Спойлер — нет!
Дискуссия с археологом Н.Б. Виноградовым в ВК.
Раунд первый.
Николай Виноградов
Выдающийся исследователь древнего металлопроизводства, член-корреспондент РАН, доктор исторических наук Евгений Николаевич Черных писал: «Трудно не впасть в изумление при знакомстве со столь богатой и неохватной ритуальной сферой, связанной с металлом и его производством. Удивительно тесно переплетались здесь бесспорно рациональные подходы к природе недр и металлов с одной стороны, а с другой с необъяснимой и обескураживающей своей иррациональностью магией, что следовала неотступной тенью буквально за каждым шагом горняков, металлургов и кузнецов…».
Действительно, не только профессиональная деятельность горняков, металлургов, кузнецов бронзового века Южного Зауралья текла «между знаков и символов». Именно в металлопроизводстве, по моему давнему и глубокому убеждению, надо искать причины изумляющей ученых и невиданной ранее геометрии, стандартизации планиграфии синташтинских и раннеалакульских (петровских) поселений, их архитектуры. Порождение металлопроизводства — удивительное по уровню для того времени и места опытное знание, причудливо сочеталось с невиданными доселе ритуальными практиками. Но мир этот и в археологические и в этнографические времена был наглухо закрыт для посторонних. Заглянуть «за горизонт» не получалось.
Металлопроизводство в ту пору, являясь по факту ремеслом, имело облик специальной магии и было организовано по семейно-клановому принципу. Надо признаться, что и в наши дни ученые смогли лишь слегка прикоснуться к иррациональному миру идей и образов, сопровождавших жизнь и работу горняков, металлургов, кузнецов-литейщиков Южного Урала в бронзовом веке. Но, кое-что непознанное из потаенной жизни горняков, металлургов-литейщиков-кузнецов бронзового века степей и лесостепей Южного Урала уже открылось ученым!
В раскопках поселений и могильников позднего бронзового века в Южном Зауралье и соседних с ним Северном Казахстане и на окраине Западной Сибири, известны находки около 20 как миниатюрных, так и полноразмерных топоров так называемого кабардино-пятигорского типа, вырезанных из мягких пород камня, таких как серпентинит (см. прилагаемые иллюстрации).
Тщательно изготовленные, с пришлифованными декорированными поверхностями, они часто выглядели, скорее, как произведения искусства, нежели утилитарные орудия убийства. Было высказано предположение о том, что эти изделия, как мобильные (носимые на шее), так и снабженные отверстиями для стационарного подвешивания, служили символами-фетишами и возможно отражали распространение, прежде всего, в среде кузнецов-металлургов-литейщиков культа полубога — ведического героя-кузнеца — творца всего сущего — Тваштара.
Тваштар, — единственный персонаж пантеона, кого тексты Ригведы связывают с металлопроизводством.
Его фигура таинственна, в текстах гимнов не конкретизирована, а деятельность чрезвычайно разнообразна. Колесницы, металлургию и ряд ремесел — все это дал людям Тваштар. Порождением Тваштара был сам бог огня — Агни — покровитель кузнецов и металлопроизводства. И главное.
Именно Тваштар создал для порожденного им же бога Индры его молот.
Возможно, именно как воспроизведение молота Индры с грибовидным навершием в экзотическом для степного населения Южного Урала исполнении и воспринимались изготовленные местными мастерами реплики каменных топоров кабардино-пятигорского типа, основным регионом бытования которых был Северный Кавказ.
х х х
Желающих более подробно погрузиться в проблему, приглашаю прочесть приложенную к этой записи нашу с краеведом Р.К. Хайрятдиновым статью, а также мою статью в журнале Stratum plus: Виноградов Н.Б. Символы топора в социально-культовой практике у населения позднего бронзового века Южного Зауралья // Stratum plus. Археология и культурная антропология. 2018. № 2. С. 273–284.
Здравствуйте!
В Ригведе у Индры — ваджра, а не топор (paraśúr) и не молот.
Ваджра — это не топор и не молот.
Тваштар и Индра в Ригведе — формы Агни, а не наоборот.
