8 августа 2008 года, в день начала Олимпийских игр, когда во все времена было принято прекращать любые войны, жителей Южной Осетии разбудили залпы артиллерийских снарядов. Ночью грузинская армия, сформированная, вооруженная и обученная по стандартам НАТО, начала агрессию против небольшого горского народа. Массированному обстрелу подверглась столица Южной Осетии – город Цхинвал. За ним последовала попытка установления контроля над территорией республики. За несколько дней российские войска совместно с южноосетинскими вооруженными формированиями вытеснили противника из Южной Осетии. Вооруженный конфликт, известный как Пятидневная война, закончился поражением грузинских войск и их полной утратой контроля над территорией Южной Осетии, независимость которой признала Россия. Об этих событиях сотрудники Следственного комитета знают не онаслышке. В 2008 году участие в проведении следственных действий на территории Южной Осетии приняли 99 следователей военных следственных органов. Почти треть из них прибыла из Северо-Кавказского военного округа (в настоящее время – Южного военного округа. – Прим. ред.).
Я попыталась собрать воедино воспоминания тех, с кем мне удалось переговорить. Оговорюсь сразу: эти разговоры не были простыми.
Даже спустя 14 лет кому-то было непросто лишний раз ворошить события дней, оставивших шрамы на сердце, у кого-то тяжелые воспоминания и вовсе вытеснены из памяти. Но вместе мы попробуем взглянуть на происходившее их глазами.
События воссозданы преимущественно по воспоминаниям заместителя руководителя организационно-аналитического отдела Военного следственного управления СК России по ЮВО полковника юстиции Сергея Тычинина и заместителя руководителя третьего контрольно-методического отдела подполковника юстиции Станислава Малахова. Они были участниками первой группы, состоявшей из пяти следователей, которые с передовыми воинскими частями 19-й мотострелковой дивизии Северо-Кавказского военного округа вошли на территорию республики. И фактически сразу попали под обстрел.
Группа первых
8 августа внимание военных следователей было приковано отнюдь не к торжественной церемонии открытия летних Олимпийских игр в Пекине. С раннего утра офицеры вслушивались в сообщения российских радиостанций, которые освещали события, разворачивающиеся в Южной Осетии. Мои собеседники тогда еще не знали, что уже к полудню будут направлены в зону вооруженного конфликта.
Это на тот момент старшие лейтенанты юстиции Станислав Малахов и Иван Щербаков, проходившие службу в военном следственном отделе по Владикавказскому гарнизону, и прикомандированный туда из военного СО по Махачкалинскому гарнизону старший лейтенант юстиции Захар Божко. К ним присоединились офицеры военного следственного управления по Северо-Кавказскому военному округу из города Ростова-на-Дону подполковник юстиции Сергей Тычинин и майор юстиции Константин Менчинский. Таким составом они выдвинулись к Рокскому тоннелю.
Его стратегическое значение для всей пятидневной кампании невозможно переоценить. Подрыв или блокирование тоннеля могли резко ограничить возможность как эвакуации беженцев из Южной Осетии, так и переброску в зону боевых действий российских войск и добровольческих формирований. На тот момент, по первоначальным сведениям, в зоне боевых действий оказались 30 тысяч мирных жителей.
Если бы грузинская сторона смогла добиться прекращения движения по тоннелю хотя бы на сутки 8 или 9 августа, это могло бы существенно осложнить проведение операции по принуждению к миру. Российская сторона не должна была никоим образом допустить превращения Рокского тоннеля в объект на линии фронта и стремилась четко зафиксировать тыловой статус этого объекта. Поездка по этому тоннелю показалась офицерам особенно тяжелым испытанием. Дело в том, что они перемещались посредством передвижной криминалистической лаборатории на базе автомобиля УАЗ в составе колонны российских войск. Идя в колонне с БТРами, танками и другими машинами, следователи практически задыхались от выхлопных газов, ведь вентиляция тоннеля не справлялась с прохождением такого потока военной техники. Находясь в негерметичной ПКЛ, офицерам пришлось замотать лица тряпками и молча ехать всю дорогу, чтобы лишний раз не вдыхать смог.
Колонна шла очень медленно, с очень частыми остановками, духота просто изводила людей. Когда долгая поездка осталась позади, военнослужащие выскакивали из машин и танков, чтобы как следует надышаться воздухом. Во время этой изнуряющей дороги колонна попала под обстрел. Следователи чудом не пострадали. В память им врезалось, как со всех сторон гремело эхо выстрелов «встречающей» стороны и ответного огня. В этом тоннеле выжили не все. Военные мотострелковой дивизии расчищали дорогу миротворческой миссии в том числе ценой собственной жизни.
