Егор Летов, настоящее имя Игорь Фёдорович Тихомиров, стал одним из самых ярких представителей андеграундной культуры в СССР. Его музыкальный талант и тексты песен, полные социальной критики и протеста, привлекали все большее число слушателей. Он стал символом свободы и неприятия тоталитарного режима. Преследование и репрессии со стороны КГБ в Советском Союзе были неотъемлемой частью жизни многих диссидентов и активистов, которые осмелились выразить критику режима. Одним из ярких примеров такой жестокой борьбы с оппозицией стало преследование Егора Летова - одного из основателей и лидера легендарной российской рок-группы "Гражданская оборона". В данной статье мы рассмотрим факты и обстоятельства, связанные с этим преследованием.
Летов и его активная гражданская позиция и открытая критика власти не остались незамеченными КГБ. Они начали активно преследовать Летова, нарушая его права и ограничивая его возможности выступать и записывать музыку. В 1980-х годах Летову запретили выступать на публичных концертах, а его альбомы подвергались цензуре и не могли быть выпущены официально.
КГБ использовал различные методы преследования, включая постоянное шпионаж, телефонные прослушки и даже физическую угрозу. Игорь со своими товарищами перед началом телефонного разговора обращались к сотрудникам КГБ, ведь знали что их разговоры прослушивать. Ни раз они подверглись нападениям на улице, общество того времени не переваревало их внешний вид. Егор Летов стал жертвой систематического давления и пыток со стороны сил безопасности. Он был арестован несколько раз и подвергся психиатрической экспертизе, с целью дискредитировать и лишить его свободы.
Летов о пребывании в психушке.
В конце 1985 года грохнул взрыв. Нас всех повязали. «Кузьму» забрали на два года в армию, хотя он в армию идти не должен был, у него сердечная недостаточность. Меня же отправили в «психушку». Пока не началась перестройка, меня оттуда выпускать не хотели. Там я провел три месяца.
Я находился на «усиленном обеспечении», на нейролептиках. До психушки я боялся того, что есть некоторые вещи, которых человек может не выдержать. На чисто физиологическом уровне не может. Я полагал, что это будет самое страшное. В психушке, когда меня стали накапливать сверхсильными дозами нейролептиков, неолептилом — после огромной дозы неолептила в один момент я даже временно ослеп — я впервые столкнулся со смертью или с тем, что хуже смерти. Это «лечение» нейролептиками везде одинаково, что у нас, что в Америке. Все начинается с «неусидчивости». После введения чрезмерной дозы этих лекарств типа галаперидола человеку приходится мобилизовать все свои силы, чтобы контролировать тело, иначе начинается истерика, корчи и так далее. Если человек ломается, наступает шок; он превращается в животное, кричащее, вопящее, кусающееся. Дальше следовала по правилам «привязка». Такого человека привязывали к кровати, и продолжали колоть, пока у него не перегорало, «по полной». Пока у него не наступало необратимого изменения психики. Это подавляющие препараты, которые делают из человека дебила. Эффект подобен лоботомии. Человек становится после этого «мягким», «покладистым» и сломанным на всю жизнь. Как в романе «Полет над гнездом кукушки».
В какой-то момент я понял, чтобы не сойти с ума я должен творить. Я целый день ходил и сочинял; писал рассказы и стихи. Каждый день ко мне приходил «Манагер» Олег Судаков, которому я передавал через решетку все, что написал.
В один прекрасный день я понял, что-либо сейчас сойду с ума, сломаюсь, либо мне надо бежать отсюда. Например, когда выносят бачки, мусор, приоткрывают двери. Но бежать только для того, чтобы добраться до девятиэтажки, которая стояла поблизости и броситься оттуда вниз. В основном так поступали пациентки из женского отделения, которые повторяли этот суицидальный маршрут почти ежедневно. Они ускользали из отделения, добегали до девятиэтажки и бросались. Дальше убежать было невозможно. Сибирь, Омск, морозы страшные.
Когда я до конца понял, что смерть рядом, это и дало мне силы выдержать. Во мне произошло некоторое расслоение. Я понял, что мое «Я» — это не сознание, это нечто большее. Я увидел в некоторый момент свое тело как бы со стороны, тело, которое не только болит, но на части рвется. А при этом мое «Я» было светящейся спокойной единицей, которая находится где-то рядом с телом, но не то что вплотную с ним не связано, а вообще вечно, и сделать с ним никто уже ничего не может. В этот момент я получил самый глобальный опыт в этой жизни.
После этого я начал писать новые песни. Выйдя из психушки я начал работать, получив твердое основание для всей дальнейшей деятельности. Возник цикл Лед Под Ногами Майора, Тоталитаризм, Некрофилия.
В отношении моего опыта в психушке я бы исполыовал афоризм Ницше: «То, что меня не убивает, делает меня сильнее». Если это меня не убило, оно сделало меня сильнее. На невиданное количество каких-то единиц измерения «силы души».
Преследование Егора Летова со стороны КГБ является лишь одним из множества примеров того, как репрессивный режим Советского Союза боролся с диссидентами и активистами, которые осмелились выступить против него. Несмотря на все преграды, Летов оставил неизгладимый след в истории российской музыки и стал символом свободы и борьбы за правду. Его трагическая судьба напоминает нам о важности свободы слова и выражения своих убеждений, а также о цене, которую приходится платить за свои принципы.