И не только Тваштар связан в Ригведе с обработкой металла, см. об Агни:
6.003.04c vijéhamānaḥ paraśúr ná jihvā́ṃ
6.003.04d dravír ná drāvayati dā́ru dhákṣat
6.003.05a sá íd ásteva práti dhād asiṣyáñ
6.003.05b chíśīta téjo áyaso ná dhā́rām
"Высовывая язык, словно (сверкающий) топор,
Он плавит (всё), как плавильщик, сжигая древесину.
Он вкладывает стрелы, словно стрелок, собирающийся стрелять;
Он оттачивает пламя, словно клинок из железа" (VI.3.4-5)
В этом стихе железо не упоминается, это сознательная ошибка Т.Я.Елизаренковой.
В оригинале áyaso — т.е. медь или бронза.
Также см. о другой форме Агни — Брахманаспати:
10.072.02a bráhmaṇas pátir etā́
10.072.02b sáṃ karmā́ra ivādhamat
Брахманаспати их
Выплавил, как кузнец. (X.72.2)
Отсюда вывод — Аско Парпола плохо знает Ригведу, если действительно так считает.
Ну это помимо того, что, кроме историографической традиции, никаких оснований приписывать арийство и поклонение ригведийским богам синташтинцам/алакульцам нет.
С уважением, Семененко А.А.
Вот что я писал о ригведийской ваджре Л.С.Клейну в 2015:
Ригведийская Ваджра Индры имеет сто сочленений (vájreṇa śatáparvaṇā) (I.80.6; VIII.6.6; VIII.76.2; VIII.89.3) или сто граней (vájraṃ chatā́śrim) (VI.17.10), соотносящихся со ста пламенеющими наконечниками Его стрелы (śatábradhna íṣus táva) (VIII.77.7) или с описаниями Его как стрелы с сотней наконечников (śatā́nīkeva prá jigāti dhr̥ṣṇuyā́ hánti vr̥trā́ṇi dāśúṣe) (VIII.49.2) или Его мощных метательных снарядов–выстрелов со ста остриями (śatā́nīkā hetáyo asya duṣṭárā índrasya samíṣo mahī́ḥ) (VIII.50.2).
Все эти мифемы изображают сто сил воли Индры (śatakratu) или Его сточастный Гнев–Манью (śatámanyur índraḥ) (X.103.7). Гнев–Манью — это отличительная черта Индры (IV.17.2 и 10; IV.30.7; VI.17.9; VI.46.4; VII.31.12; VII.104.3), а ведь Манью и характеризуется как Ваджра Индры (Х.83.1; Х.84.6) или Он сам (Х.83.2 и 6).
Передовой отряд Марутов является Ваджрой Индры (índrasya vájro marútām ánīkam (VI.47.28), tigmám ā́yudham marútām ánīkaṃ kás ta indra práti vájraṃ dadharṣa (VIII.96.9)). Также известно, что Маруты складывают вместе по суставам Ваджру Индры (sáṃ vájram parvaśó dadhuḥ) (VIII.7.22). Напомню, что Ваджра Индры имеет сто сочленений (vájreṇa śatáparvaṇā) (I.80.6; VIII.6.6; VIII.76.2; VIII.89.3). Таким образом мы имеем даже однокоренные слова при описании Ваджры Индры (vájram parvaśó = vájreṇa śatáparvaṇā).
Т.Я. Елизаренкова переводит Шатакрату то как «стосильный» (I.4.8 и 9; I.5.8; I.10.1; I.16.9; I.51.2), то как «стомудрый» (VI.41.5), то как «сотня замыслов» (VIII.32.11), то как «многомудрый» (IV.30.16), но чаще всего — как «стоумный» (I.30.1, 6 и 15; I.54.6; I.82.5; I.105.8; I.112.23; II.16.8; II.22.4; III.37.2, 3, 6, 8 и 9; III.42.5; III.51.2; V.35.5; V.38.1 и 5; VI.45.25; VII.31.3; VIII.1.11; VIII.13.31; VIII.33.11 и 14; VIII.36.1, 2, 3, 4, 5 и 6; VIII.46.3; VIII.52.4 и 6; VIII.53.2; VIII.54.8; VIII.6l.9, 10 и 18; VIII.76.7; VIII.77.1; VIII.80.1; VIII.89.3; VIII.91.7; VIII.92.1, 12,13 и 16; VIII.93.27, 28, 29 и 32; VIII.98.10, 11 и 12; VIII.99.8; Х.33.3; Х.97.2; Х.112.6; Х.134.4).