В полевых условиях
По прибытии на территорию иностранного государства следователи приступили к проведению масштабной работы. Перед ними стояла непростая задача – обеспечить качественное проведение следственных действий без скидок на условия. Сбор и фиксация следов преступлений, совершенных грузинскими военнослужащими, осуществлялись на территориях, прилегающих к населенному пункту Джава, селу Хетагурово и городу Цхинвалу. Поначалу у военных следователей не было с собой не то что теплой одежды или продуктов питания, но и оружия, и бронежилетов. Это было связано со срочностью их направления в командировку. Купить какие-либо вещи или продукты было негде: магазины не работали, а мирные жители в большинстве своем эвакуировались из эпицентра событий. Электричества и питьевой воды также не имелось, набирать ее приходилось из рек. На смену дневной жаре приходил свойственный горной местности, пробирающий до костей холод. Следователям катастрофически не хватало времени на сон. Редкие часы ноч ного отдыха они проводили в палатках и в здании местной школы. В одну из ночей просматриваемый как на ладони палаточный городок в Цхинвале был обстрелян. И на этот раз пули тоже не задели офицеров. Они вспоминают, что стало гораздо легче, когда в Южную Осетию прибыли группа следователей со всей России и лично Председатель Следственного комитета Александр Иванович Бастрыкин – именно тогда непростая объемная работа была грамотно распределена. Кроме того, в некотором роде наладились и вопросы быта офицеров, теперь они размещались с сослуживцами в полевом лагере.
Условия работы моих собеседников не были простыми, но все задачи были выполнены. Двигаясь по следам совершенных грузинскими вооруженными силами преступлений, следователи делали остановки возле каждого разрушенного строения и проводили осмотры мест происшествий, будь то жилые дома, административные здания или позиции батальона миротворческих сил. Они останавливали автобусы с беженцами и опрашивали их с целью фиксации показаний и данных потерпевших. И устанавливали обстоятельства происшествий с российской военной техникой, выясняя, имеются ли факты утраты оружия российскими военнослужащими. А также проводили допросы грузинских военнопленных, которые находились в мобильном госпитале под особой охраной.
Офицеры вспоминают, что в городе Цхинвале ими были обнаружены следы тяжелых боев, от которых, по словам очевидцев, прежде всего страдали те, кто не держал в руках оружия. Помимо этого, на перекрестках стояли разбитые танки противника, а на улицах лежали тела – это были грузинские солдаты, облаченные в натовскую форму. Тела своих военнослужащих грузинская сторона не забирала.
Подставить плечо в ответ
Процессуальные документы чаще всего составлялись от руки, а осмотры мест происшествий проводились даже при наличии неразорвавшихся снарядов и установленных на местности мин и заминированных тел. «Поток раненых и погибших, казалось, не прекращался ни на минуту. Поступавшие по ночам тела вместе с медиками мы осматривали под светом фар передвижной криминалистической лаборатории, – вспоминает Станислав Малахов.
– При этом из-за жары тела убитых подвергались быстрому разложению, и для того чтобы переправить их в медицинские учреждения на территорию Российской Федерации, использовались рефрижераторы».
Как вспоминают офицеры, для проезда к местам происшествий использовались две дороги – одна через перевал, а другая через разрушенные грузинские села, которая стала гораздо безопаснее после прохождения российских войск. Объехав большую часть республики, следователи уже знали, где может подстерегать опасность, в связи с чем, возглавив целую колонну автомобилей российских следователей, показали безопасный путь коллегам. Правда, порой бывало, что и следователи приходили на помощь военным, подставляя им ответное плечо.
Однажды вблизи населенного пункта Дзари в ущелье упала самоходная артиллерийская установка, в результате чего очень серьезно пострадал российский военнослужащий. «От места происшествия ближайший военный госпиталь находился на расстоянии около 20 километров, а организованной эвакуации на тот момент не было, – рассказывает Сергей Тычинин. – Нужно было срочно спасать его жизнь.
Единственным транспортом оказалась ПКЛ, на которой следственная группа прибыла для выполнения следственных действий и которая находилась неподалеку от места происшествия». Подполковник юстиции знал, что дорога будет очень опасной, и все же решил попытаться доставить военного в госпиталь на УАЗе. Автомобиль под его управлением неоднократно подвергался обстрелу со стороны вооруженных формирований Грузии. Они оба выжили в этой поездке. Военнослужащий получил необходимую медицинскую помощь.
Несмотря на все трудности и опасности, с которыми военным следователям пришлось столкнуться в эти дни, они не считают свою работу в зоне вооруженного конфликта подвигом. К слову, троим моим собеседникам на момент описываемых событий было всего лишь по 23–24 года. Для них опасная командировка длилась 10 дней, но вышеописанные события останутся в их памяти навсегда. Практически в самом начале профессионального пути они столкнулись с фактами жестокости, по их словам, более всего сравнимой с карательными операциями фашистов во время Великой Отечественной войны. Грузинская армия с помощью систем залпового огня не только убивала людей, но уничтожала памятники культуры и истории, дома, объекты инфраструктуры, стараясь ликвидировать на своем пути все, что связано с народом Южной Осетии. Сотни несчастных судеб, человеческая боль и горе оставили неизгладимый след в сердцах сотрудников следственных органов.
Картина этих событий схожа с тем, что сегодня происходит в Донбассе, где сотрудники СК России также исполняют свой профессиональный долг. В их числе есть один из героев материала и сын одного из упомянутых сотрудников. Они служат в новом подразделении Следственного комитета в Донбассе. По понятным причинам их имена не раскрываются.
Записала Диана Еловская, ВСУ СК России по ЮВО
Журнал "Записки следователя" https://pressa.sledcom.ru/ZHurnal/Magazine-4-2022 c.16