ВОЙНА

На днях, кажется позавчера, пошли новости о том, что … здесь слово пропущу, избили ветеранов СВО, инвалидов, без ног, в Забайкальском крае.

Как я уже писал – я ничего не читаю в интернете. По крайней мере стараюсь.

Но тут.. залип.

Комментировать не смог.
Это тот случай, когда "слов нет" - не просто фраза.
И их не просто нет, их так много, что и писать не стоит.

Очень быстро обсуждение пришло к тому, что нельзя допускать самосуда, в ответ на то, что если правоохранительные органы не отреагируют соответствующе, и не доведут дело до удовлетворяющего общество конца, то очень быстро с этими… разберутся.
Просто люди.
Не говоря уже о ветеранах.

Органы, во всяком случае пока, делают то, что должны делать. И вроде всё в порядке.
Даже выступил парень, лет сорока, без ноги, контуженный, заикается, с той самой больничной койки, и поросл не устраивать самосуд и сделать всё по закону.

Повторилось мнение, что это всё от того, что власть так и не смогла объяснить обществу до конца – зачем нужно это СВО.

Я так не думаю.

Я давно об этом думаю.

Я думаю, что дело не в этом.

Дело в том, что есть изрядное количество людей, которым надо не объяснять, а бить током.
И отдавать приказы.
А если не выполняют и чего-то не поняли – снова бить током.

Моя юность и молодость пришлись ровнёхонько на девяностые.
От 18 до 28.
А если прибавить ещё «до» и «после», то совсем.

Я чувствую, как время возвращается.
Это тот случай, когда человек понимает, что жить так неправильно, и меняет себя, и уходит от времени, меняя его.

И вот уже почти получилось.

Но вдруг время возвращается.
И включаются те же ощущения. И те же рефлексы.
И вроде снова чувствуешь себя молодым.
И даже как-то комфортно.

Я думаю, как бы пройти это надвигающееся время, не так как тогда.
Я уговариваю себя, чтобы у меня хватило сил, оказавшись в такой же ситуации, в торговом центре, где… стали избивать ветеранов-инвалидов, поспорив с ними из-за СВО, у меня хватило сил вызвать полицию.
Ведь были там люди ещё...

"Люди"?

И понимаю, что скорее всего – не смогу.

Потому, что хочется – бить, стрелять, колоть и резать.

Время становится опаснее.
И непримиримее.

И опасными становятся и те, и другие.

И такие как я.
И те, что "не понимают".
Или им просто на всё насрать в этой жизни.

Да.

Надо постараться.

Нам всем надо постараться.

Чтобы пройти это время не так, как тогда.

Но Ходаковский прав, когда пишет по этому поводу, что общество не готово к этой войне.
Не на фронте.
А внутри себя.
Не готово увидеть, как будем сажать и тех, кто "не понимает" или вот так смеет избить.

И ветеранов-героев, вернувшихся оттуда.
Потому, что статус ветерана ещё не делает нимб над твоей головой, а лишь усугубляет и так существовавшие у тебя внутри проблемы.

Вспомнился мне даже Колчак со своим:
- Война на пороге, Россия не готова.
- Россия, никогда, ни к чему, не готова. Это её нормальное состояние.

Мне писать всё труднее.

Удивительно и не удивительно, что буквально на днях у меня созрел текст для рассказа об этом.
Художественного рассказа.
Наполовину реально происходящего на моих глазах в Москве.

О том, что происходит здесь.

Только там наоборот по сравнению с тем, что произошло в Забайкалье.

И почему-то мне очень расхотелось его писать.

До тех пор, пока не произошло это.

Не знаю.

Наверно напишу.

Может хоть это меня как-то убережёт, чтобы неожиданно для себя, не убить как-нибудь сволочь на московской улице.

"Совершенно неожиданно для себя".

Время-время… что же ты никак не пойдёшь вперёд не возвращаясь…
Ведь уже большая часть жизни прошла.

Моей жизни.

Моей…

Помоги нам всем Бог, пройти и через это.