Алексей подскочил посреди ночи, ошарашенно вгляделся в темноту. Но в комнате, кроме тумбочки, и сброшенных на спинку стула рабочих брюк, ничего не было. Он шумно выдохнул, то ли от облегчения, то ли отчаянья.
Мужчине потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, прежде чем он неохотно поднялся с кровати.
Все мысли были о матери. Галина Прокопьевна скончалась прямо здесь, месяц назад
А он погрузился в тоску по родному, горячо любимому человеку и все никак не мог покинуть эту квартиру. Люся обрывала телефон своими звонками, но он не брал трубки. Все равно по ту сторону линии его ждали лишь упреки и бесконечные претензии по поводу денег (вернее, их вечной нехватки).
Никто не поинтересуется о его самочувствии и о том, что творится у него на душе, так зачем лишний раз мотать себе нервы? Никто больше не спросит про его проблемы со сном и когда он последний раз ел. Не прижмет к своей теплой груди с пронзающими сердце словами «родный мой, ну, рассказывай, как твои дела?».
Галины Прокопьевны больше нет. Матери нет. Любви нет
Его, Алексея, нет…
Он и не заметил, как задремал прямо за кухонным столом. Уже через пару часов, когда будильник должен был оповестить о начале восьми, раздался телефонный звонок. Алексей подскочил и ринулся обратно в комнату, откуда доносилась надоедающая мелодия. Однако весь его пыл быстро иссяк, когда взгляд зацепился за знакомое имя на экране.
Мужчина вздохнул и неохотно ответил на звонок. Он не успел ничего сказать – только поднес телефон к уху, как тут же скривился от упрекающего тона жены.
- Леша, почему ты не берешь трубки?! Я сто раз звонила тебе вчера, а ты не удосужился хотя бы раз ответить! Зачем тебе вообще телефон?!
- Во-первых, можешь так не вопить? И так голова трещит по швам…
- Ах, у него, видите ли, «голова трещит по швам»! От чего это, интересно? Снова пил? Все успокоиться не можешь, в руки себя взять? Какой из тебя мужик?! За женой не ухаживаешь, копейки в дом приносишь!
Мать родную до гроба довел своим пьянством!
Упоминание Галины Прокопьевны вновь заставило сердце Алексея сжаться. Стиснув зубы от злости, он хотел было бросить трубку, как делал это всегда, но что-то внутри остановило его. Мужчина продолжил выслушивать бесконечный поток упреков и оскорблений в свой адрес. Вот только все его мысли были по-прежнему заняты покойной матерью.
«Мать родную до гроба довел своим пьянством!» - словно заевшая пластинка, крутилось в его голове.
Уже какой по счету день чувство вины съедало его живьем. А слова Люси ранили Алексея как в первый раз. Но ведь он никогда не пил. Только по праздникам, и то, не больше стопки...
А в тот день его нервы не выдержали – впервые он напился с горя после очередной ссоры с женой. Она его довела! Она и ее вечные истерики! Сердце с каждой секундой билось сильнее. Голос жены же, тем временем, больше походил на фоновый шум…
- Теперь еще и дома не ночуешь! Что я должна думать?! И где это видано вообще, чтобы отец ночами пропадал, пока его дети дома ждут? Сонечка, вот, меня каждый день спрашивает: «А когда папа вернется? Я же скучаю…», а я все прикрываю тебя, бессовестного, мол, «на работе, доченька, папа много работает, на новое платьице тебе зарабатывает».
Какая же я дура! Надо было давно сказать детям, какой их папа эгоист!
Алексей молчал. Не столько от нежелания говорить, сколько от странных ощущений в теле, которые он никогда прежде не испытывал. С каждой секундой непонятная боль в его груди усиливалась и отдавала в левое плечо. Алексей замер – от паники его дыхание участилось.
Путаница в голове и звон в ушах не давали ему расслышать ничего, кроме стука собственного сердца.
- У тебя совесть есть вообще?! А? Нечего ответить, да? Ало? Леша? Леша, я с кем говорю? Леша, ответь мне!
Впервые за последние несколько дней Алексей хотел ответить жене. Ответить хоть что-нибудь, лишь бы не испытывать того, что он испытывал в ту минуту... Но он не мог, уже при всем желании.
Словно острый нож, жгучая боль пронзила его сердце, заставив потерять равновесие.
Мужчина упал на пол, схватился за воротник футболки и судорожно попытался оттянуть ту от разгорячённой шеи. На лбу выступили несколько капелек холодного пота. Перед глазами все поплыло. Пальцы уже не слушались и выронили телефон на пол. Алексей не успел произнести ни слова, прежде чем потерял сознание…
Мама.
