2 сентября 2018 года. Вот я уже официально медсестра ОАиР.
И я боюсь всего.
Писка монитора. Резких движений. Подлетающей к больнице машины скорой помощи. Телефонных звонков, сообщающих, что скорая приедет через 3 минуты. Я в вечном напряжении, ожидании, что сейчас кто-то крякнет, а я что? Я неопытная! Я мало знаю, мало умею, а вот если я не сориентируюсь и из-за меня кто-то умрёт?
Я постоянно ходила с круглыми испуганными глазами, и один медбрат меня смешно передразнивал. О, это очень важный человек в моей жизни. Я о нём обязательно напишу.
В этой реанимации я вижу всё. Тяжёлые инфекции, бытовые отравления, подростков, перебравших с алкоголем по незнанию, юных наркоманов, кататравмы (падения с высоты), автотравмы, новорожденные малыши, которые просто приезжают «посветиться» под ультрафиолетом от младенческой желтушки, послеоперационные детки, и многое другое.
Я выставляю себе требование: я должна уметь всё. Не растеряться. Научиться быстро соображать и быстро реагировать. Уметь действовать, даже если рядом нет врача.
У меня было базовое обучение во время практики. Как только я устроилась, меня кидали одну на целую палату. Здесь так учили. Справляйся как хочешь, что–то экстренное – звони, поможем. Здесь пришло очень важное для дальнейшей работы осознание — никто за меня ничего делать не будет. Вертись, думай, справляйся, делай выводы, запоминай с первого раза. Забудь про фразы «я боюсь», «я не справляюсь», «я не умею». Было тяжело до ужаса. Но я благодарна за эту школу.
Здесь разбились мои розовые очки. Через месяц я уже умело жёстко, намертво привязывала буйных наркоманов к койке. Вот он, вырываясь, кричит мне, что я шлюха, вот его спутанная речь вещает, что он со мной сделает, когда его отвяжут. Здесь я увидела тяжёлых «органиков» – детей с сочетаемыми патологии в вегетативном состоянии. Здесь я увидела первую детскую смерть.
Вот я, выкраивая свободную минутку, читаю испуганному малышу после операции сказку. Вот я кормлю из бутылочки новорожденного. Вот подлетает жёлтая реанимационная скорая – «канарейка». Вот я ставлю свой первый внутривенный катетер. Ни разу не делала этого, но ставлю! Потому что рядом никого из сестёр. Или я, или никто.
Вот мои первые бессонные ночи и гудящие от усталости ноги.
Вот первые реанимационные мероприятия, я набираю трясущимися руками адреналин. Вот я на своих руках несу тело полугодовалого ребёнка в морг. Он умер от последствий коклюша. Вот мой первый «ремзал». Тяжелое ДТП, множественные травмы. Мини–операционная полна людей – хирурги, травматологи, реаниматологи, анестезиологи. Рентген, вводная анестезия, интубация. Работа на скорость, времени мало, очень большая кровопотеря. Я вливаю компоненты крови струйно. Ребёнок жив!
Вот среди обстановки «тишь, гладь, божья благодать» внезапная остановка дыхания, а за ней и остановка сердца. Слаженная работа, без суеты, беготни, спокойно, быстро, стремительно. Жив!
Вот я превращаюсь из наивной девочки со страхом в глазах во взрослую, уверенную девушку, которая знает своё дело. Которая совершила невероятную работу над собой и доказала себе, что не слабо. Я научилась быстро реагировать. Меньше сомневаться. Не теряться. Думать на два шага вперёд.
Мне говорят, что я очень выросла за этот год и что у меня теперь очень грустные глаза.
Отработав год с небольшим, я ушла, когда поняла, что взяла от этого места всё, что мне было нужно. Я благодарна за то, что в моей жизни случился этот Афган. Так мы с коллегами называли эту цитадель ада. Он сделал меня сильной.
И здесь я повстречала людей, которые есть в моей жизни до сих пор. Чем сложнее и неблагодарнее работа, тем лучше люди, вот что я поняла наверняка. Никогда, никогда я не жалею о том, что я прошла этот тяжёлые путь. Я горжусь собой. И люблю эту жизнь. И ценю её гораздо больше, чем до этой работы – здесь я осознала, как хрупок человек, как непредсказуема судьба, как больно бывает, как бывает радостно от каждого спасённого.