Едва открыв глаза, Анатолий тут же услышал хлеставший по окну ливень и хрипловатый голос Александра Новикова, доносившийся из радиоприёмника:
«…Орали трубы водосточные
Сквозь тишину,
Что завтра лето прошлогоднее опять
придёт с утра.
Но завтра кончилось вчера.
Под танго водосточных труб
Среди двора,
Гляди, танцуют на ветру
Моё с твоим Вчера…»
Выхваченный из ниоткуда куплет шансоновской песни, заставил Толика застонать от отчаяния и бессилия и вновь окунуться в реальность. Он вспомнил, что его завтра кончилось не вчера, а ровно неделю назад, когда он попал на больничную койку и был тут же прооперирован. Но это абсолютно не помогло при его запущенном панкреатите и он начал медленно умирать, страдая от сильнейших болей. Спасали его только сильнодействующие обезболивающие, которые погружали Толика в сладостный сон, где на ветру танцевали с ней еще вчера.
С Наташкой Анатолий познакомился в первом классе, сев с ней за одну парту, он тут же получил прозвище Ромео. С тех самых пор началась их дружба. Хрупкая, светловолосая, стеснительная, с очаровательными ямочками на лице Махонька, как её все ласково называли в классе, была его лучшим другом и советчиком. Вместе с ней они корпели над задачками по математике и физике, упражнениями по русскому, постигали французский, собирали гербарий, ходили на секцию лёгкой атлетики. За десять школьных лет они так сблизились друг с другом, что расставаясь поздним вечером, считали часы и минуты до наступления утра, пока ими не овладевал глубокий целительный сон.
На выпускном балу Махонька была самой красивой и оригинальной. Толик не сводил с неё глаз весь вечер и лишь под конец решил порадовать свою даму цветами, умыкнув их тихонько из сада дома, что стоял прямо за школой. Перемахнув через забор, Ромео начал торопливо опустошать клумбу, пока нос к носу не столкнулся с её хозяйкой. В буквальном смысле слова, стукнувшись лбами, молодые люди рухнули на землю и несколько секунд в недоумении смотрели друг на друга. Первой в себя пришла дама.
- Мама дорогая, это ж надо, какую вы мне шишку на лбу набили, да ещё все цветы переломали и перетоптали, - выпалила девушка. – Хулиган! Сейчас отца позову, и он вам задаст перцу, чтобы больше неповадно было на чужое добро зариться.
Пришедший в себя Анатолий подскочил к даме и зажал ей рот. Но едва взглянув в её чёрные, как смоль глаза и ощутив прикосновение роскошной гривы волнистых волос к плечам и лицу, а потом крепенький укус, он отшатнулся и бросился прочь. Девчонка только и сделала, что рассмеялась ему вслед, а потом прошептала еле слышно:
- Не будь моя бабушка цыганкой, если я тебя не присушу тебя к себе.
Ромео всего этого не слышал. Он что есть мочи бежал к своей Махоньке с букетом цветов, пылающими от стыда щеками и кровоточащей от укуса рукой. Вечер закончился, влюблённые до утра бродили по улицам города, строя планы на будущее, расставшись лишь с восходом солнца. Они даже не предполагали, что это их последняя совместная прогулка и их мечты о завтра как раз и кончились вчера в саду прелестной незнакомки.
II
Анатолий проснулся ближе к полудню, разбуженный тихим плачем матери.
- Вставай сынок, - вздохнув, сказала она. – Вот и повестка тебе в армию пришла, надо ехать отмечаться и готовиться к расставанию.
Толик сгонял в военкомат, а на обратном пути заглянул в магазин хлеба купить. Выбрав понравившуюся булку, он подошёл к кассе. Впереди него стояла лишь девушка в платочке, которая подавая мелочь кассиру, вдруг выронила монеты и они, звеня, покатились по всему залу. Стараясь помочь неуклюжей девице, Толик поспешил подобрать копейки и пяточки, стал наклоняться и тут же столкнулся лбом с их владелицей. Платок девушки съехал на плечи, волосы из-под него водопадом обрушились на плечи и перед ним вновь появилась хозяйка того злополучного сада.
- А это снова ты, ночной воришка, - потирая лоб и сверкая глазами, в которых туда-сюда прыгали солнечные искорки, словно весёлые чёртики, вымолвила девушка. – Что на этот раз решили за мой счёт хлебушек приобрести.