Сам же термин kratu Т.Я.Елизаренкова переводит то как «прозорливость» (I.1.5), то как «сила духа» (I.2.8; I.17.5; I.19.2; I.42.7; I.52.8; I.62.12; I.64.13; I.66.5; I.67.2; I.68.3 и 9; I.77.3; I.80.15; I.81.7; I.91.2 и 5; I.93.5; I.100.14; I.102.6; I.123.13; I.127.9; I.132.5; I.156.4; I.175.5; I.183.2; II.5.4; II.16.2; II.23.15; II.30.6; III.1.5; III.2.4; III.11.6; III.27.12; III.40.2; III.45.3; III.52.4; IV.10.1; IV.21.2; IV.39.2; IV.41.1; V.11.4; V.70.4; VI.7.4; VI.16.8 и 23; VI.36.2; VI.45.16; VI.49.2; VII.3.10; VII.5.6; VII.6.3; VII.11.4; VII.31.5; VII.32.26; VII.60.6; VIII.7.24; VIII.12.11; VIII.13.1; VIII.15.7; VIII.23.8; VIII.33.17; VIII.42.3; VIII.44.7; VIII.53.6; VIII.62.7 и 10; VIII.69.15; VIII.92.8; IX.4.3; IX.9.1; IX.25.5; IX.62.13; IX.63.24; IX.72.5; IX.86.43 и 48; IX.90.6; IX.107.3; IX.108.1; X.25.1 и 4; X.30.12; X.91.3; X.100.11 и 12; X.104.10; X.113.1; X.140.4), то как «замысел» (I.123.8; IV.20.3; V.35.1; VIII.63.1; X.37.5; X.83.5), то как «совет» (I.151.2; II.16.4; VIII.70.13; IX.44.6), то как «решение» (IV.42.1 и 2; X.36.10), то как «намерение» (V.31.11; V.33.8), то как «вдохновение» (V.85.2), то как «представление» (VI.9.5), то как «разум» (VIII.79.7), то как «сила разума» (X.56.4), то как «желание» (IX.97.30; X.95.9), то как «умение» (X.87.1), то как «понимание» (X.105.6), то как «воля» (IV.40.4; V.32.5; VIII.63.5; X.11.3; X.48.3; X.64.7; X.120.3; X.159.2).
Вы никогда не найдёте в археологии ничего подобного ригведийской ваджре.
Поэтому все утверждения о том, что там-то или там-то, в том-то или том-то могильнике, на том-то или том-то памятнике, принадлежащим той или иной культуре и датируемом тем или иным периодом, нашли «аналог» или «прототип» ригведийской важдры, являются лишь необоснованными и недоказуемыми претензиями тех или иных археологов на совершение сенсации.
Ещё и потому, что РИГВЕДИЙСКАЯ ВАДЖРА НЕ ЯВЛЯЕТСЯ МАТЕРИАЛЬНОЙ СУБСТАНЦИЕЙ/ВЕЩЬЮ.
И тогда же:
19.05.2015 в 12:57
Покажите мне точный древний аналог ригведийской ваджры, с параметрами, описываемыми в тексте Ригведы, найденный в (лесо)степях Евразии.
А то ваджрами археологи называют каждую каменную булаву (особенно с выступами) или каждый каменный топор, кому как вздумается. Игорь Александрович уже написал, кажется, что ваджра должна иметь не 4 выпуклины, а 4 грани–пера–поражающих лезвия/лопасти, как у много более поздних шестопёров.
А ещё лучше, чтобы нашли "шестопёр" со 100 или с 1000 граней–перьев.
Вот это будет (для меня) убедительно.
А ещё лучше, чтобы это оружие было составным и эти грани–перья отделялись друг от друга и превращались в отдельные поражающие части.
И чтобы это оружие было и ударным (в собранном виде), и метательным (в собранном и в разобранном виде).
