй его сильной стороной была любовь ко лжи, слезам и притворству.
5. Лицедейство или дух эпохи?
Как говорилось в прошлой части Максим Горький мог менять образы на раз-два, и это диктовалось скорее не внутренними желаниями, а мыслями о пользе,но часто он любил врать для удовольствия, любил и лжецов, никогда не обличал их лжи. Существует в биографии писателя такой эпизод, который до сих пор вводит в ступор некоторых ученых:
Однажды его знакомая княгиня Полей была в подавленном состоянии, ибо ее сына расстреляли, она знала, что информация точная и почти смирилась с этим, как вдруг объявляется Горький со стихами, якобы от ее сына и говорит, что мальчик жив и просил передать произведения матери, хотя это было не так. Княгиня поверила Максиму Максимовичу, но правда все равно раскрылась, оставив горестный отпечаток на женщине в то время, как она могла уже смериться и продолжить жить.
Часто пролетарский творец любил рыдать, то от счастья, то от горя, то на плечах юных поэтов, приходивших показать ему свои стихи. Несмотря на эту чувствительность на людях, он холодно отреагировал на известие о смерти сына, однако и тут есть объяснение.
В дореволюционной России ценились чувства и впечатлительные люди, способные ярко выражать эмоции, а в Сталинскую эпоху были уже другие идеалы: почитались суровые и рассудительные персоны, к тому же Горький в тот момент, когда ему доложили о смерти сына вел диалог о бессмертии, считавшейся важной темой того периода, что печальное известие померкло на ее фоне.
Бунин и Чуковский особенно отчетливо видели во всех действиях писателя театральные жесты, поэтому и не любили его.
6. Горький-революционер. Продолжение
В 1905 году произошло знакомство Максима Горького и Ленина, жаждавшего их встречи. Более дружественные отношения у них сложились к 1908 году. Вождь навещал пролетарского писателя на Кипре, они часто гуляли, ловили рыбу, много разговаривали о судьбе русского человека, но, на мой взгляд, расположенность Владимира Ильича к Максиму Максимовичу строилась, лишь на холодном расчете, а Горький был скорее символом революции и партийным брендом, чем другом или любимым писателем Ленина.
С 1905 года Горький вкладывается в большевиков, покупает им оружие, отдает квартиру, ездит по всему миру, популяризируя революцию и собирая средства на свой величайший страх и риск, получая взамен славу и привилегии, а также, может быть, обещания на будущее, если красная армия победит. В то же время писатель совершенно не разделяет мечтаний о коммунизме, хотя и пытается вложить в него Бога, за что получает большое осуждение Ленина.
Несмотря на то, что Горький вкладывает деньги и по факту борется за смерти "неправильных" людей, он ужасается виду крови, нахлынувшей на Россию в 1917 году, но ничего не может сделать, разве что уговорить Ленина не убивать некоторых писателей, но даже Гумилева спасти не получается.
В 1924 году Максим Максимович оставляет страну в руинах и уезжает на Кипр, но в 1928 году становится вынужден вернуться по просьбе Сталина (ему нужен живой классик) и, к удивлению, видит достижения первой пятилетки, они его восхищают, но «дух крови» в воздухе все еще не дает покоя. Здоровье Горького становится все хуже, несмотря на то, что государство дарит ему новое имение, награждает всевозможными премиями и даже ставит его на главную должность в «Союз писателей» .
Что интересно, умирает Максим Максимович Горький не от своих болезней, а заражаясь от внучек, как когда-то заразился и умер его отец от самого писателя, хотя есть предположения, что он был отравлен «советской тайной полицией» , как писал Набоков в «Лекциях по русской литературе»