Анатолий, сражённый не так обвинением в свой адрес, как красотой дамы, стоял, разинув рот, не произнося ни слова. Девушка, видя эффект произведённый ею на собеседника, вдруг весело рассмеялась.
- Ну что ж давай знакомиться, - протягивая руку парню, сказала она. - Меня Наташей зовут, а тебя?
Анатолий совсем ошалел от услышанного, а придя в себя прошептал: «Толя». Протянул даме «пять» и забыл обо всём на свете: про хлеб, маму, Махоньку, с которой договорился о встрече. С этой минуты он видел только черноволосую красавицу Наташку с чертинкой в глазах.
III
Спустя месяц на проводы в армию к Толику пришли обе Наташки. Причём, блондинка робко жалась в уголке и тихонько смахивала предательски набегающие слёзы, а жгучая брюнетка, обняв Ромео, восседала во главе стола и никого не стесняясь, целовала его прямо в губы.
Письма в Монголию, где проходила служба Толика, писали обе девушки. Махонька каждый день, а Наташка сначала раз в неделю, а потом и в месяц. Первой Ромео не писал вовсе, а второй - по два раза на день, нисколько не обижаясь на её редкие ответы. Спустя три месяца Наташка сообщила ему, что ждёт ребёнка и если он не приедет на регистрацию, то по настоянию матери она от него избавится. Толик несколько месяцев добивался разрешения на отпуск домой, но начальство не посчитав беременность серьёзной причиной для пересечения границы, добро на это не дало.
Наталья, поначалу скрывавшая от матери беременность, пришла за советом к сестре Анатолия. Людочка поохала и отговорила её от аборта, пообещав, что брат что-нибудь придумает. Наталья согласилась и… закрутила роман с уже вернувшимся из армии соседом. Муж Людмилы, очень переживая за родственника, раз десять писал Ромео о беспардонных изменах его Джульетты. Но он даже не догадывался, что его супруга, жалея брата, не сбросила в почтовый ящик ни одного послания. Когда скрывать беременность стало сложно, любовник бросил Наталью, а мать тут же свела её к повитухе, которая, несмотря на большой срок, как беременности, так и отсидки за незаконное её прерывание, взялась за хорошее вознаграждение за чёрное дело. Роды были мучительные, но скоротечные, появившийся на свет мальчик умер на руках у повитухи и был закопан прямо у неё в огороде.
Наталья после этого малоприятного в её жизни инцидента загуляла на полную катушку, наставив Ромео ветвистые рога, увеличивающиеся день ото дня. Толик, едва ступив на порог родного дома, был ошарашен шквалом неприятных новостей. Запершись у себя в комнате, он долго плакал, а потом … пошёл к Наталье. Едва увидев на пороге Анатолия, её очередной любовник тут же собрал монатки и дал дёру, уступая место законному хозяину, простившему своей возлюбленной все её пригрешения.
IV
После свадьбы в течение нескольких лет мирная жизнь молодожёнов лишь изредка прерывалась мимолётными изменами Натальи. Ромео упорно не замечал ветрености своей возлюбленной и, стараясь привязать её к себе, дарил ей цветы и подарки. Единственное с чем он не мог и не хотел смириться – это с отсутствием в их семье детей. Врачи, к которым Наталья ходила, только пожимали плечами, да разводили руками.
- Ну, что же вы хотите, милые мои, - твердили они все в один голос. – Такое варварское прерывание беременности сразу не сулило ничего хорошего. К сожалению, детей у вас милочка больше никогда не будет
Толик не хотел с этим мириться и стал уговаривать Наталью взять ребёночка из детского дома. Но на все его просьбы та только фыркала и отвечала, что, мол, нам и без сопливых крикунов вполне хорошо и комфортно. Не нравится, собирай чемодан и проваливай. А когда Толик в очередной раз завёл разговор о детях, Наталья топнула ногой и ушла к маме. На следующий день тёща, вся съёжившись под взглядом зятя, на его вопрос: «Где моя жена?», еле слышно прошептала: «Не ходи ты больше ко мне. Нет её. Вчера со своим очередным ухажёром куда-то укатила».
