Познакомилась я с матушкой Ольгой Ложкиной через блаженного Колю — жил он на Большой Коммунистической улице. Он благословил меня прописаться в Московской области там, где я и по сей день живу. Так вот пришла я к нему, а он говорит:
— Кручице, кручице!
Я спросила у находившихся тогда в его доме, что означает это слово, и они ответили:
— Это он говорит, что тебе нужно идти в храм, где находится чудотворная икона Божией Матери «Троеручица».
Поехала я на Таганку, вошла в церковь Подворья и простояла там всю службу. После лтургии увидела давнюю знакомую, которая предложила навестить схимонахиню 94-х лет. Я, конечно, согласилась. Пошла с нами еще одна женщина. Хотелось мне купить что-нибудь к трапезе, хотя бы хлеба, но время было обеденное и все магазины оказалась закрытыми. Пришли в дом, дверь в келию была открыта. Матушка сразу спросила:
— А хлебушек у вас есть?
Я положила на стол то, что у меня было в сумке: крупа, яблоко, еще какие-то продукты, оставшиеся от обеда ‚ который брала на работу. Матушка угостила нас чаем. С этого дня стала постоянно приходить в ее дом. Я прилепилась к ней душой и сердцем, и вся моя дальнейшая жизнь устраивалась по ее благословению и с ее молитвенной помощью.
И меня, и мужа Геннадия, и родную сестру она называла «Ложкины», — так мы вошли в духовную семью матушки и сейчас остаемся в ней, вместе с ее духовными детьми и близкими. Замечательно, что с первого прихода и до последнего дня, в какое бы время ни приходила к матушке, дверь ее дома была открыта.
Однажды, совершенно неожиданно матушка мне сказала, что нужно ехать в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру. Обычно она там исповедовалась у отца Пимена, после чего причащалась. Собрались мы рано утром и поехали. Когда прибыли в Загорск, я посмотрела расписание и записала время отправления нескольких электричек, чтобы постараться подойти после службы точно к поезду. Исповедавшись и причастившись, мы приложились ко кресту и вышли из монастырских ворот. Сели отдохнуть на скамейку, но матушка вдруг сказала:
— Не летят птички, пойдем обратно в Лавру.
Снова вошли мы в храм к тому месту, где священник служил молебен. Матушка начала что-то громко говорить, и священник обернулся со словами:
— Матушка, замолчите, а то вас выведут.
Но она продолжала что-то говорить. Тогда священник подошел к ней и повторил:
— Матушка, не мешайте, а то выведут вас.
Матушка приложила ручку к уху, как будто плохо слышит (слышала она прекрасно):
— А-А? Чего, чего?
Я почувствовала, — что-то произошло, но не могу понять, что. Священник прямо в лице изменился после слов матушки и закончил молебен, не оборачиваясь к нам.
После окончания молебна мы выпили святой воды в надкладезной часовне и, выходя из нее, встретили того священника, который служил молебен. Он ожидал матушку и стал ее благодарить, говорил, что почти утратил слух и вдруг после слов матушки стал слышать все ясно. Он спросил:
— Матушка, а чем вы занимаетесь?
— И пою, и читаю.
— А сколько вам лет? '
— Сорок и шесть, — ответила матушка.
Мне стало ясно, что матушка назвала его возраст.
После этого она очень довольная, как будто исполнив какой-то долг или нужное дело, отправилась гулять по Сергиеву Посаду:
— Пойду себе на платье зарабатывать.
Долго мы ходили по городу, матушка подходила ко всем храмам, молилась, сколько мы исходили не могу и перечислить. Я очень устала и просила:
— Матушка, уже темно. Может быть, пойдем к электричке?
— Нет, и шестая, и седьмая, и восьмая. А я буду на платье зарабатывать.
Матушка продолжала юродствовать. Я посмотрела на запись расписания электричек и увидела, что у нас все меньше шансов выбраться из Загорска. Снова напомнила:
— Матушка, темно, электрички уходят, не успеем доехать до дома!
Но матушка продолжала ходить в темноте, пока не встретила какую-то совершенно незнакомую женщину, взяла ее под ручку и только тогда мы вместе пошли к станции. Думаю, что матушка ожидала эту женщину, вероятно, ей нужна была духовная помощь. О чем они разговаривали, я не слышала. Очевидно, что женщина была больна, так как сильно и надрывно кашляла. Тогда я поняла, что вся наша ходьба и долгое ожидание связано с тем, что матушке нужно было встретить эту больную женщину, помочь ей, утешить. Ради этого мы несколько часов колесили по улочкам Сергиева Посада.
В электричке я размышляла: почему матушка назвала эти цифры: и шестая, и седьмая, и восьмая. Заглянула в листок, на котором записала расписание поездов из Загорска и увидела, что электричка, на которой мы ехали как раз стояла у меня в списке под восьмым номером.
Это лишь часть воспоминаний Анны Алиевой о матушке Ольге Ложкиной.
А вы знали такую старицу?
23 января – день памяти схимонахини Ольги (Ложкиной), известной подвижницы ХХ века. С юных лет она посвятила свою жизнь Богу. Будущая схимница поступила в Никитский женский монастырь города Каширы в конце ХIХ века. После закрытия обители в 1923 году она тайно несла свой христианский подвиг среди большого города, в центре столицы, неуклонно следуя своим монашеским обетам, стяжав со временем богатые духовные дары, сохранила веру во Христа в жизненных испытаниях. Вся жизнь схимницы была пронизана любовью к Богу и людям.
Почти полвека прошло со дня преставления матушки Ольги 23 января 1973 года. Уже почти не осталось людей, знавших ее, но свет ее благодатной молитвы согревает сердца верующих и в наши дни. На могиле схимницы в любое время года живые цветы.
Похоронили блаженную старицу Ольгу с южной стороны храма на Калитниковском кладбище Москвы, вблизи церковной стены. На могиле установлен большой крест из черного мрамора. Старица Ольга при жизни обещала духовным чадам, что, если они, попав в беду, попросят помощи, она услышит и поможет. Помогает она и сейчас всем, кто веря в силу молитв подвижницы, обращается к ней за молитвенной помощью.
Чад своих она всегда уговаривала: "Молитесь, доченьки, молитесь! Мир молитвой держится"
Слава Богу за все!
Аминь.