Часть 12. Предыдущая часть.
Алексей с семьёй уехали в город в обед, брат отвёз на машине. Катя так важно никогда не подъезжала к своему общежитию, не хватало красной дорожки, к красному автомобилю. Она специально подольше возилась у подъезда возле машины, любезничала с Настей.
Лёша без стыда и смущения показал, где они живут, предлагал брату погостить пару дней.
- Места всем хватит, не волнуйся! Катя покажет город Насте.
- Что тут показывать 10 улиц? Две из них главные. Мемориал, парк, рынок. Я не за тем вернулся, - задумчиво почесал затылок Володя в квартире у брата. Девочки ушли на ближайший рынок, мама просила купить новый отбеливатель, сказали хороший.
- Задумка-то хорошая, но…
- Что «но»? Жрать люди всегда хотят – в первую очередь.
- Володька, ты не меняешься, - усмехнулся Лёша.
- Да как есть. Сам знаешь, какая у нас земля на селе – палку сухую воткни, корни пустит. Мама поможет первое время, Настя умные книжки уже выписала.
- Если понадобится помощь, дай знать, приеду.
- Спасибо.
- Меня и самого тянет обратно в деревню, даже не в деревню… подальше от всех, сам не знаю куда. Надоела эта возня, суматоха из-за денег, квартир. Сам не знаю чего хочу.
- Пацана небось, - подколол его брат, - дочка есть, надо и мальчишку.
- А ты сам, не собираешься? – хлопнул его руке Лёшка.
- Так мы уже! Здесь родит, деревенским будет. Помогать папке в теплицах, на речке будем купаться.
- Ишь размечтался, даст тебе Настя в нашей «Грязюхе» ил поднимать. Мама нас близко не подпускала к этому болоту.
- Куда она денется!
- Да... любит она тебя. Ты ж смотри Вовка, не берись за старое, а то я тебя знаю, ходок ещё тот…
- Не-е-е, я всё! За глаза Настькины душу отдам. А у вас с Катериной как? Хозяйственная смотрю, - оглядел он комнату, уютно, чисто, приятно находиться в комнате.
- Да всё нормально, она хорошая жена.
- По-другому и быть не могло, она чуть ли не с детства мечтала замуж выскочить, искала за кого…
Алексей настороженно посмотрел на брата.
- Да не в обиду, - оправдывался простодушный Володька, - они у нас все такие деревенские, разве не помнишь? Одна Олька… не из таких, - снова задумался Володя, сдвинул брови и отвернулся.
- До сих пор помнишь? – насмешливо спросил Алексей. – А ты у нас оказывается чувствительная личность, - подковырнул он брата шутя.
- Да иди ты!
Девчата вернулись с рынка, нашли всё что нужно. Сдали ведро яиц перекупщикам, купили заказанное мамой.
- Поехали Володя, - торопила его Настя, - нам сегодня дом смотреть.
- Дом? – удивилась Катя. – Ничего себе! Машина... дом... красиво жить не запретишь.
- Буду местным «новым русским», - подмигнул ей Володька, - деревенским бизнесменом, - расхохотался он.
- Так вы в деревне собрались дом брать? - разочарованно приподняла тонкую бровку Катерина.
- Да, - ответила Настя.
- Глупая затея. В городе хоть какой-то просвет виден, частные фирмы открываются, банки, фонды. Я правда не знаю, что это такое, но сотрудники требуются, значит, и зарплату платить будут.
- Ага, будут, - не переставал смеяться Вовка, - держи карман шире. В селе не пропадёшь, а там видно будет. Не получится, опять возьмусь за баранку, в дальнобойщики подамся.
- Нет! – отрезала Настя. – Ты новости смотришь? Знаешь, что происходит на дорогах? Как в средневековье, забивают, грабят, я в газете читала, - приложила она ладошки к щекам - ужас один.
- Зато платят им хорошо. Одна моя знакомая за границу уехала с семьёй, да, да! – уверяла Катерина. – Муж много лет работал дальнобойщиком, как тут началось не пойми что, уехали, возвращаться не собираются , родителей хотят забрать. На Кипре сейчас живут.
- Ну ладно ребят, мы поедем. Анюта, иди ко мне, - дядя Вова поднял на руки и поцеловал в щёку племянницу, вернул отцу. – Ещё увидимся, - долго не прощаясь вышел в коридор Володя, за ним Настя.
