Либеральная общественность убеждена, что в коллекции душегубств Сталина особое место занимали скальпы творческих личностей от Мандельштама до Михоэлса.
Опровергать этот бред мы, естественно, не будем…
Иосиф Виссарионович обладал недюжинным, как теперь говорится, эстетическим интеллектом.
Вспомните хотя бы его знаменитый разговор с Пастернаком, где Сталин «пытал» поэта по поводу Мандельштама. «Ну он же мастер, мастер?»
Эстетический вкус Сталина был безупречен, и в этом смысле «творческие личности» зависели от мнения вождя. Сталин понимал и ценил настоящих творцов, и они понимали и ценили Сталина.
Приведу полностью письмо Пастернака Фадееву (это не рисовка, не подхалимаж – так по заказу не напишешь).
«Дорогой Саша!
Когда я прочел в „Правде” твою статью „О гуманизме Сталина”, мне захотелось написать тебе. Мне подумалось, что облегчение от чувств, теснящихся во мне всю последнюю неделю, я мог бы найти в письме к тебе.
Как поразительна была сломившая все границы очевидность этого величия и его необозримость! Это тело в гробу с такими исполненными мысли и впервые отдыхающими руками вдруг покинуло рамки отдельного явления и заняло место какого-то как бы олицетворенного начала, широчайшей общности, рядом с могуществом смерти и музыки, могуществом подытожившего себя века и могуществом пришедшего ко гробу народа.
Каждый плакал теми безотчетными и несознаваемыми слезами, которые текут и текут, а ты их не утираешь, отвлеченный в сторону обогнавшим тебя потоком общего горя, которое задело за тебя, проволоклось по тебе и увлажило тебе лицо и пропитало собою твою душу.
А этот второй город, город в городе, город погребальных венков, поднявшийся на площади! Словно это пришло нести караул целое растительное царство, в полном сборе явившееся на похороны.
Как эти венки, стоят и не расходятся несколько рожденных этою смертию мыслей.
Какое счастье и гордость, что из всех стран мира именно наша земля, где мы родились и которую уже и раньше любили за ее порыв и тягу к такому будущему, стала родиной чистой жизни, всемирно признанным местом осушенных слез и смытых обид!
Все мы юношами вспыхивали при виде безнаказанно торжествовавшей низости, втаптывания в грязь человека человеком, поругания женской чести. Однако как быстро проходила у многих эта горячка.
Но каких безмерных последствий достигают, когда не изменив ни разу в жизни огню этого негодования, проходят до конца мимо всех видов мелкой жалости по отдельным поводам к общей цели устранения всего извращения в целом и установления порядка, в котором это зло было бы немыслимо, невозникаемо, неповторимо!
Прощай. Будь здоров.
Твой Б. Пастернак»
И еще хочу сказать… Сталин – это символ пробужденного творческого начала не только «профессиональных деятелей искусства», но и широких народных масс.
Иван Чигирин в книге «Спецоперация „Дочь“. Светлана Сталина» приводит следующие «документы»:
Перевод с английского.
Почтовый ящик Н 628, главное Почтовое отделение.
Перт, Западная Австралия.
7 апреля 1953 рода.
«Светлане СТАЛИНОЙ.
Дорогой товарищ,
Я прилагаю при этом поэму, которую я написал в память о Вашем отце. Я сожалею, что мои знания Вашего языка являются для меня недостаточными, чтобы перевести ее для Вас, но возможно Вы в состоянии читать по-английски.
Бесспорно, Вашего отца будут помнить как одну из самых выдающихся личностей в истории. Мне представляется, что он воплощает в себе все, что есть прекрасного и лучшего в людях. Я стремился выразить не только мои собственные чувства о нем, но также чувства многих других австралийских рабочих и честных интеллигентов. Вы лично должны очень гордиться им.
Я пишу как рабочий - водитель автобуса - и отец трех маленьких мальчиков, и я знаю, что будущее моих мальчиков, их безопасность и счастье, подобно другим детям повсюду, в неменьшей степени будет зависеть от беззаветного труда людей подобных товарищу Сталину.
Вы можете использовать это письмо и поэму по Вашему усмотрению.
С наилучшими пожеланиями, Дж . Менин»
Перевел: А. Высельский
Товарищ СТАЛИН
Смахнем с наших глаз слепящие слезы...
Как могут писать дрожащие пальцы?
Наши сердца, не раз обливавшиеся кровью,
Перестали биться от этой ужасной раны.
Почему же бесчисленные миллионы скорбят,
Те, кто разделяет нашу любовь, надежду, веру?
Как дети, выгнанные из дома в бурю,
Мы стоим беспомощно, оцепенев от утраты...
Наше горе разнеслось по всему свету,
Как гонимое ветром облако северного неба,
Как раненая чайка, бьющаяся на холодном ветру.
Оправимся ли мы от нашего горя?
Мы — это лишь пара еле передвигающихся ног
В бесконечном ряду, на московском снегу,
Но мы обошли полмира, придя из страны,
Где земля сожжена и где дует мартовский ветер.
Мы пришли, дорогой друг, в этот трагический час
Положить наши тяжелые, как свинец, сердца у Ваших ног,
Истерзанные невыносимой болью в груди
Мы безмолвно отдаем свой последний долг.
Сталин, светоч всего современного мира,
Горящий и бесстрашный, как солнце -
Спи с ушедшими ранее товарищами,
Но живи в достижениях, с таким успехом завоеванных.
Живи в социализме, творящем чудеса,
Живи в коммунизме, входящем в жизнь,
Живи в мире, за который борется мир
Против садистов и сумасшедших, для которых убийство - ничто.
Живи, товарищ Сталин, бессмертный гений
Всех, кто честен и кто будет свободным,
Живи в партии, тобою созданной и руководимой,
Живи, непревзойденный вождь, в веках.
Дж. Менин, март, 1953 г.
Перевела: Андреева
@Виктор Волхов/10.08.23