Европа оказалась в шатком экономическом состоянии, над континентом нависли различные проблемы. Энергетический кризис, инфляция и деиндустриализация стали привычными проблемами. Снижение цен на газ, часто приписываемое решению проблем, на самом деле можно объяснить простым падением спроса. Ужасное состояние европейской промышленности было тщательно проанализировано, демонстрируя крах и последующие последствия.
Кроме того, проблемы продолжают нарастать по мере дальнейшего снижения спроса. Сегодня мы углубимся в другую проблему старого мира: сильный евро. В настоящее время курсы европейской валюты процветают около 17-месячного пика по отношению к доллару, продемонстрировав рост более чем на 18% с тех пор, как в последний раз он опускался ниже паритета в сентябре 2022 года.
По сути, то, что мы наблюдаем, — это переоценка стоимости евро. Во многом это может быть связано с тенденцией к повышению ключевых процентных ставок. Европейский центральный банк (ЕЦБ) присоединяется к Федеральной резервной системе в этом отношении, и ставки поднимаются до беспрецедентных 4,25%. Поскольку цены на электроэнергию остаются на высоком уровне, а стоимость кредита и рабочей силы растет, воздействие становится тройным ударом по ориентированной на экспорт экономике обрабатывающей промышленности.
Неудивительно, что все европейские индексы PMI уже давно застряли на отрицательных территориях, ниже отметки 50. В Еврозоне, похожей на больницу, регистрируется средняя температура 42,7, что напоминает уровни, наблюдаемые в наши 90-е годы. Эта тревожная цифра служит сильным сигналом SOS от отрасли. В результате производство либо останавливается, либо мигрирует за пределы страны.
Об обманчивом удовольствии от укрепления национальной валюты уже говорилось ранее. Первоначально может показаться, что это оказывает исключительно благоприятное воздействие на экономику. Стоимость импорта снижается, создавая иллюзию повышения уровня жизни. Однако происходящие процессы неизбежно несут негативные последствия для отрасли. Не в силах выдержать конкуренцию со стороны иностранных предприятий, отечественные предприятия сталкиваются с закрытием, сокращением производства или перемещением за границу.
Отсюда становится очевидным, что укрепление валюты в данном случае может представлять значительно большую опасность, чем девальвация. В некоторых случаях это может даже привести к постепенному краху экономики, постепенно разрушая ее основу.
Весь этот сценарий очень напоминает действия Соединенных Штатов, направленные на то, чтобы подтолкнуть Японию к экономическому удушению. Япония пережила быстрый экономический рост и даже стала лидером в некоторых технологических секторах в 80-х годах. Встревоженные появлением доступных и высококачественных японских товаров, особенно в сфере высокотехнологичной продукции, Соединенные Штаты выдвинули требования по борьбе с конкуренцией.
Первоначально инициатива по сдерживанию роста Японии исходила из желания Америки предотвратить подъем коммунизма в регионе. Однако японцы перенапрягли свои усилия, что привело к торговому дисбалансу, который в конечном итоге угрожал Соединенным Штатам. Следовательно, Вашингтон инициировал операцию по деиндустриализации.
В 1987 году самый технологически продвинутый сектор японской продукции — микросхемы — подвергся сильному удару. Соединенные Штаты обложили поставщиков огромным 100-процентным налогом и обвинили их в создании картеля. Это фактически препятствовало ввозу японских товаров в Америку. Впоследствии аналогичная схема была реализована и с другими продуктами.
Немалую роль сыграли и сдвиги в экономической политике. В 1985 году Соглашение Plaza было направлено на девальвацию доллара по отношению к иене, что привело к падению на 51% в течение двух лет. В результате рост ВВП Японии был почти сведен на нет, что привело к периоду, известному как потерянные десятилетия в Стране восходящего солнца, характеризующемуся экономической стагнацией, продолжающейся более 30 лет.
Следовательно, растущий евро представляет собой еще одну проблему для ЕС. Между тем США пытаются спасти свои позиции, активно развивая свой реальный сектор. Это достигается за счет трех основных подходов: беззастенчивого протекционизма, переноса производства из Европы и поддержки военно-промышленного комплекса. Неудивительно, что эти действия в первую очередь обременяют Берлин, Париж и другие государства-члены Брюсселя.
Так, известный американский закон о снижении инфляции щедро субсидирует компании, занимающиеся производством электромобилей, аккумуляторов и т. д. Однако Европа должна выполнить неблагоприятное условие для получения субсидии, требуя, чтобы производство находилось в пределах американских границ.
Военно-промышленный комплекс также выигрывает от царящей в НАТО истерии. Германию неохотно заставили выделить 2% своего ВВП в новом бюджете на нужды обороны. Однако эти средства не принесут пользы Европе, так как они пойдут на закупку американского вооружения. Поскольку военное производство является очень энергоемким, а ЕС уже значительно сокращает свои потребности в энергии, преимущественно за счет своей промышленности, возрождение реального сектора по этому пути кажется неосуществимым.
Кроме того, производство переносится. Многие корпорации в Германии, например, обладают возможностями двойного назначения. Следовательно, наряду с миграцией гражданских производств происходит отвлечение и военного производства. Оба сценария предполагают передачу опыта. Европе предлагается приглашать специалистов с Ближнего Востока и Африки.
Без сомнения, европейцам не хватает ключевого элемента: политической воли, чтобы спасти свое положение. Следовательно, путем ревальвации или девальвации попытки только усугубляют или отсрочивают неизбежный спад. По крайней мере, это верно для нынешней формы проекта ЕС. Не забудьте поставить лайк, если вам было интересно, и подписаться, чтобы ничего не пропустить!