Давид Нармания
"В этом нас очень хорошо видно издалека, в том числе с коптеров", - произносит Евгений Голубов, , показывая на свою темно-синюю форму сотрудника МЧС. Тем не менее каждый день они делают улицы безопаснее. О том, как разминируют Донецк, - в материале РИА Новости.
Новая проблема
Ему 30, но за плечами уже большой опыт — почти семь лет. За это время освоил еще профессию водолаза.
"Пригодилось в Мариуполе. Там было очень много противодесантных мин ПДМ-1. Их устанавливают на дно", — поясняет Голубов.
Сейчас гораздо больше работы на суше. Рабочий день начинается с развода, где распределяют по задачам. Затем инструктаж. А после — плановое прочесывание местности либо выезд по заявкам местных.
Часто приходится бывать в прифронтовой зоне — под обстрелами. Вот тогда синяя форма совсем не кстати.
"Если слышим коптер, стараемся спрятать где-то машину, но работу не прекращаем, — рассказывает сапер. — Порой попадаем буквально меж двух огней — в артиллерийские дуэли".
На таких выездах в основном имеют дело с противопехотными и противотанковыми минами. А вот заявки от населения — это, как правило, неразорвавшиеся снаряды либо ПФМ-1, более известные как "Лепестки". Их по-прежнему находят, хотя ВСУ перестали массово применять это оружие еще осенью.
Дело в том, что большинство мин находят не сразу. Поэтому они годами представляют угрозу.
"Лепесток" размером с ладонь. Но чтобы его обезвредить, Евгений надевает специальный костюм весом более сорока килограммов.
"Некоторые должны самоуничтожаться. А поскольку это старые боеприпасы, еще с советских времен, механизм часто барахлит, — говорит сапер. — К тому же эта штука, пролежавшая несколько часов на жаре на раскаленном асфальте, сама по себе очень ненадежная. Одна взорвалась в нескольких метрах от меня. Ничего, минут десять в ушах позвенело и прошло. Ни царапины — только костюм чуть покоцало".
С недавних пор добавилась и другая угроза — мины АТ-2. Их украинские войска регулярно забрасывают в жилые кварталы Донецка.
"Военного смысла никакого, — отмечает Голубов. — Это оружие против бронетехники".
Два типа снарядов
Но главное все же снаряды. На улицах много неразорвавшихся.
"В первую очередь мы определяем категорию ВОП (взрывоопасного предмета. — Прим. ред.), — продолжает Евгений. — Первая — когда разрешается транспортировать. Например, отколот взрыватель, поэтому угроза детонации минимальная. Такие уничтожают на полигоне. Вторая — в любой момент может рвануть ".
В этих случаях жителей соседних домов эвакуируют. Затем объект "обваловывают": в несколько слоев обкладывают мешками из песка и земли. И наконец подрывают.
"Мы предпочитаем электрический способ из-за моментальной детонации. Если поджигать шнур, какое-то время вы ни на что не можете повлиять. Вдруг откуда-то появится гражданский?" — поясняет специалист.
Работы много. И скоро еще прибавится: на днях центр Донецка обстреляли кассетными боеприпасами. Саперы еще не занимались кластерными снарядами западного образца. С советскими же знакомы — их киевский режим активно применяет больше года.
"Не всегда так получается"
Саперов готовят долго. Два с половиной месяца в учебке, потом — непосредственно в части.
"Для начала нужно усвоить теорию", — подчеркивает коллега Голубова Святослав Четверик.
Квалификацию повышают постоянно. Особенно сейчас, когда все больше натовских образцов. Что-то изучают заранее — если это есть в публичных списках анонсированных Западом поставок.
Саперам помогают дроны, роботизированные комплексы, танковые противоминные тралы. Но надежнее всего по-прежнему собственные руки.
"С противопехотными и противотанковыми минами важно не попасться на уловки вэсэушников. Школа у нас общая, еще со времен СССР. Да и принцип действия боеприпасов в целом похожий, — отмечает Святослав. — И вот тут в ход идет хитрость. Их саперы всегда стараются устроить какую-то ловушку".
В ответ на поговорку "Не ты ставил — не тебе снимать" лишь пожимает плечами. "На бумаге, конечно, правильно. Однако наша задача как раз обратная. Мины не наши, но земля-то наша".
Самое главное — дисциплина, добавляет Четверик. Никогда нельзя расслабляться. Цена ошибки высока.
"Нож жалко"
Игоря Чоланюка МЧС направило в Мариуполь в числе первых. Двадцатого апреля 2022-го он подорвался на противопехотной мине.
"Левую разорвало на куски, по "берцу". На правой — осколочные ранения и ожоги от пороховых газов", — говорит сапер.
Ногу ампутировали до колена. В больнице лечили около месяца, потом отправили домой.
"Боль еще остается, хотя сейчас куда слабее. Но это не отвлекает от повседневных задач. А вот первое время, месяца четыре, было очень тяжело, — признается он. — Даже спать не мог. Описать ощущения сложно — как будто одновременно и обжегся, и ударился, и порезался. Даже анестезия не помогала".
В конце февраля получил протез.
"Врачи рекомендовали на пару недель костыли, но я отказался от них буквально на второй день. Немного походил с тростью, да и то скорее из-за погоды, ранней весной очень скользко было, — вспоминает Игорь. — И непрерывно разрабатывал подвижность".
Сейчас, по его словам, готов сдать норматив по кроссу, если потребуется. Но все же перевели на кабинетную работу.
"Не сильно нравится, а что делать. Вообще, мыслей о том, как дальше жить, с чем после таких травм обычно сталкиваются, у меня не было, — признается Чоланюк. — В нашей профессии привыкаешь к тому, что подобное может случиться. Через это проходили твои товарищи. Некоторые погибали. А мне... Мне нож жалко. Я его в суматохе после взрыва потерял. Хороший был".
Игорь хочет вести более активный образ жизни. Поэтому мечтает о гидравлическом протезе, который куда удобнее обычного. Но пока отложил покупку — дороговато.