Астраханская степь". 17 августа 2017 года.
... ... Из пилотской кабины МИ-38, имеющей великолепный обзор, Олег напряженно всматривался в проплывающий внизу пейзаж. Минут десять под вертолетом тянулась выжженная августовским солнцем степь, затем вдали появился городок, в который вползала длинная змейка из множество черных точек. Вертолет снизился и пошел над самой землей. Змейка превратилась в танковую колонну, втягивающуюся в небольшой поселок из трех десятков двухэтажных бараков, маленькой площади с трехэтажным зданием, в котором раньше, видимо, размещалась администрация.
Олег уже видел этот поселок на фотографиях, принесенных Стрелковым. Сверху было видно, что между бараками стоят множество грузовых машин, в которых Олег узнал допотопные "Урал 375", широко распространенные в его время.
Промелькнула водокачка и под вертолетом была снова степь, только сначала редко, а потом всё гуще и гуще начали попадаться танки, расходящимся клином устремляющиеся вперед. Вперемешку с танками стояли самоходки, гусеничные и колесные бронетранспортеры. Вся эта армада заполняла простор степи на расстоянии нескольких километров. Вертолеты сделали несколько кругов над скоплением техники, давая возможность пассажирам лучше разглядеть пространство предстоящего перформанса.
Пролетев еще несколько километров вертолеты сели на площадку, вокруг которой стоял с десяток таких же машин, привезших на шоу иностранных военных представителей и сотрудников дипмиссий. Все они уже были на смотровой трибуне, напоминавшей стадионную, только рядов кресел было меньше - всего три. Трибуна была накрыта легким навесом из ткани, защищавшем зрителей от палящего солнца стоявшего в зените.
Для Президента была подготовлена отдельная небольшая кабинка с легкими полупрозрачным занавесками, защищающими его от любопытных взглядов. Олег, оценив заботливость хозяев, приказал занавески снять и подготовить для него микрофон, с помощью которого он хотел обратиться к собравшимся.
Через несколько минут к нему подошел Стрелков и сказал, что до испытаний осталось десять минут. По рядам прошли офицеры, раздавая собравшимся запечатанные в целлофан защитные комплекты, состоящие из наушников и солнцезащитных очков. Следом прошли еще несколько офицеров, собирая фотоаппараты и сотовые телефоны в именные брезентовые мешочки.
Точно такой же комплект стоящий рядом офицер вручил Президенту.
Не дожидаясь, пока гости начнут примерять наушники, Олег попросил микрофон.
- Уважаемые господа!
Сделал паузу. Сидящие, перестали возиться с пакетами и повернулись к нему. Тем, кому было плохо его видно, поднялись на ноги. Тогда он продолжил:
- Все вы знаете, что в последнее время войска блока НАТО вплотную подошли к нашим границам, разместив в Эстонии на постоянной основе танковую дивизию полного состава. Это не может не беспокоить российских военных, вынужденных создавать новые виды вооружения.
Сегодня мы покажем вам в действие новое оружие, способное остановить наступление танковой дивизии. Для исключения утечки информации мы вынуждены временно разлучить вас с вашими телефонами и фотоаппаратами, которые будут незамедлительно возвращены вам после окончания испытаний. Боевые машины вы сможете увидеть на расстоянии, исключающем разглядывание деталей. До испытаний осталось немногим более двух минут.
Олег положил микрофон.
- Командуйте генерал, - сказал он Стрелкову и одел наушники.
- Ты здесь, брат? - мысленно спросил он Монтигомо.
- Где ж мне быть. Я уже подключился к системе армейской связи, чтобы синхронизировать воздействие.
- Удачи!
- И тебе брат.
Взвыла сирена, предупреждающая о начале испытаний. Уже от этого звука Олегу стало тревожно. Сирена смолкла. Через громкоговорители пошел обратный отсчет. ... Двадцать..., девятнадцать...
Примерно в ста метрах с каждой стороны трибуны на поверхности появились машины, которые Олег видел на фотоснимках. Серебристые спирали светились ярким зеленым маревом, отлично видимым даже при свете дня.
Над степью разнесся низкий рев, по сравнению с которым вой сирены казался писком комара. Звук постепенно слабел, уходя в инфразвуковой диапазон, и Олегу показалось, что его желудок сейчас выпрыгнет наружу.
Стало трудно дышать.
... Пять..., четыре...
Сияние вокруг спиралей стало почти нестерпимым для глаз, даже защищенных очками.
... Два... Один... Ноль!
С шаров машин сорвались гигантские зеленые молнии, развернулись в полотнища и тотчас же там, где находились первые ряды наступающей армады, встала стена радужного огня, на время затмившая солнце.
В ту же секунду наступила тишина. Полуоглохшие и полуослепшие зрители стягивали наушники, снимали защитные очки и терли глаза. Когда они обрели способность отчетливо видеть окружающее, боевые машины уже скрылись в своих окопах. В воздухе стоял отчетливый запах гари и озона.
По рядам пошли офицеры, собирая наушники и раздавая телефоны и фотоаппараты.