Вот тогда уж и такой скептик, как я, призадумаюсь. А пока всё слова, слова…
Семененко Александр
И далее:
Да. В Ригведе один раз говорится: vŕ̥ṣā vŕ̥ṣandhiṃ cáturaśrim ásyann bāhúbhyāṃ «Обладатель бычьей силы, швыряющий двумя руками бычью четырёхгранную» (здесь и далее в скобках пер. Т.Я. Елизаренковой) (IV.22.2). При этом в скобках в переводе она добавляет «ваджру», т.е. слова «ваджра» в тексте нет.
Вопрос с боевыми топорами/молотами я даже рассматривать не буду: это называется притягивание за уши (см. выше как мои данные по характеристике ригведийской ваджры, так и лингвистические наблюдения И.А. Тонояна-Беляева).
А что же насчёт «булавы с четырьмя выпуклинами»?
Четыре ГРАНИ (cáturaśrim) — это вовсе не четыре ВЫПУКЛИНЫ.
ГРАНИ — ЭТО НЕ (!) ВЫПУКЛИНЫ.
Потом, Вы пишете о каменных навершиях булав, а текст говорит о БЫЧЬЕМ оружии (vŕ̥ṣā), т.е., если (!!!) его толковать буквально-исторически, это должно было быть четырёхгранное оружие из костей быка.
Вы пишете, что 100- и 1000-частные ваджры Ригведы являются миф(олог)ическими, в отличие, как я Вас понимаю, от бычьей ваджры (?) с четырьмя гранями.
НО ТАК ЛИ ЭТО?
Почему граней именно четыре?
Для этого надо рассмотреть символизм чисел в Ригведе.
Как и числа 100 и 1000 (см. выше и мн.мн.др.), число 4 в Ригведе имеет сакральный характер.
Например, в той же IV мандале «тайное имя жира, язык богов, пуп бессмертия» (ghr̥tásya nā́ma gúhiyaṃ jihvā́ devā́nām amŕ̥tasya nā́bhiḥ) (IV.58.1) произносит именно четырёхрогий бык–гаура (cátuḥśr̥ṅgo gaurá (IV.58.2); catvā́ri śŕ̥ṅgā vr̥ṣabhó (IV.58.3)). У Агни — четыре глаза (agne caturakṣá) (I.31.13). У Ашвинов — четыре ладьи (cátasro nā́vo aśvíbhyām iṣitā́ḥ) (I.182.6). У Ямы/Нарашансы — четыре члена тела (nárāśáṃsaś cáturaṅgo yamó) (X.92.11), у Варуны — четыре лика (cáturanīka váruṇo) (V.48.5), царящая над Дэвами Речь доится четырьмя (струями) питательной силы–молока (rā́ṣṭrī devā́nāṃ cátasra ū́rjaṃ duduhe páyāṃsi) (VIII.100.10). У буйвола–Индры четыре Асурских имени, которые знает только он и которыми он совершил свои деяния (catvā́ri te asuríyāṇi nā́ma mahiṣásya santi tuvám aṅgá tā́ni víśvāni vitse yébhiḥ kármāṇi cakártha) (X.54.4). Индру просят дать яркое бычье богатство из четырёх океанов (cátuḥsamudraṃ asmábhyaṃ citráṃ vŕ̥ṣaṇaṃ rayíṃ dāḥ) (X.47.2). Сому тоже просят принести богатства, четыре океана (rāyáḥ samudrā́ṃś catúro asmábhyaṃ soma ā́) (IX.33.6). За Сомой следуют четыре доящиеся жиром (коровы?) (cátasra īṃ ghr̥tadúhaḥ sacante) (IX.89.5). «Четыре тайных отверстия, (обращённые) вниз с неба, сочась жиром, приносят в качестве жертвы напиток бессмертия» (пер. Т.Я. Елизаренковой) (cátasro nā́bho níhitā avó divó havír bharanti amŕ̥taṃ ghr̥taścútaḥ) (IX.74.6).