Мама смотрела на него все теми же светлыми глазами и растягивала губы в нежной улыбке, вокруг которой собрались несколько глубоких мимических морщинок. Алексей не верил собственным глазам. Он не сразу понял, что до сих пор находился в квартире Галины Прокопьевны.
Мужчина бегло осмотрелся. Некогда тусклая, пыльная комната вновь выглядела уютно и обжито. Теплый весенний ветер дул с окна и развеивал тюль.
«Сейчас ведь декабрь…» - была первая мысль. Но когда Алексей взглянул на мать, больше его это не беспокоило. Словно маленький ребенок, мужчина ринулся к Галине Прокопьевне. Он склонился к невысокой старушке и укрылся в объятьях ее материнских «крыльев».
- Родный мой, ну, рассказывай, как твои дела? – немного охрипшим голосом спросила женщина.
Алексей расплакался: так долго он ждал этих слов. А она продолжала молча улыбаться и заботливо поглаживать сына по спине.
- Почему я здесь, мама? Неужели я умер? – Алексей оторвался от груди матери и взял ее за плечи.
- Не умер, сынок, не умер. Только захворал немного. Рано тебе еще за мной, родный, живи да живи, - нежно запричитала старушка своим успокаивающим голосом, поглаживая сына по плечам.
- Как же это?
- Так это, - улыбнулась Галина Прокопьевна. Но стоило женщине пробежаться глазами по лицу Алексея, как она замотала головой. – Совсем ты раскис, дружочек, ой, раскис! Знаю, что вина тебя мучает, Лешенька, знаю, все знаю... Да только со свету меня сжила Люська твоя. А ты, сынок, спокоен быть должен, вот слово мое.
- «Люся со свету сжила»? Как это? О чем ты?
Галина Прокопьевна замотала головой. На глазах пожилой женщины выступили слезы, а сама она ахнула.
- Пришла ко мне в тот день, Лешенька, и как давай ругаться. Аж так, что соседи все слышат! Денег просила, нет, требовала! Мол, кредит выплатить нечем, «а ваш сын ни копейки в дом не приносит».
Я-то знаю, как ты вкалываешь на двух работах, сынок, чтобы внучата мои ни в чем не нуждались, - всхлипнув, завыла старушка, обняв Алексея. – И знаю, что Люська твоя, обманщица, вертихвостка, только на себя эти деньги и тратит! Пригрозила ей, что «мужу все твоему расскажу, пускай мой Леша себе достойную жену найдет, а тебя за порог выставит».
А она, бессовестная такая, как подойдет ко мне, как толкнет – я и кубарем по полу. Сердце-то и прихватило у меня, Лешенька, немолодая все-таки.
Вон как оно было все…
Алексей не мог поверить в услышанное
Прожив с женой почти 30 лет, он прекрасно знал о ее скандальной натуре и вспыльчивом характере. Но он даже и подумать не мог, что Люся могла поднять руку на пожилую женщину. Еще и на его собственную мать!
Он взглянул на нее и с ужасом увидел, как силуэт матери растворяется прямо на его глазах. Она вновь улыбалась. И лишь одними губами произносила его имя…
Алексей пришел в себя в больнице. Врачи сообщили ему о том, что он с горем перенес инфаркт и не приходил в себя около двух суток. Только изредка сквозь сон звал маму, очень тихо и почти неразборчиво...
С женой Алексей принял решение развестись. Он сообщил ей об этом на следующие сутки, когда та удосужилась привести детей проведать папу в больнице. Попросил медсестру вывести Сонечку с Димой на пару минут, а сам сдержанно высказал все, что думал о супруге и ее поступке. Холодно смотрел ей в глаза с больничной койки и не мог разглядеть стыда. Люся лишь ошарашенно хлопала глазами. Несколько раз, словно не веря, она переспросила: «Откуда ты знаешь? Откуда?».
Но Алексей и не думал объясняться перед женой: он больше не желал ее видеть.
Когда Люся ушла со слезами на глазах, на душе стало паршиво. Захотелось вернуться обратно, в свой сон, в ту уютную солнечную квартиру, где он встретил мать... Однако вместе с тем от чего-то стало легко на сердце. Словно большой, грузный камень упал с души.
Он больше не испытывал вину. Теперь Алексей чувствовал долгожданное облегчение. Он наконец-то вспомнил, каково это - хотеть жить дальше.