Князь Иван Сергеевич Гагарин принял католичество и стал иезуитом, за что был осуждён представителями всех течений русской мысли.
Аристократ — искатель смысла жизни
Получив отличное домашнее образование и уже немного познакомившись с Европой, семнадцатилетний Гагарин в 1831 году поступает на службу в знаменитый Московский архив Коллегии иностранных дел, которая на тот момент еще не полностью слилась с министерством. Он наследник знаменитых «архивных юношей» двадцатых годов, молодых философов и поэтов, таких, как Дмитрий Веневитинов, Владимир Одоевский, Иван Киреевский. Князь запишет потом, что, вдохновлённый античными республиканскими идеалами, он уже тогда не мог терпеть даже намёка на деспотизм: «…всякий раз, когда я был свидетелем или слышал о чём-нибудь подобном, сердце моё переполнялось гневом и возмущением». Не находя собеседника, способного разделить его чувства, Иван Гагарин замыкается в себе и воображает идеальное общество, какого нет нигде на свете.
Раскрывается молодой мечтатель, только попав в 1833 году на дипломатическую службу по протекции дяди Григория Ивановича, посланника в Мюнхене. В Германии он не может быть в стороне от суеты политической жизни, подробно и со вкусом пишет о ней в дневнике, хотя и не считает её чем-то принципиально важным для себя и для человечества. Одновременно он знакомится с важнейшими философскими трудами и их авторами. Как всякий проникновенный русский путешественник, он все системы пытается применить к России, размышляет, почему у нас всё не так, как в Европе, действенны ли были петровская и екатерининская прививки западного Просвещения. Побывав в гостях у Шеллинга, он слышит из уст великого философа очень лестную оценку идей одного оригинального русского мыслителя — Чаадаева.
Чаадаев, Пушкин и… Дантес
С самим Петром Яковлевичем Гагарин встречается в Москве, приехав на родину в начале 1836 года. Знакомство не обмануло разбуженных Шеллингом ожиданий. У молодого князя создаётся ощущение, что Чаадаев читает его мысли о Европе и России, но формулирует их чётче и острее. Кстати, именно Иван Сергеевич по просьбе автора привозит Пушкину в Петербург текст первого «Философического письма». Кроме того, он знакомит и Пушкина, и Жуковского со стихами молодого дипломата Фёдора Тютчева, с которым виделся в Мюнхене. Поскольку Иван Гагарин служит по ведомству иностранных дел, в круг его общения входят и Геккерн с Дантесом, что через несколько месяцев навлечёт на князя тёмные подозрения.
Дуэль Пушкина и Дантеса. (Wikimedia Commons)
Состояли эти подозрения в том, что молва посчитала его автором анонимного пасквиля, согласно которому Пушкин удостаивался «диплома рогоносца». После распространения этого грязного текста поэт в первый раз вызвал Дантеса на дуэль, но тогда дело закончилось временным примирением. Когда же при неистощимых потоках грязи Пушкин направил второй вызов и был убит Дантесом на Чёрной речке, слухи об авторстве Гагарина усилились. Старший друг и корреспондент князя Ивана Александр Тургенев через много лет расскажет ему в письме, как на прощании с Пушкиным он следил за Гагариным, ждал, как скоро и с каким выражением лица тот подойдёт к телу. Сомнения Тургенева, как он признаётся, тогда совершенно рассеялись, но версия о том, что пасквиль написан гагаринской рукой, будет жить вплоть до наших дней, когда почерковедческий анализ её окончательно опровергнет. Дело ещё в том, что Иван Гагарин вскоре после смерти Пушкина станет очень удобной фигурой для всякого рода ужасных обвинений: как же, он ведь теперь католик и более того — иезуит.
Обращение
Вернувшись в 1838 году к своей европейской дипломатической службе, Гагарин попадает в Париж. Там он помимо обязанностей младшего секретаря посольства выполняет свой внутренний долг: размышляет и пишет о судьбах России и Европы. Религия как таковая не занимает пока в его мыслях и работах центральное место. Церковь он воспринимает только как фактор политического и общественного устройства. Но мало-помалу, к какому бы вопросу ни обращался князь Иван, религиозный фактор становится стержневым. Думая о чаадаевском понимании общего лица европейцев, он видит, что во всей истории Запада ключевую роль играет католическая церковь. На каждом этапе, будь то Реформация или Крестовые походы, Тридцатилетняя война, противостояние с Османской империей, Просвещение и революции, в центре стоит отношение к католицизму. Но важность папского престола ещё не означает для Гагарина, что он стал верить как католик. Он приведёт потом в качестве аргумента такой пример: «…можно рассматривать ислам как причину и источник арабской цивилизации и тем не менее не верить в истину Корана».
Рациональные построения заводят Гагарина в тупик. Но постепенно, то ли под влиянием встреч в Париже со знаменитой русской католичкой Софьей Свечиной, то ли в изощрённой полемике с друзьями-славянофилами, то ли от отвращения к надменно-пафосным сочинениям новейших русских богословов, Иван Сергеевич ощущает необходимость сделать важнейший духовный шаг в своей жизни. Он чувствует, что не сможет двигаться дальше в понимании России как Европы, не став католиком. 19 апреля 1842 года он принимает католичество, а в следующем году становится послушником Общества Иисуса под именем Иоанна-Ксаверия.
Отверженный
Новообращённый католик и будущий иезуит успевает побывать в России и сообщить родственникам шокирующую весть. Когда Гагарин возвращается в Париж, его переход в иную веру становится общеизвестным. Правительство запрещает ему въезд в пределы империи, представители всех течений русской мысли почти единодушно его осуждают. Даже друзья. Александр Тургенев в письмах взрывается гневными тирадами, за которые, впрочем, просит прощения и дружеских связей не порывает. Герцен насмешливо рассуждает об обращении князя, Вяземский горько жалеет о поступке Гагарина, который он считает по меньшей мере неумным.
Иван Сергеевич Гагарин. (Wikimedia Commons)
Князь-иезуит становится нарицательной фигурой. В романе «Идиот» Достоевский приписывает его обращение Николаю Павлищеву, благодетелю Мышкина. Когда князь Лев Николаевич узнаёт, что перед смертью Павлищев стал католиком и иезуитским священником, он разражается пламенным монологом о предательстве истинного Бога, после чего с ним случается эпилептический припадок. Николай Лесков, знавший Гагарина и видевший его незадолго до кончины, напротив, писал, что он никак не соответствовал расхожему образу иезуита, то есть не был ни скрытным, ни хитрым. Правда, поэтому писатель полагал, что в Обществе Иисуса отец Иоанн-Ксаверий был, скорее, чужим, чем своим, но это не так.
Наследие
Всю свою священническую жизнь Иван Гагарин посвятил изучению восточного христианства и его сопоставлению с западным. Он был выдающимся экуменистом ещё до того, как это понятие вошло в обиход. Примирение церквей, просвещённый диалог, возможность объединения для общего и полного понимания христианства — вот его главные цели.
Отец Иоанн-Ксаверий Гагарин умер в 1882 году. По себе он оставил Европе и России ценнейшую и обширнейшую Славянскую библиотеку, расположенную ныне в Медоне, под Парижем, журнал Etudes («Исследования»), который и сейчас регулярно выпускается Обществом Иисуса, ряд экуменических трудов и изысканий в области истории восточного христианства.
В 1990-х годах некоторые тексты Ивана Гагарина стали издавать в России, но, конечно, этого мало, да и нынешние умонастроения экуменизму не способствуют. Увы.