Два месяца ждал Ромео возвращения своей Джульетты. Но вместо неё дождался лишь заявления на развод. В записке, приложенной к нему, было сказано, что его постная, вечно молящая о чём-то морда ей давно наскучила, а уж просьбы о детях и подавно, тем более, что в её бесплодии виноват он сам, отказавшись расписаться. Два месяца Толик беспробудно пил, никак не реагируя на мольбы матери и сестры. Потом, завязал, согласился на развод и после его завершения почти год катался по стране, бывая в гостях у сослуживцев.
V
Домой Ромео ехал в поезде Москва – Новокузнецк. Под монотонный стук колёс и убаюкивающее покачивание вагона он разоткровенничался о своей никчёмной судьбе с попутчицей. Горечь и обида, копившаяся в его душе годами, чёрной рекой лилась на женщину всю ночь.
- Да хватит себя жалеть, - выпалила она ему под утро. – Бери свой чемодан, и айда ко мне. Живу я в селе, живность, сад, огород всё у меня есть, вот только хозяина нет. Ты меня не любишь, но это не беда, может со временем какие-нибудь чувства придут.
Толик не стал раздумывать и тут же принял необычное предложение «руки и сердца» и не заезжая к родным отправился по месту жительства жены прямёхонько в Прокопьевский район. Новый его дом был уютным и просторным, гражданская жена ласкова, заботлива, всегда приветлива и гостеприимна. Не смущало Анатолия и то, что разница в возрасте у них была значительной – ему 30, ей почти 50.
- Ничего, выглядишь ты Шурочка у меня прекрасно. Нам года не беда. Вот только роди мне сыночка или дочку, - разговорившись, после очередного стакана горилки, твердил он своей «молодой» жене.
Но, проходил год, потом другой, а детей всё не было. Правда, один раз они было поверили в чудо, но ожидания их не сбылись, вместо беременности у Шурочки нашли больную печень и ещё кучу заболеваний. Толик её не бросил, нет, он по-прежнему исправно выполнял свой супружеский долг, вёл хозяйство, работал и … раз в полгода, потом в месяц пил по-чёрному неделями, а потом вдруг пропадал на несколько дней.
VI
Все годы совместной жизни с Анатолием Шурочка всё терпела. Никогда ни словом, ни взглядом она не показывала своего недовольства, уж больно он нравился ей. Точнее сказать не то, что нравился, она от любви по нему с ума сходила. Чтобы угодить мужу готовила так, что пальчики оближешь, одевалась по последней моде, стараясь и седину закрасить, и макияж умело наложить, и парфюмом поколдовать. Толик ничего этого не замечал, жил с ней как будто ему, как роботу такую программу заложили и он ни в право, ни в лево с колеи свернуть не может. Хотя, она даже и не догадывалась, куда он пропадал на несколько дней после запоя.
Именно в это время, сойдя со своей тихой семейной колеи, Ромео ехал в город и … падал в объятия Натальи. Дни и ночи с его прежней ласковой, с чертинкой в глазах любимой летели как мгновения, а потом она вновь в одночасье превращалась в распутную и хамоватую бабёнку, гнавшую Ромео прочь. Понуря голову Толик возвращался домой и вновь начинал жить по отлаженному механизму, вплоть до очередного сбоя в программе.
VII
В больницу к Анатолию Шурочка и сестра Людмила ездили каждую свободную минуту. Но, ни добытые ими лекарства, ни старания врачей не приносили ему облегчения. Толик либо спал, видя в болезненных снах свою ненаглядную Наташку, либо в период бодрствования мучился от страшных болей. Он не хотел ни есть, ни разговаривать, требовал лишь укола. Нет, он не пытался тем самым избавиться от родных или мучений, он жаждал встречи со своей возлюбленной, которая наяву так ни разу его и не посетила. А вот Махонька, случайно узнав от Людочки о постигшем семью горе, тайком от мужа и детей, каждый день часами сидела у кровати Ромео. Поглаживая его седые волосы и утирая слёзы, она вспоминала о былом, рассказывала ему о своих чувствах и уверяла, что всё будет хорошо. Но безумно любимый ею человек ничего не отвечал, он даже не замечал её присутствия. До самой смерти он был в объятьях сна и Наташки.
Лариса КОСЫЧЕВА.