Алексей спустился проводить брата. Ребятня дворовая обступила красную иномарку и громко спорили, что за машина? Германская или американская? Заглядывали в окна через стёкла.
Братья обнялись у подъезда, Володя уехал.
О случившемся в деревне Лёша не говорил с Катей, не дурак, знал, что была любовь у Катерины безумная, но думал, остыла, отлегло. Видимо, нет. Зато Катерина, чувствуя, вину пыталась всячески угодить ему, приласкать, брала за руку, старалась заговорить с ним, сама много говорила, с мамой была особенно любезна, не жаловалась на мужа.
Но получалось навязчиво, по-бабски завистливо, жеманно. Она изливалась в неприятных эпитетах о новой родственнице, естественно, наедине с мужем, деверя хвалила, но в то же время считала взрослым ребёнком.
- Вот ненормальные, придумали, в деревню вернуться! Вовка как был без царя в голове, так и остался! Знает, не платят ничего, отец год сидит без зарплаты, так нет! Тащит молодую жену в эту трясину. Столько денег промотал и с голой жопой вернулся. Зато на иномарке! - качала она головой от возмущения. Аня, раскрыв рот слушала маму, у бабушки она по-другому разговаривала, смеялась со всеми, шутила, а тут ругается, что ли, непонятно.
- Ты бы хоть при ребёнке подбирала выражения.
- Говорю как есть! И Настя эта недалёкая. Сидит, раскрыв рот слушает его идиотские истории, поддакивает во всём. Ты подожди… он ещё покажет, какой есть на самом деле, он ещё загуляет! – складывала она постельное бельё в шкаф – свекровь опять подарила, новое, цветное, импортное.
- С тобой, что ли… - опустил голову Лёша и слегка постукивал пальцами по столу.
- Я слишком себя и тебя уважаю! Таких, как ты днём с огнём не сыщешь, а таких, как Вовка... - махнула она рукой, - стаями в подворотнях, - неудачно сравнила она Владимира с бродячими кобелями. А ведь хотела сказать по-другому, мол, Алёша у неё лучше всех.
Алексей качал ногой сидя за столом, нижняя челюсть нервно подёргивалась.
- Алёша, - ласково обратилась к нему жена, неспеша подошла к нему, сжав руки в замок перед собой, - может, нам второго родить? – с надеждой, смотрела она ему в глаза виновато.
- Время сейчас не то! – поднялся с табурета Алексей, поправил брюки, взглянул с улыбкой на Аню. – "Только дураки рожают сейчас", - повторил он слова Кати и вышел.
Наверное, к соседу пошёл, узнать насчёт шабашек, он иногда подкидывал ему халтурку по части техники: телевизор или приёмник починить. В ночь ушёл на подработку, на оптовый рынок, утром на работу, за новыми обещаниями и надеждами. Но в этот день их агитировали голосовать за кого-то, Алексей не запомнил, спать сильно хотел.
Катя полночи не спала, вспоминая взгляд мужа у калитки. Страшно, неужели не простит, неужели разлюбит. Но какая тут любовь, надо было думать, как жить дальше, на что ребёнка одеть, на что макароны купить, хотелось шкаф новый. В газете вон сколько объявлений, продают или меняют, раньше только по блату можно было достать, а теперь сколько хочешь, но купить не за что.
Год пролетел незаметно в ежедневных, однообразных заботах о делах насущных, ничего в городской семье не прибавилось и не убавилось.
Зато в деревне Вовка развернулся.
Купил домишко в хуторке, поодаль от села. Развалил его, решил новый ставить, жили пока во времянке. Настя родила первенца. Землю в аренду взял на пятьдесят лет, почти даром, как раз за домом у реки. Распахал и принялся ставить парники ранней весной. В апреле пошёл первый урожай клубники, продавать ещё нечего было, но родню снабдил ароматной ягодой на два года вперёд, Любовь Григорьевна не успевала закатывать компоты, варенья, невестка помогала.
Настя больше у свёкров находилась, дома бесконечная стройка, во дворе доски, кучи песка, гравия, шифер. Муж постоянно где-то мотается, доставая стройматериалы.
По осени со второго участка собрал 50 мешков картошки, вывез в город, сдал. Домой приехал злой, аж зубы скрежетали: перекупы не дают крестьянину на рынке встать, пришлось отдать задёшево, но мысли полезные в голове завертелись.