На каком основании Вы предлагаете вырвать из общего сакрально-мифологического контекста четвёрки в Ригведе единственное в источнике упоминание бычьего оружия Индры с четырьмя гранями (!), объявить его реальным человеческим (!) оружием, назвать его (!) ваджрой (?) и «назначить» ему в качестве реального археологического аналога/прототипа каменную «булаву с четырьмя выпуклинами»?!
Конец цитаты.
Что касается топора/молота — то он вообще никак не вяжется с РИГВЕДИЙСКОЙ ваджрой, как она описывается в гимнах.
А вот как ваджра описывается в Махабхарате: "Молвил Всевышний: "... Укажу вам средство, коим вы погубите Вритру. Есть на земле обладатель высокого знания, святой мудрец, прозываемый Дадхича. Ступайте все вместе к нему и просите у него дара. До глубины души польщённый, благочестивый предоставит вам. Вы же... должны ему дружно сказать: "Отдай нам свои кости ради блага трёх миров!" И, отринув тело, он предоставит вам свои кости. Да будет из тех костей изготовлена крепкая, грозная, острая, шестигранная, издающая устрашающий грохот ваджра...
И этой ваджрой Совершитель ста жертв умертвит Вритру..."... Просили боги дара... А Дадхича, безмерно счастливый... тотчас же расстался с жизнью; а боги... взяли тогда у него, умершего, кости... И Тваштри... изготовил... крепкую, грозную видом ваджру" (Махабхарата III.98.5–24) (Махабхарата. Книга третья. Лесная (Араньякапарва). Пер. с санскр., предсл. и комм. Я.В. Василькова и С.Л. Невелевой. — М.: Наука (ГРВЛ), 1987. — С. 222–223.). А в следующем описании ваджра ещё менее похожа на её "реконструируемый" Л.С. Клейном степной "прототип":
"Я взялся за ваджру, излюбленное оружие Царя богов. Освятив заклинаниями [лук] Гандиву, я занял свободное от камней место и стал осыпать острыми железными стрелами... Эти стрелы, направляемые ваджрой, сами ставшие как она... Сражённые ваджрой, данавы... валились на землю... Стрелы настигли и тех данавов..."
(Махабхарата III.169.11–20) (Там же. — С. 347.).
В другом месте "ваджры различного вида" противопоставляются метательным копьям и пикам, мечам и секирам, булавам, палицам и бердышам (или пикам с бритвообразным/подковообразным лезвием), дротикам, кольям с железным остриём и шатагхни ("убивающее сотню" — большой камень или бревно цилиндрической формы с железными остриями)"
(Махабхарата VII.113.11–20) (Махабхарата. Книга седьмая. Дронапарва, или Книга о Дроне. Пер. с санскр. и комм. В.И. Кальянова. — СПб.: Наука, 1993. — С. 274, 543 и 574.).
И опять палицы перечисляются отдельно от множества важнейших метательных орудий, первым из которых именуется ваджра (Махабхарата VII.166.31–37) (Там же. — С. 330.).
С уважением, Семененко А.А.
Ответа от Н.Б. Виноградова так и не последовало...
Раунд второй.
Николай Виноградов
[08.08.2023]
Дорогие лабораторцы, выпускники, друзья! Археологам, изучающим бронзовый век, хорошо известны изящные шлифованные топоры так называемого кабардино-пятигорского типа, изготовленные из мягких пород камня. Есть они в составе кладов, обнаруженных Г. Шлиманом в Трое, в Бородинском кладе. В то же время, основным регионом бытования этого типа топоров в научной среде справедливо считается Северный Кавказ. В степных регионах Восточной Европы, как случайные находки, известны лишь единичные подобные изделия. В противоположность этому, в Южном Зауралье и Северном Казахстане отмечена невиданная концентрация таких топоров. В большинстве своем, это случайные находки. Немногочисленные находки топоров в погребениях указывают на их бытование в позднем бронзовом веке. От Зауральской Башкирии до Туры под Тюменью и Лисаковского могильника в Северном Казахстане, учтено около 20 (!) подобных находок. Причем, как миниатюрных (мобильных, носимых), так и полноразмерных. Что свидетельствует как о распространенности, так и об обыденности пользования ими. Часть реплик кабардино-балкарских топоров явно была изготовлена местными мастерами. Необычная их концентрация в Южном Зауралье, столь плотно связанном в бронзовом веке с металлопроизводством, привела меня к допущению, что эти изделия, как мобильные (носимые на шее), так и снабженные отверстиями для стационарного подвешивания, в повседневности служили символами-фетишами. Широкие, до декоративности, лопасти лезвия, грибообразный обух, существование миниатюрных носимых экземпляров, — все говорит за то, что топоры эти вряд ли использовались по прямому назначению. Грибообразный обух, скорее в рамках образа, воспроизводящий рабочую поверхность молота, ассоциируется со средой кузнецов-металлургов-литейщиков.