- Что это было? - спросил Стрелков Олега.
- Вы же сказали, что уже видели это.
- Нет, я слышал только звук и видел свечение, но оно было фиолетовым и не особенно ярким. - Значит, наши друзья решили усилить зрительный эффект. Стрелков поднес к глазам бинокль. - Но там же ничего нет! - воскликнул он, - вообще ничего!
- Можно посмотреть? - спросил Олег. Он и так отлично видел, как изменилась панорама, но демонстрировать Министру обороны остроту своего зрения не хотел. Он взял бинокль, подстроил резкость. К горизонту уходила черная пустыня, подобная той, которую он видел на Валгалле.
Вернув бинокль генералу, спросил: - мы уже можем лететь назад? - Я бы просил вас Николай Иванович, задержаться на полчаса. Очень хочется посмотреть на то, что осталось от техники.
Гостям подали с десяток армейских джипов для желающих осмотреть поле боя. Надо сказать, что желающих было не так много. Некоторые из гостей, опираясь на руки офицеров, возвращались к своим вертолетам. Другие оставались на трибунах, рассматривая поле боя в бинокли. - Не переборщили ли мы со спецэффектами, Петр Федорович? - спросил Олег Стрелкова, усаживаясь в джип. - Многим нашим гостям поплохело, однако.
- Ничего, лучше запомнят, - усмехнулся Стрелков.
На протяжении первого километра поверхность представляла собой расплавленное и застывшее черное стекло. Судя по тому, как быстро оно остыло, толщина его слоя не превышала нескольких сантиметров и он хрустел под колесами джипа. На месте танков образовались глубокие, кажущиеся бездонными, черные, глянцевито блестевшие провалы. Заглянув в один из них, Олег увидел далеко внизу танковую пушку, торчащую из осыпавшейся земли.
Постепенно глубина воронок становилась меньше и, проехав еще около двух километров, они начали встречать машины, которые погрузились в почву относительно неглубоко и, то здесь, то там, можно было видеть смятые с чудовищной силой дула пушек торчащие из-под земли.
От поселка не осталось практически ничего. От машин стоящих между бараками на поверхности земли торчали только сплющенные кабины. Танковая колонна, входившая в город, лишилась пушек, свисавших из башен как смятые папиросные окурки.
От первых машин колонны на поверхности земли остались только башни. Уцелело лишь несколько последних машин, погрузившихся в землю примерно на полметра.
- От линии фронта примерно четыре с половиной километра, - сказал всё это время подавлено молчавший Стрелков, Олегу. - Это похоже на ядерный удар, но без радиации.
- Скорее гравитационный. Вы сможете рассчитать силу давления, если дадите задание вдавить танк в землю примерно на полметра, а затем примените известную формулу, согласно которой сила воздействия уменьшается пропорционально квадрату расстояния.
Более того, вы даже сможете проверить результаты вычислений, измерив глубину погружения в почву танков первой линии.
- Мне сейчас не до науки, Николай Иванович, если честно - сказал Стрелков. Меня сейчас больше волнует реакция наших заклятых друзей. Я солдат, видел смерть также как вижу вас, но воевать не хочется. Наша новая взрывчатка, эти вот испытания дают надежду, что всё обойдется.
- Не обойдется, Петр Федорович, не обойдется... Слишком лакомый кусок представляет наша страна для многих. Сколько нефти, сколько газа, сколько чистой воды, которая через полстолетия станет дороже бензина. Поэтому мы всё правильно с вами делаем. Как говориться "Si vis pacem, para bellum".
- "Dum spiro, spero", - в тон ему ответил Стрелков. "Ох, непрост, Петр Федорович, ох, непрост", - подумал Олег, а вслух сказал: - Будем надеяться на лучшее, но и парабеллум будем держать заряженным...
- Монтигомо, ты здесь еще? - мысленно спросил он.
- Я здесь брат, вот решил почистить ваш ближний космос от мелкого мусора.
- Смотри действующие спутники не посшибай.
- Я аккуратно действую. Объекты с работающей электроникой не трогаю.
- Я открою канал примерно... - Олег посмотрел на часы... - примерно через шесть - семь земных часов. Так что у тебя еще есть время порезвиться.
- До встречи брат!
... Обратный перелет показался Олегу бесконечным. В отличие от него и старавшегося держать себя в форме Стрелкова, все сопровождающие их чиновники и офицеры Генштаба выглядели подавленными. По коридору никто не гулял. Люди сидели в креслах и изредка негромко обменивались впечатлениями. Глинкин, сидя напротив Президента, делал вид, что дремлет, но иногда по его лицу пробегала страдальческая гримаса.
- Станислав Петрович, - вам плохо? - спросил Олег. В экипаже должен быть врач.
- Уже лучше, Николай Иванович, а было плохо, было такое ощущение, что вот-вот кишки выплюну вместе со всем содержимым. И обращаясь к Стрелкову, спросил: - А как там солдаты, экипаж машин, всё это переносят?
- В машинах никого не было. Дистанционное управление, - ответил Стрелков...