К следующему году две теплицы поставил, решил скотинку завести, лучше скоту скормить, чем перекупщикам и торгашам даром. Мясо своё будет. Но дело так пошло, что хватило и на продажу, хорошо выручил Вовка за первые три туши домашнего мяса. Сам возил в город, сигналил во дворах многоэтажек, предлагая свежий товар и мамины молочные продукты.
Появились постоянные покупатели, скоро и сигналить не надо было. В самых больших микрорайонах знали эту красную машину и сами становились в очередь, кто за овощами, кто за молоком, по осени мясо брали. Так и раскрутился потихоньку Владимир, стройка дома немного остановилась – не успевал, но деньги уже кружили ему голову. Получается ведь! А многие не верили.
Загордился Вовка, ни с деревенскими, ни с городскими знаться не желал, только по делу обращался, старался халявку найти. В помощники брал сомнительных людей – любителей выпить, платил им горькой валютой, драл три шкуры. В городе от предложений «хороших людей» работать вместе отказывался, в крыше не нуждался.
Поплатился за это, намяли ему однажды бока как следует, выручку забрали за день, машину поцарапали, колёса прокололи, еле ноги унёс. Не испугался Вовка, озлобился сильнее. Брата звал, вместе бизнес строить, но Лёша не такой, не получится у него торговать во дворах или за алкашами смотреть на поле, он привык своими руками, умом.
Каждый из братьев крутился как мог.
- Вот что ты ломаешься? – ругала Алексея жена. – Ты посмотри, он уже и коробку поставил в полтора этажа, крышу накрыл, ворота вон какие поставил - трёхметровые. А мы только комнатушку свою приватизировали. Шёл бы с братом работать, видишь, деньги в руки сами идут.
- Катя, не могу я так.
- Да что ты можешь вообще?! – злилась она.
Алексей давно не отвечал на такие выпады: не нравится, уходи, он её не держал. Но вот Катя отчего-то держалась за него. Правда, без дочки он уже жить не сможет.
Настя второго родила и опять пацана, а в городской семье тихо.
Любовь Григорьевна извелась, намекала сыну. Никогда они с мужем не упрекнули или не припомнили Кате или сыну, что Аня им неродная. Забыли ту историю, раз и навсегда. Вовка вообще не знал, что брат взял беременную Катерину. Но скребло на душе у матери, родного внука хотелось или внучку, тем более Аня совсем не похожа ни на папу, ни на маму, с каждым годом больше и больше проявлялась эта непохожесть. Сыну-то она могла намекнуть, Алексей лишь отмахивался.
Он будто потерял веру в людей, в женщин, всем подавай деньги, квартиры, машины. Одни только разговоры кто, что урвал повыгоднее, кого надул, где украл, а воровали все! Даже отец не смог удержаться от этой скверны. Притащил домой косилку для трактора, сено косить. Хотел сыну младшему помочь, такая вещь всегда в хозяйстве нужна. Вроде и по документам провёл аккуратно, но...
Матвея чуть не посадили за эту старую железяку, такой концерт показательный устроили - на всё село! Из города приезжали следователи, пугали сроком реальным. Местный участковый – давний друг Матвея, из кожи вон вылез, разъяснил близким друзьям, как вести себя надо, что говорить и к кому обратиться. Отделался Матвей штрафом, косилку вернул на бригаду, а через месяц она стояла у двора бывшего колхозного зоотехника. Так, она там и сгнила впоследствии.
Всё это время сыновья были рядом, Лёша особенно. Постоянно приезжал в деревню, поддерживал родителей, маму, очень уж она впечатлительная. С отцом мотался по отделам и адвокатам в городе, помогал и подбадривал, когда совсем руки опускались.
Дело закрыли, но осадок и пустота остались. Не осуждал Алексей отца, но что-то надломилось, окончательно. Папа с детства был самым честным, порядочным и верным, самым, самым.
В это непростое для всех время встретил нечаянно Алексей деда Акима (бывшего колхозного пасечника, ныне почти отшельника и пчеловода-любителя). Он первым приковылял к ним домой, подпись поставить в защиту односельчанина Матвея Бабахина. Плевался и матерился на новую власть. Не сразу узнал его Алексей - стол лет не видел, но обрадовался ему как родному.
Продолжение __________
Не забывайте подписываться на канал или Телеграм ✨
Моя книга У меня так никогда не будет на всех ресурсах:
Литрес Amazon WB Оzon . Печатная версия по предзаказу на Ридеро
Имена, фамилии, названия населённых пунктов вымышленные, любое совпадение-случайность.