Я робко предлагаю видеть в этих топорах отражение существования культа полубога — героя-кузнеца — творца всего сущего в среде людей, связанных в Южном Зауралье в позднем бронзовом веке с производством металла.
Кандидат на эту роль всего лишь один.
Это ведический Тваштар.
Тваштар – единственный персонаж ведического пантеона, кого тексты Ригведы связывают с металлопроизводством.
Его фигура таинственна, в текстах гимнов не конкретизирована, а деятельность чрезвычайно разнообразна. Колесницы, металлургию и ряд ремесел — все это дал людям Тваштар. Порождением Тваштара был сам бог огня — Агни — покровитель кузнецов и металлопроизводства. И главное.
Именно Тваштар создал для порожденного им же бога Индры его МОЛОТ.
Возможно, в Южном Зауралье, совершенно чуждые, не связанные с местным происхождением, не имеющие прототипов в местном контексте, каменные топоры кабардино-пятигорского типа с их ГРИБОВИДНЫМ навершием обуха, МОГЛИ ВОСПРИНИМАТЬСЯ всеми персонами, имевшими отношение к металлопроизводству, КАК ЗНАК (СИМВОЛ) МОЛОТА Индры именно в подобном, ЭКЗОТИЧЕСКОМ для степного населения Южного Урала исполнении.
Второй раз на своей странице ВК я обращаюсь к этому сюжету. И не случайно! В каждом эпизоде древней истории Южного Зауралья я стараюсь найти черты «особости», отличающие течение жизни здесь от соседних и не очень близких регионов. Найти эти отличия — дело чести для всех археологов, кто исследует памятники древней и средневековой истории Южного Зауралья. И если удача улыбается, — стараюсь, чтобы об этом узнали все. Желающих погрузиться «с головой» в проблему, приглашаю прочесть приложенную к этой записи нашу с краеведом Р.К. Хайрятдиновым статью, а также мою статью в журнале Stratum plus: Виноградов Н.Б. Символы топора в социально-культовой практике у населения позднего бронзового века Южного Зауралья // Stratum plus. Археология и культурная антропология. 2018. № 2. С. 273–284.
[08.08.2023]
Нет у Индры никакого молота.
Ваджра — это не молот и не топор.
Уж если искать прототип, то это должен быть металлический, т.е. медный или бронзовый супершестопёр со 100 ударными лопастями, причём они должны функционировать как единое ударно-метательное оружие и разделяться и по отдельности быть метательными орудиями.
Если проигнорировать последнее — то просто супермноголопастной ударный шестопёр.
Второй вариант по Ригведе — четырёхгранное орудие из костей быка.
Кстати — и Зевс вооружен ПУЧКОМ разлетающихся молний.
[08.08.2023]
Сожалею, но не знаю языка "Вед". Вопрос к лингвистам.
[08.08.2023]
Уважаемый Александр Александрович!
В этом тексте НЕТ ни слова о прямом соответствии этих топоров ведическому орудию.
Речь о топоре, как ЗНАКЕ божества-покровителя кузнецов и металлургов.
ТОЛЬКО ЗНАК!
Все остальное ВПРЕДЬ адресуйте лингвистам.
С уважением, Н.Б. Виноградов.
[08.08.2023]
Глубокоуважаемый Николай Борисович, прошу прощения, а вот это тогда что: " Именно Тваштар создал для порождённого им же бога Индры его МОЛОТ"?
Это Ваши слова выше.
У Индры в Ригведе НЕТ никакого молота — только ваджра.
Впрочем, я на общение не навязываюсь, раз Вам это не нужно (и общение, и объективные данные Ригведы...) — ВПРЕДЬ так ВПРЕДЬ.
Всего хорошего — и примите ИСКРЕННИЕ пожелания крепкого здоровья и благополучия в связи с прошедшим Днём Рождения.
С глубоким уважением, А.А. Семененко.
[08.08.2023]
Ваша [моя??? — А.С.] цитата принадлежит по происхождению одному известному профессору-лингвисту.
Он безусловно отвечает за свои слова.
Я все Вам написал в предыдущем тексте.
Aleksandr Semenenko ответил Николаю
[08.08.2023]
Глубокоуважаемый Николай Борисович, ну а я БЕЗУСЛОВНО отвечаю за свои слова, будь передо мной хоть ТЫСЯЧА известных лингвистов и сама Татьяна Яковлевна Елизаренкова — у Индры в Ригведе НЕТ никакого молота — только ваджра.
Всего хорошего!
[08.08.2023]
P.S. Я посмотрел перевод Елизаренковой с подстрочником.
Индра СРАВНИВАЕТСЯ с молотом несколько раз.
И только ОДИН раз есть такое:
Убийца Вритры вдавил их вместе
Молотом, словно спицы во втулку.
Выросши, он стал убийцей дасью.
НО:
8.077.03a sám ít tā́n vr̥trahā́khidat
8.077.03b khé arā́m̐ iva khédayā
8.077.03c právr̥ddho dasyuhā́bhavat
Здесь сравнительный оборот — во втулку (khé) спицы (arā́m̐) словно (iva) молотом (khédayā).
А Елизаренкова даёт с перестановкой слов в переводе — молотом (khédayā), словно спицы во втулку (khé arā́m̐ iva).
Получается, как будто молот — орудие Индры.))
Вот и всё.
Кстати, перевод Джэмисон и Бреретон именно как я понимаю:
The Vrtra-smiter just hammered them together, like spokes in a nave with a hammer. — как спицы во втулку молотком.
Это слово встречается один раз в Ригведе и явно обозначает в данном случае с очень большой вероятностью именно деревянный молоток для работы с деревянными деталями)))
И — я — Андреевич))
[Вот и поговорили...]
Список упоминаемой в дискуссии литературы:
Источники:
Rigveda. Metrically Restored Text. Eds. K. Thomson & J. Slocum // [Электронный ресурс:] http://www.utexas.edu/cola/centers/lrc/RV/.
Ригведа. Мандалы I–IV. Изд. подг. Т.Я. Елизаренкова. — М.: Наука, 1989. — 767 с.
Ригведа. Мандалы V–VIII. Изд. подг. Т.Я. Елизаренкова. — М.: Наука, 1999. —744 с.
Ригведа. Мандалы IX–X. Изд. подг. Т.Я. Елизаренкова. — М.: Наука, 1999. — 560 с.
The Rigveda. The earliest religious poetry of India. Tr. by S.W. Jamison & J.P. Brereton. — Oxford–NY: Oxford University Press, 2014. — 1693 p.
Махабхарата. Книга седьмая. Дронапарва, или Книга о Дроне. Пер. с санскр. и комм. В.И. Кальянова. — СПб.: Наука, 1993. — 656 с.
Литература:
Виноградов Н.Б. Символы топора в социально-культовой практике у населения позднего бронзового века Южного Зауралья // Stratum plus. Археология и культурная антропология. — 2018. — №2. — С. 273—284.
AIT versus OIT: дискуссия на "Генофонд.рф" (составление, корректура, редактирование, предисловие, сноски и приложения Семененко А.А.) / А.А. Семененко, И.А. Тоноян-Беляев, Е.В. Балановская, О.П. Балановский, Я.В. Васильков, В.В. Запорожченко, Л.С. Клейн, А.Г. Козинцев, С.В. Кулланда, В.А. Новоженов. — Воронеж: На правах рукописи, 2015. — 846 с. — ISBN 978-5-9907439-0-8.
Автор публикации — дипломированный историк со специализацией по кафедре археологии и истории Древнего Мира и степенью кандидата исторических наук.